Умер бессменный президент Узбекистана Ислам Абдуганиевич Каримов. Событие со всех точек зрения экстраординарное. Если бы он болел, если его лечили, и люди знали хотя бы его диагноз, все это воспринималось бы по-другому, но внезапная смерть ошарашила, думаю, не только народ Узбекистана, но и мир. О нездоровье узбекского лидера поговаривали давно, строились разные предположения, но все было столь глубоко засекречено, что за главный индикатор его здоровья принималось - станцует Ислам Абдуганиевич на очередном праздничном мероприятии или нет. Опасность и самые худшие последствия всех диктаторских режимов и так называемых «вечных президентов» состоят именно в этом - можно ожидать всего, что угодно, события могут разворачиваться самым непредсказуемым образом, если вдруг покинут сей мир эти диктаторы.
Это касается и братского Узбекистана. Никто не знает, как будут дальше развиваться события и по какой траектории двинется дальше посткаримовский Узбекистан. У него, безусловно, была и есть своя команда, так называемый самаркандский мощный клан, есть и семья, правда, порядком расстроенная и далеко не единая по взглядам и интересам.
Об ушедшем узбекском лидере можно было бы многое написать и вспоминать, но самое яркое воспоминание о нем связано с тем, как он выступил и что сказал во время празднования 1000-летия эпоса «Манас» по решению ООН. Между тем, это было самое запоминающееся событие миллениума кыргызского эпоса, и стоило бы с ним поделиться с читателями «Азаттыка».
… Кто мог подумать, что мы, титулованные академики и профессора, будем поощрять самую большую ложь, почерпнутую из «откровений» не самых лучших газет и «околонаучных манасоведов». И что ее будет разоблачать не профессиональный ученый, не какой-нибудь высоколобый академик, а президент соседней страны, то есть Ислам Абдуганиевич Каримов. Никак не филолог, а инженер по образованию. Но начну с начала.
В 1994 году Генеральная Ассамблея ООН, наконец, прислушалась к нашему голосу из глубин Центральной Азии и объявила 1995-й «Годом 1000-летия эпос «Манас». Приняла, еще толком не запомнив наше национальное самоназвание, точное произношение названия страны (одни говорили Киргизия, другие - Киргизстан, а мы говорили и писали Кыргызская Республика или Кыргызстан). Конечно, нам повезло. Наши соседи свою зависть даже не скрывали. Но когда Кыргызстану удалось отстаивать в той же ООН резолюцию о 2200-летии Кыргызской государственности в 2002 году и Международный год гор в 2003-м, эта «белая» зависть сильно поменяла свою окраску, и это тоже нужно признать.
Празднование стало историческим событием огромной важности и своеобразной презентацией суверенного Кыргызстана в глазах мировой общественности. Но не обошлось и без курьезов, хотя тот эпизод, о котором я собираюсь рассказать, почти вылился в скандал с явным политическим подтекстом. Одновременно показал, как рискованно и чревато далеко идущими последствиями истолковывать идеи и образы «Манаса» произвольно, занимаясь отсебятиной.
…Шло торжественное юбилейное заседание. В большом зале Национальной филармонии присутствовало множество гостей из-за рубежа, из ООН, а в президиуме сидели семь президентов стран, Генеральный директор ЮНЕСКО, другие именитые гости. Выступал президент А. Акаев с докладом о «Манасе», как всегда толково, научно обоснованно. Но в одном месте доклада, оторвавшись от текста и, по-видимому, желая оживить зал и заодно показать «интернационализм» Манаса Великодушного, сказал, что жена легендарного кыргызского героя была родом из Бухары, и, стало быть, дочерью таджикского народа. Имелось в виду, что в Бухаре традиционно жили и живут этнические таджики. Мы все заметили, что это президенту Узбекистана явно не понравилось. Да и всем было хорошо известно, что всегда существовала определенная напряженность между И. Каримовым и Э. Рахмоновым - из-за гражданской войны в Таджикистане и позиции Узбекистана по данному вопросу.
