К 100-летию Туракуна Усубалиева
О родителях, детстве, юношеских годах Турдакуна Усубалиева известно очень мало. Благо в одном из своих увесистых томов воспоминаний, аналитики и интервью, он оставил несколько характерных деталей и штрихов, которые проливают некоторый свет на его ранний возраст, на юношеские годы. Но из его отрывочных воспоминаний и побочных биографических сведений ясно, что его детство, школьные годы, его вхождение во взрослую жизнь ничем не отличались от жизни других его сверстников. В одном своем интервью с журналистами он так и сказал об этом: «Вырос, как все, как все дети и подростки моего возраста: играл, бегал, даже дрался со своими сверстниками. И не было ничего необычного в этом».
В данной связи важно также подчеркнуть одну характерную черту характера Усубалиева. Дело в том, что он совершенно не любил придумывать и распространять о себе какие-то мифы, легенды и небылицы, чтобы выглядеть загадочным, тем более изображать из себя человека необычного, некоего продукта «божественного промысла», особой крови или происхождения. Полагаю, что в этом сыграла свою роль его природная (хотел также сказать, партийно-советская) скромность, нежелание рисоваться и мифологизировать свой образ. Не стоит сбрасывать со счетов и его базовые философские и политические убеждения — он был убежденным приверженцем учения марксизма и ленинизма, коммунистом-материалистом, верил, что называется, в научную картину мира.
Между тем Турдакун Усубалиев был человеком весьма знатного рода и происхождения, если углубиться в его родословную. Достаточно вспомнить, что был он из рода знаменитых сарыбагышей, населяющих север Кыргызстана и не раз выдвинувших из своей среды различных ханов, биев, беков и манапов. Да, это титулы местной знати, и они либо передавались по крови, либо присуждались после вполне прозрачных и демократических выборов представителями (выборщиками) населения.
Так, дальними пра-пра-прадедами Турдакуна Усубалиева был знаменитый на весь Кыргызстан Тагай бий, родоначальник многих родов и племен севера (в отдельных случаях и юга) страны. «Почти во всех кыргызских санжыра и устных сказаниях аксакалов упоминается имя Тагай бия, и многие кыргызы себя считают его потомками», - пишет один из знатоков родоплеменной структуры сарыбагышей К. Иманалиев. И отмечает, что Тагай бий был младшим братом Адигине. Их отец Агуул - один из близнецов (второй – Кубул или Куба уул). И с тех пор правое крыло кыргызов составляет потомки Агуула, и левое крыло - потомки Куба уула. Как сообщает один из первых историков Кыргызстана Осмонаалы Сыдык уулу, в начале XV века, когда Адигине был бием, Тагай по какой-то причине направляется в Кетмень-Тюбинскую долину, потом в Чуй и находит пристанище в Кочкорской долине, рядом с мазаром Кочкор-Ата. Ему удается быстро завоевать авторитет и доверие среди людей. Собрав своих сверстников, он создает свое войско, чтобы противостоять нашествию монгольских завоевателей.
Еще более интересно то, как в середине ХIХ века один из предводителей сарыбагышей Ормон стал одним из первых ханов, который попытался подчинить своей власти все кыргызские территории, роды и племена. Это у него не совсем получилось, прежде всего в силу того, что кочевые кыргызы жили слишком разрозненно и были территориально и географически разделены высокими горами и почти круглый год закрытыми снежными перевалами между ними. Но факт получился исторически значимым — Ормон хан предпринял новую попытку объединить всех кыргызов и создать что-то вроде самостоятельного государства. Но не получилось.
Почему не получилось? Дело заключалось в том, что наступили новые, совсем другие времена, о которых знаменитый на весь Кыргызстан Калыгул Бай уулу - теперь уже прямой предок Турдакуна Усубалиева - говорил как о трудном, тяжелом, скорбном времени (зар заман, тар заман). К середине ХIХ века основное население продолжало вести тот же пасторальный, полукочевой образ жизни, что было и раньше, и оставалось в массе своей неграмотным, лишенным возможности получить нормальное образование и полноценно развиваться.
