Ивона Жепниковска – выпускница факультета русской филологии (Лодзь, Польша), доктор наук, профессор университета им. Н. Коперника (Торунь, Польша). Специалист в области переводов, фольклористики. Занимается историей русской литературы ХХ в., современной русской культурой. Профессор Жепниковска является одним из рецензентов автобиографического произведения «Детство» Ч. Айтматова на польском языке.
«Детство» Ч. Айтматова увидело свет на польском языке в 2017 году.
В процессе работы над изданием «Детства» Ч. Айтматова совершенно случайно выяснилось, что профессор Жепниковска имеет непосредственное отношение к исследованиям творчества Чингиза Айтматова.
Несмотря на плотный график работы в конце учебного года, в разгар студенческой зачетно-экзаменационной сессии и проведение Международной научной конференции «Фольклор и фольклорно-литературные связи в современных исследованиях» в качестве председателя оргкомитета, профессор И. Жепниковска согласилась побеседовать о творчестве Ч. Айтматова.
- Ивона, по окончании магистратуры вы защитили диссертацию, тема которой была связана с творчеством Ч. Айтматова. Почему вы выбрали творчество Ч. Айтматова для диссертационного исследования?
Жепниковска:Творчеством Ч. Айтматова я заинтересовалась еще в лицейские годы. Читала его, конечно, на польском языке: «Ранние журавли», «»Пегий пес, бегущий краем моря», «Прощай, Гульсары». Эти произведения привлекли меня особым настроением, постановкой жизненных проблем, вопросом о месте ребенка в мире взрослых. Но прежде всего меня завораживало включение писателем в реалистическую картину мира фольклорных, как мне тогда казалось, по своему происхождению мотивов, сюжетов и образов. Только много лет спустя я узнала то, что они восходят к традиционному фольклору, реализуют его жанровые и мифологические модели, но в значительной мере переосмысливают фольклорное начало.
Лишь после этого мне попала в руки повесть «Moja dziewczyna»(польское название «Тополек мой к красной косынке», в переводе с польского – «Моя девушка». Прим. А. К.). И я на долгие годы запомнила историю несчастной любви Асель и Ильяса, а также потрясающую своей красотой киргизскую природу (особенно горы Тянь-Шань и озеро Иссык-Куль), которая является отнюдь не фоном, а полноправным героем этого произведения. Поэтому когда пришлось выбрать произведение для магистерской работы, я не задумывалась над тем, что станет объектом моего исследования.
- Возможно, вы одна из первых, кто исследовал творчество Ч. Айтматова на тот момент, во время своей учебы в университете?
Жепниковска: Мне сейчас трудно сказать, в какой степени творчество Айтматова привлекало тогда польских литературоведов, но моя задача состояла в том, чтобы в магистерской работе ответить на вопрос, насколько удачно это произведение киргизского писателя переведено на польский язык. У нас на курсе темы магистерских работ нескольких студентов касались произведений Айтматова. Кроме моей исследовательской работы моими коллегами также рассматривались произведения Ч. Айтматова«Прощай, Гульсары», «Ранние журавли».
- Произведения Айтматова входили в обязательный перечень вузовской программы, какие из них были рекомендованы для прочтения в период учебы в университете?
Жепниковска: Кроме упомянутых выше повестей Айтматова мы еще читали произведения «Белый пароход», «Джамиля» и «»И дольше века длится день». Но если кто-нибудь прочитал одно произведение Айтматова, то хотел прочитать их больше, поэтому мы читали все, что тогда было доступно в Польше на польском и русском языках.
- Расскажите немного о своем исследовании. В своей диссертации вы рассматривали «Тополек мой в красной косынке». Почему выбор пал на это произведение?
Жепниковска: Одна из основных глав моей работы посвящена вопросу воссоздания в переводе национального колорита подлинника. И это еще один повод (кроме тех, о которых я упоминала выше) обратиться к повести Айтматова, дающей в этом отношении большие возможности для исследования. Произведение интересно и своей композицией, повествовательной манерой, которая, кстати, иногда критиковалась литературоведами. С точки зрения подачи фактов, психологизации героев введение разных рассказчиков – это очень важный художественный прием.
Многие особенности повести «Тополек мой в красной косынке» я раскрывала постепенно, когда знакомилась с литературой по творчеству Айтматова. Мне показалось, например, интересным сопоставление повестей «Тополек мой в красной косынке» с «Джамилей», согласно которому история Асель и Ильяса является как будто продолжением судьбы Джамили и Данияра после того, как они ушли вместе из аила.
- Трудно было вам собирать материал для диссертации, достаточно ли было информации о Ч. Айтматове и его творчестве в Польше?
Жепниковска: Моя магистерская работа была посвящена особенностям перевода повести Айтматова на польский язык, поэтому литературу я подбирала главным образом по вопросам переводоведения. Но в первой главе я рассматриваю творчество писателя на фоне киргизской литературы. В первую очередь упоминается крупнейший киргизский эпос «Манас» и имя известного сказителя героического эпоса (манасчи) Саякбая Каралаева. Упоминаются также малые эпосы. Предпринимая попытку охарактеризовать эпическую традицию киргизов и особенности творчества Айтматова, я в основном пользуюсь исследованиями на русском языке. Как я сейчас понимаю, не потому что не было литературы на польском языке, а потому что мне надо было понять, как оценивается творчество Айтматова в русскоязычной среде.
