Для сотрудников бишкекского морга и тех, кто привозит усопших на экспертизу, неприятности начинаются еще снаружи.
"Когда идут дожди, здесь собирается вода, и люди вынуждены проходить вот таким образом. Когда тут дорогу ремонтировали, я попросил своих сотрудников тайком принести бордюры, чтобы люди по ним проходили", – показывает Эрмек Максутов, сотрудник Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы в Бишкеке.
Внутри – стены, покрытые плесенью, пожелтевшие от сырости и влаги потолки. И это еще не самое страшное. Здание, где проводится судебно-медицинская экспертиза, сдали в эксплуатацию 30 лет назад. Но капитального ремонта здесь не было никогда и, похоже, не будет еще долго.
"Вот трещина. Здесь сверху туалет, и оттуда капает. Иной раз, когда там забивается, я с санитаром прохожу вот здесь, чтобы мне на голову не капала чья-то моча", – рассказывает Эрмек Максутов.
Трещин в стенах морга очень много. Из ржавых и прогнивших труб отовсюду течет вода. С трудом своими силами сотрудники не так давно их подлатали, но надолго ли хватит этого ремонта?
Почему здание до сих пор не признали аварийным? Сотрудники морга объяснить не могут.
Повсюду смрад от трупов: кажется, что жуткую вонь не чувствуют только работники, которые привыкли каждый день дышать зловредными запахами. Основные орудия труда для вскрытия тел – кухонные ножи, пилы и другие инструменты для дома. Денег на покупку спецпринадлежностей у Минздрава Кыргызстана просто нет.
Этажом выше ситуация немногим лучше, едкий запах добрался и сюда. Обшарпанные полы, дырявый линолеум на каждом шагу. Маски, перчатки, и даже мыло – все это лаборанты покупают за свой счет. Основное оборудование настолько старое, что подаренный спонсорами современный термостат на этом фоне выглядит нелепо. Техника не менялась с советских времен, и некоторые аппараты существуют в единственном экземпляре и в буквальном смысле дышат на ладан. Если и они выйдут из строя, проводить экспертизы будет просто не на чем.
"Этот аппарат называется хромотограф. Он 76-го года выпуска. Он работает уже 40 лет. Это единственный аппарат, который способен определять алкоголь в крови, мышцах, моче и желчи. Во всей республике он единственный", – рассказывает лаборант судебно-биологического отделения Анара Молдогазиева.
"Мы как приехали сюда, так с тех пор ни разу у нас здесь не было ремонта, в нашей лаборатории, – соглашается с ней лаборант судебно-биологического отделения Наталья Бектенова. – Мы спотыкаемся и закрываем, чтобы не убиться. В таких условиях мы принимаем и потерпевших и обвиняемых. У нас даже элементарно нет перчаток для работы. Бумагу покупаем, клей покупаем за свой счет".
На днях департамент здравоохранения Бишкека распространил телефонограмму, которой запретил врачам обращаться к президенту, парламенту, правительству и в другие вышестоящие органы за дополнительной помощью. Вместо того, чтобы улучшить условия труда, чиновники заставляют медработников закрыть рты и не жаловаться, а за непослушание грозят увольнением. Сотрудники судмедэкспертизы говорить о проблеме не боятся. Да и перспектива остаться без работы, за которую платят гроши, их тоже не сильно пугает. Средняя зарплата сотрудника бишкекского бюро судмедэкспертизы – менее 100 долларов.
"Настоящее Время"