Падение Кокандского ханства, во властной верхушке которого всегда на равных участвовала и кыргызская знать и которое представляло собой отжившее явление феодальной истории Средней Азии, было явлением бесспорно положительным. Вместе с тем вхождение в состав Российской империи в 1863 году и повсеместное установление царской власти на земле кыргызов, что в корне отличалась от бывшей кокандской, ничуть не способствовали улучшению жизни народа и позитивным социальным сдвигам, хотя имело место немало новшеств, чего не было раньше. Но эти новшества как в быту, так и в жизни общества вызывали весьма противоречивые чувства, прежде всего потому, что свободное и независимое прошлое безвозвратно уходило, а на его место приходило нечто совершенно новое.
Говоря фигурально, это была встреча с новой эпохой, с чужой, но весьма продуктивной цивилизацией. Реальный приход России, установление новых порядков, о которых ранее ходили разные мифы и легенды в народе, пошатнул фундаментальные устои кочевой жизни, самые устоявшиеся представления о мире и социальных взаимоотношениях.
На глазах разрушались привычки и традиции, формировавшиеся в течение многих столетий. Подвергалось серьезнейшим испытаниям практически все: и образ жизни, и мировоззренческие стереотипы, и социальные модели. Именно этот социально-политический разлом и психологический стресс послужил идейно-тематической почвой для творчества знаменитых кыргызских мыслителей, акынов, прорицателей, получивших название заманистов. И одним из самых известных был вышеупомянутый прадед Турдакуна Усубалиева Калыгул Бай уулу, который, собственно, и изобрел ставшее хрестоматийным выражение «зар заман» - скорбное время. Попутно заметим, что Калыгул Бай уулу был также главным советником хана Ормона, его негласным визирем, посмевшим по любому поводу высказывать свое собственное мнение в глаза хану.
Так, главный, причем, весьма критичный советник Ормон хана и народный оракул Калыгул стал ярким выразителем чаяний и обоснованных тревог кыргызов, родоначальником целого идейно-политического течения в Кыргызстане, называемого заманизмом.
«Заман» на русский язык переводится как эпоха, но в понимании заманистов это слово означало тревожную, скорбную, несвободную,колониальную эпоху.
Рыжеваты, синеглазы,
Многословно речь ведут,
Русские придут и сразу
Наши земли заберут.
Ляжет гнет на народ,
Время скорби придет.
Прошлое старик забудет.
Сын уважать отца не будет.
У женщины стыда не будет.
Невестка стройною не будет.
Ненасытные придут,
Рыскать будут там и тут,
Свои желанья не уймут –
Эти русские придут.
Как сыр в масле будут жить,
Соболий туурдук стелить.
Из медной миски пса кормить.
А нам достатка не видать,
В трудах тяжелых пребывать. (пер. М. А. Рудова).
Но вернемся к вопросу о попытке объединения кыргызов, предпринимаемых Тагай бием в средние века, и Ормон ханом - в ХIХ веке. К сожалению, ни в том, ни в другом случае это предприятие так и не реализовалось, не нашло поддержки со стороны разрозненных и территориально разделенных кыргызов. Именно это обстоятельство и стало одной из основных причин того, почему кыргызы оказались в составе Кокандского ханства, но не могли создать свою государственность. Оно также значительно облегчило задачу русских генералов в деле покорения не только Кыргызстана, но и всей Средней Азии. Так, кыргызы на своей земле стали туземцами, второсортным, вечно угнетаемым, бессовестно эксплуатируемым населением. Поэтому Калыгул Бай уулу, изобретший выражение «скорбное время», был глубоко прав в своих эсхатологических утверждениях, в своей неизбывной поэтической печали.
Лично я полагаю, что у Турдакуна Усубалиева на этот счет было свое собственное видение и понимание более общего порядка. Во-первых, он прекрасно понимал, почему Ормон хан что-то предпринимал и что в его попытках были достаточно значимые политические действия и поступки, но они не увенчались успехом. И не могли увенчаться в силу причин, объективно тогда существовавших. Это удалось сделать только в советские годы - в результате кардинальных преобразований, под эгидой Москвы, в составе СССР. Во-вторых, Турдакун Усубалиев был слишком советским человеком, человеком сугубо советских убеждений, что все досоветское ему показалось действительно сугубо патриархальным, феодальным,безвозвратно канувшим в Лету. В-третьих, Усубалиев вполне мог сопоставить свою, не виртуальную, а реальную власть с властью и статусом Ормон хана. Разница была огромная. И заслуги были несопоставимы…
Но вернемся к тому, о чем речь шла выше - к Калыгулу Бай уулу и его вольным философско-поэтическим импровизациям и максимам. Тут есть определенные вопросы, которые стоит обсудить. Да, Калыгул был прямым предком Турдакуна Усубалиева, был личностью широко известной и почитаемой, но долгое время Первый секретарь ЦК никоим образом не выказывал свое отношение к деду-философу и главному советнику хана Ормона. Дело было в том, что Калыгул Бай уулу очень долгое время был исторической фигурой, на которую наложили твердое политическое табу еще в 50-е годы. Так было и в эпоху правления Турдакуна Усубалиева. Знаменитый заманист оставался в числе тех, о которых нельзя было открыто писать, ссылаться хотя бы как на исторический источник, не говоря о серьезном научном исследовании.