Кыргызский президент закончил свой доклад. Стали выступать другие президенты, главы государственных делегаций. Слово было предоставлено главе Узбекистана. И разразился настоящий скандал. Ислам Абдуганиевич, отложив в сторону текст своего выступления, прямо обратился к Акаеву и начал говорить (его слова передаю на русском, хотя он выступал и по-узбекски, и по-русски): «Аскар Акаевич, откуда это вдруг жена Манаса Каныкей оказалась таджичкой? И на каком основании вы это утверждаете? Да ведь она настоящая дочь узбекского народа, дочь бухарского хана! Скажите, а когда ханом Бухары был таджик?». И пошло-поехало: «Я вам больше скажу. Все киргизские легендарные герои так любили жениться на наших девушках, что и Арууке, жена ближайшего соратника Манаса по имени Алманбет, тоже была узбечкой!».
Зал гудел. И. Каримов, весьма эмоционально закончив свой доклад, подошел к Н. Назарбаеву, президенту Казахстана, и с ним вместе вышел из зала… И почти до конца заседания И. Каримов не возвращался, хотя Нурсултан Абишевич все-таки занял свое место и выступил.
Понятное дело, узбекский президент в тот же день улетел обратно, сославшись на какие-то важные дела, так и не приняв участия в торжествах в Таласе, на земле Манаса.
Инцидент получился не из приятных. Действительно, нет никакого доказательства, что легендарная Каныкей, «небесная красавица-смуглянка», и есть таджичка и говорила на одном из наречий персидского языка. А тогда откуда вообще взялась эта околонаучная байка, имеющая широкое хождение и сейчас?
История вопроса такова: в конце 70-х годов прошлого века в еще советском Таджикистане проходили Дни Кыргызской ССР. И на торжественном открытии их открытии в Душанбе Мирзо Турсун-заде, выдающийся таджикский поэт и общественный деятель, он же большой мастер светских шуток, разных мистификаций и роскошных комплиментов, оживил зал двумя действительно приятными вещами. Обращаясь к своему другу Чингизу Торекуловичу Айтматову, в то время невероятно популярному писателю, Мирзо Турсун-заде сказал, что история человечества знает двух Чингизов—один из них покорил мир мечом своим, а другой—пером. Не удивительно, что зал взорвался аплодисментами. Но еще больший гром рукоплесканий разразился, когда Мирзо Турсун-заде сказал: «Все знают, что киргизский эпос «Манас» - один из самых великих и объемных. Но не все знают, кто по национальности любимая жена богатыря Манаса. Так вот, она же родом из Бухары! А кто жил и живет в Бухаре? Да, таджики! Так вот жена Манаса Каныкей и есть настоящая таджичка, и я хочу, чтобы братский киргизский народ всегда знал об этом. Вот какие узы, дорогие товарищи, нас, таджиков, связывают с братьями-киргизами!».
Зал оживлен, радость на глазах наших соотечественников, все дружно аплодируют… А киргизское телевидение этот эпизод вновь и вновь повторяет. Многие, надеюсь, помнят это. Вот откуда взялась и пошла гулять по миру эта байка.
Она неоднократно повторялась, когда первый кыргызский президент совершал официальный визит в Таджикистан во второй половине 90-х. Она была на устах, когда в Бишкеке шли переговоры под началом М. Шеримкулова, лучшего спикера страны и прекрасного дипломата, и была остановлена гражданская война в соседней стране. Это дружно повторяют и наши таджикские друзья. Но особо много преуспела в этом Гулрухсор Сафиева, выдающаяся таджикская поэтесса с мировым именем, рассказывая об этом в самых различных аудиториях и называя Каныкей на таджикский манер—Ханука.
Конечно, сама по себе байка эта весьма приятная, она особенно на руку политикам, которым нет никакого дела до науки и прочего. Им лишь бы сорвать аплодисменты, сделать приятное своим визави, публике и т. д. Поэтому с них строго спрашивать по вопросу толкования эпосов, разумеется, не следует.