- Нам известно, что вы являетесь научным руководителем магистрантов, докторантов, один их которых даже пишет исследовательскую работу по творчеству Ч.Айтматова. На сегодняшний день творчество Ч. Айтматова на филологических отделениях в польских вузах является программным?
Жепниковска: Теперь в вузах у преподавателей много свободы в подборе произведений, по которым студенты отчитываются или сдают экзамен. Поэтому в разных вузах бывает по-разному. В нашем университете, на филологическом факультете творчества Айтматова как такового нет в программе. Главная причина, я думаю в том, что за последние годы программу литературы надо было сильно ограничить. В силу этого пришлось решать и выбирать, что оставить, а что убрать. В основном остались произведения русской литературы. Но нельзя сказать, что об Айтматове мы совсем не говорим студентам. Я, например, на своих занятиях по русской литературе ХХ века говорю о «Плахе» Айтматова, поскольку это хороший пример, так называемого философского направления (термин Г. Нефагиной) в неоклассической прозе II половины 80-х – начале 90-хгодов ХХ века. Знаю, что на занятиях у моих коллег изучается еще роман «Тавро Кассандры».
- Свое исследование в магистратуре вы сделали по творчеству Ч. Айтматова, позже защитили докторскую диссертацию по фольклору, также ваши научные работы охватывают исследования по фольклору. Это влияние Ч. Айтматова, ведь в его творчестве очень много мифологических сюжетов, легенд, тесно переплетенных с современностью?
Жепниковска: Я бы сказала, что творчество Айтматова, скорее, результат, чем причина моего интереса к фольклору. С перспективы времени я теперь понимаю, что фольклор интересовал меня всегда, даже в детстве. У моего дедушки со стороны мамы был великолепный дар рассказывать разные истории из жизни, анекдоты и страшилки. Дедушка не только прекрасно рассказывал, но еще и разыгрывал все истории. Мама – мастер рассказывать сказки. Благодаря ей я воспитывалась на лучших сказках мира.
Кроме Айтматова меня интересовало творчество многих писателей, где появлялись фольклорные мотивы, притом не только российских. В студенческие годы я открыла для себя, например, творчество Х. Кортасара, Г. Маркеса, а спустя много лет оказалось, что их произведения, похоже, как и произведения Айтматова, причисляют к магическому реализму. Когда я писала мои диссертации, особенно кандидатскую, я еще не была убежденным фольклористом. Только теперь я знаю, что народное творчество – это то, чем я хочу заниматься.
- Литературоведы считают, что позднее творчество Ч. Айтматова больше рассчитано на западную аудиторию читателей. Как вы прокомментируете такую точку зрения?
Жепниковска: Мне трудно комментировать такую точку зрения. По-моему, это естественный ход событий, что на протяжении времени творчество любого писателя видоизменяется, что он ищет новые художественные приемы и решения, нередко приходит к большим эпическим формам (или, наоборот, к малым), затрагивает актуальные вопросы современности. Я любитель раннего творчества Айтматова, вплоть до «Буранного полустанка». В поздних произведениях писателя я особенно люблю и ценю прежде всего те части повествования, в которых в реальность включаются элементы мифического мировоззрения. Поэтому, например, в «Плахе» меня не столько привлекают духовные поиски Авдия Каллистратова, сколько те части романа, героями которых является пара волков – Акбара и Ташчайнар.
- В прошлом году, одно из последних произведений Ч. Айтматова – «Детство» - увидело свет на польском языке. Вы являетесь одним из рецензентов польского издания «Детства». Предложение выступить в качестве рецензента было для вас неожиданностью?
Жепниковска: Да, это было большой неожиданностью, но я с удовольствием прочитала польский перевод «Детства» Айтматова, выполненный Йолантой Пясечной, потому что он заставил меня до некоторой степени переосмыслить мое восприятие жизни и творчества писателя, увидеть весь драматизм ситуации героев его произведений, особенно детей и подростков. Оценка социально-политических реалий советского времени в «Детстве» является все же более мягкой, чем это сделано в других литературных произведениях писателя, несмотря на то, что антисоветский дискурс в них более или менее завуалирован.
Для себя я поняла, что для исследования литературного наследия Айтматова вполне применима постколониальная теория. Хотелось бы, чтобы польский перевод «Детства», кстати, очень удачный, способствовал популяризации творчества киргизского писателя в Польше, особенно среди молодого поколения, воспитанного на совсем другой литературе. По-моему, Айтматов – это один из интереснейших писателей ХХ-ХХI веков, проблематика творчества которого во многих отношениях выходит за пределы национального своеобразия и вполне может прочитываться на более универсальном, смысловом уровне.
- Спасибо за беседу. Желаем Вам творческих успехов.
Беседовал Акыл Касмалиев.