Его все считали реакционером, певцом патриархально-феодальной эпохи, оплакивающим давно ушедшее прошлое. Табу с него было снято только в эпоху горбачевской перестройки. В настоящее время Калыгул Бай уулу или как еще его в народе называют, Калыгул олуя (прорицатель) - это один из самых уважаемых и исторически значимых фигур, о котором упоминается во всех учебниках, исторических трудах, энциклопедических изданиях.
Спрашивается: была ли в этом замалчивании и политическом табу личная вина Турдакуна Усубалиева? Думается, что нет. Если и была, то только отчасти. Так жила и в такой ситуации пребывала вся советская страна. Если даже в Москве только в годы Горбачева удалось реабилитировать Булгакова и Платонова, Гроссмана и Шаламова, то что можно сказать о советских республиках-сателлитах? Ясно, что организовать гласность и перестройку в отдельно взятой республике не было никакой возможности даже теоретически.
Турдакуну Усубалиеву–личности всегда были чужды и национальный изоляционизм, и героизация и идеализация феодального прошлого. По сути он был политический модернист, в то же время некий космополит с укорененными коммунистическими, марксистско-ленинскими воззрениями на историю, на жизнь, в том числе и на ханов, биев и манапов. Нет, он не отвергал их в принципе, но был очень сдержан в своей оценке их исторической роли. Он был проводником и идеологом новой политической системы, в ней видел огромные шансы на преображение, на экономический и культурный успех своего народа.
Обычно весьма немногословный в отношении своих дальних и близких предков Турдакун Усубалиев о своих предках оставил следующую небольшую запись, которую я хочу привести полностью. «Мои семь поколений предков происходят из племени Сарыбагыш. Самый старший из наших предков – Yчүке, его сын – Доолёткул. Одному из сыновей Доолёткула дали имя Бай. До сих пор в народе бытует память о достойной жизни почтенного Бая и его потомства. У него было пять сыновей: Медет, Бердиш, Бердике, Калыгул, Жигитек.
Назову потомков Калыгула, это – Ногой, Шыгай, Кунтууган. От Кунтуугана – Кененсары, Акидей, Семетей. Сыном Кененсары был Усубалы, а сын Усубалы – я, Турдакун. Мой дед Кененсары умер в 34 года из-за болезни. Упомяну одного из праправнуков Калыгула – Бейшена Окумбаева. Он записывал предания и воспоминания о Калыгуле и опубликовал их в печати.
Калыгул предвидел события в общественной жизни народа. Это не только мое суждение, это и наблюдение и вывод исследователей его творчества. Достойное будущее, согласие и единство кыргызского народа были светлой мечтой Калыгула.
В течение двух веков народ чтит Калыгула за справедливость и человечность и хранит в памяти его изречение «У праведного судьи нет родичей, а у бесчестного – их полно».
В 1999 году, когда исполнилось 214 лет со дня рождения Калыгула Бай уулу и 144 года со дня его смерти, Турдакун Усубалиев в первый раз публично откликнулся, написав очень обстоятельную статью о своем знаменитом предке. В том году президент Кыргызской Республики Аскар Акаев издал распоряжение о строительстве мавзолея Калыгулу Бай уулу. Сооружение получилось очень удачным и достойным. На церемонии открытия выступил глава государства, выступил и Турдакун Усубалиев с обстоятельной речью.
И последнее. Потомки Калыгула-заманиста и его родни ныне проживают, главным образом, в селе Тендик Кочкорского района Нарынской области, там, где родился и вырос, провел свои детские и юношеские годы Турдакун Усубалиев. Вместе с живущими в городе Бишкеке и других регионах общая численность потомков Калыгула превышает 500 человек.
Первую часть можно найти здесь.
Тексты в рубрике «Особое мнение» не отражают точку зрения радио «Азаттык».