Но в строгом смысле это утверждение, конечно, лишено всякого основания. Этим я не хочу сказать, что Каныкей была, как утверждал уважаемый Ислам Абдуганиевич, узбечкой—это будет опять из того же жанра. Но достаточно сказать, что Манас со своей возлюбленной красавицей-женой общался абсолютно без переводчика, раз уж придираться к деталям, мелочам. Дело в том, что персидский - это все-таки не узбекский, не уйгурский или даже не татарский язык. Этот язык из совершенно иной языковой семьи, лексико-грамматической организации.
Ясно одно—Каныкей говорила на одном их тюркских наречий, и это не вызывает никакого сомнения. В то же время это право каждого читателя иметь свое собственное мнение об эпосе.
Но стоит особо подчеркнуть, как повел себя и каким ответственным руководителем показал себя Ислам Абдуганиевич Каримов во время кровавых событий на юге Кыргызстана в мае-июне 2010 года. Удивила, заставила себя по-настоящему уважать официальная позиция Узбекистана, региональной державы, от поведения которой очень многое зависит во всем регионе. «Тяжело даже говорить об этих событиях убийство невинных людей, детей, беременных женщин - это не что иное, как варварство, жестокость, - сказал тогда президент Ислам Каримов. - Я уверен, что корни этих кровавых преступлений будут выявлены, им будет дана оценка с точки зрения закона. Если говорить о причинах трагедии, то я против принципа: око за око, кровь за кровь. Не только против, но и считаю, что даже мыслящие таким образом - враги нашего народа. В нынешней сложной обстановке как никогда важны бдительность, выдержка и умение трезво оценивать ситуацию».
По его мнению, он наверняка был информирован больше, чем кто-либо другой, в произошедшей трагедии не виноваты ни узбеки, ни кыргызы. «Это подрывные действия, организованные и управляемые извне, - говорил президент Каримов. - Силы, организовавшие диверсию, стремились втянуть Узбекистан (надо думать и Кыргызстан. - О.И.) в это противостояние, выдавая происходящее как противостояние между узбекскими и кыргызскими этническими группами».
Но исключительно важным моментом, буквально заставившим признать в лидере соседней братской страны истинного руководителя и выдающегося политика, стали слова: «Мы, узбеки - великий народ, и способны найти общий язык с кыргызским народом, с которым живем бок о бок на протяжении тысячелетий, способны самостоятельно решить свои проблемы». Эти слова Ислама Каримова следовало бы высечь на самом видном месте как в Узбекистане, так и в нашей стране. Это поистине бесценные, великие слова. Слова, достойные лидера столь замечательной и древней страны, как Узбекистан.
Будь президент Узбекистана легковерным популистом и подверженным эмоциям лидером и переступи хоть один узбекский солдат через кыргызскую границу, мы моментально оказались бы втянуты в полномасштабный межгосударственный конфликт. Он мог перерасти в настоящую войну… Такой же конфликт вспыхнул бы между Узбекистаном и Таджикистаном, которые давно спорят по ряду очень важных вопросов и по которым пока еще не найдено приемлемых решений. Руководители этих двух стран давно уже высказались, в ряде случаев - в весьма нелицеприятных тонах в адрес друг друга. И эти высказывания очень серьезно уже отразились в экономиках, в реализуемых планах и т. д. Дело дошло до того, что стали напоминать, сколько таджиков живет в самом сердце Узбекистана, а сколько узбеков - в не менее важных частях Таджикистана. Понятно, на что намек и чем сие грозит не только двум государствам, но в целом региону.
Одним словом, Ислам Каримов был важным фактором не только в Узбекистане, но и в целом постсоветской Центральной Азии. Эта страна развивалась столько лет в территориальной целостности и политической стабильности и довольно успешно, благодаря именно И. А. Каримову. Лидеру волевому, решительному, и, как все видели его в те июньские дни, мудрому.
Пусть земля будет ему пухом, да простит ему Всевышний все, что он мог совершить по разумению или неосознанно. Одно совершенно ясно: его имя отныне будет неотделимо от национальной истории Узбекистана, а историком и политологам будет о чем писать и что анализировать.
Осмонакун Ибраимов, профессор, государственный секретарь КР (2000-2005), вице-премьер министр КР (1993-1996).
