В Кыргызстане обсуждается информация о том, что в ходе следствия пропали 200 тысяч долларов, которые проходили в качестве вещественного доказательства по делу начальника управления по поддержанию государственного обвинения и представительства в судах Генеральной прокуратуры Уланбека Чалбаева. Именно при получении взятки в таком размере его и задержали.
Отец Уланбека Чалбаева говорит, что это дело затягивают специально, так как организованная группировка, работающая в данной системе, заинтересована в том, чтобы точка в расследовании не была поставлена, а сами они остались бы безнаказанными.
В пресс-службе Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) отказались дать комментарии по этому поводу, заявив, что информации об этом у них нет.
Предыстория
16 апреля 2018 года начальника управления по поддержанию государственного обвинения и представительства в судах Генпрокуратуры Уланбека Чалбаева задержали с поличным при получении взятки в 200 тысяч долларов.
ГКНБ тогда выдвинул предположение, что деньги передавались для того, чтобы Бишкекский городской суд вынес решение в пользу экс-депутата Жогорку Кенеша Карганбека Самакова по его уголовному делу.
Расследование дела в отношении Уланбека Чалбаева было завершено 10 октября 2018 года и передано в Первомайский районный суд города Бишкека. Но суд до сих пор не закончил рассмотрение этого дела, и вердикт еще не вынесен.
Как пропала «взятка», ставшая вещдоком?
Акматбек Чалбаев сообщил, что только сейчас стало известно о пропаже вещественного доказательства, которым являлись изъятые в кабинете его сына Уланбека 200 тысяч долларов:
«Эти 200 тысяч долларов, которые проходили в качестве вещественного доказательства по делу моего сына, оказывается, исчезли из сейфа следователя ГКНБ уже давно. И ответственный за это следователь, который занимается делом моего сына, как выяснилось, является зятем депутата Канатбека Исаева. Следователь заявил, что эти деньги украли из его сейфа, и предположил, что «видимо, укравший деньги сотрудник подделал ключи от моего сейфа и так вынес их».
При этом подозреваемый уже, оказывается, проиграл эти деньги в казино, и в спецслужбе уже не работает, сбежал из страны. Работал этот сотрудник непосредственно в ГКНБ. Позже выяснилось, что Канатбек Исаев обратился к председателю ГКНБ и предложил «восстановить украденные деньги». А наши адвокаты в суде потребовали принести «эти деньги, которые проходят в качестве вещественного доказательства, чтобы увидеть купюры своими глазами и сверить их номера».
По закону все материалы, относящиеся к уголовному делу, должны быть переданы в суд для изучения и рассмотрения. Но следственный орган не смог предоставить эти деньги в качестве вещдока. А в суде готовы продолжать процесс без изучения купюр, которые являются важной составляющей процесса. Следствие к тому же заявило, что «так как на некоторые материалы дела был наложен гриф «секретно», мы их уничтожили». Но что бы там ни было, закон ведь не позволяет уничтожать материалы уголовного дела. Они все должны были храниться в архиве. Дело моего сына рассматривается необъективно и затягивается, из-за чего уже год и семь месяцев он находится в СИЗО».
Связаться с лидером фракции «Кыргызстан» Канатбеком Исаевым, чей зять Бакай Эшенкулов, по словам Акматбека Чалбаева, расследует дело его сына, не удалось. Застать депутата в рабочем кабинете не получилось. А его помощник пообещал, что Канатбек Исаев сам выйдет на связь, но этого до сих пор не произошло. «Азаттык» готов предоставить депутату площадку для озвучивания своего мнения по этому вопросу.
Отсутствующий в суде вещдок
Адвокат Улана Чалбаева Бакыт Осмонов сказал, что ему не известно, был или нет зарегистрирован факт пропажи 200 тысяч долларов, проходивших в качестве вещественного доказательства по уголовному делу. Не знает он и о том, было ли проведено служебное расследование по этому поводу, и, если да, то возбуждалось по его итогам уголовное дело или нет.
Бакыт Осмонов также добавил, что эти купюры, изъятые при задержании, в суд не приносились, и ознакомиться с ними в рамках закона не удалось. Поэтому, говорит адвокат, в ходе судебного процесса он ходатайствовал о том, чтобы это вещественное доказательство было доставлено в зал суда и продемонстрировано участникам процесса:
«До нас дошли эти сведения. Но мы не можем точно сказать, что это вещественное доказательство пропало или продолжает где-то храниться. Но мы обязательно будем поднимать этот вопрос перед судьей. Потому что эти 200 тысяч долларов являются главным вещественным доказательством по делу моего подзащитного, а значит, мы должны своими глазами увидеть деньги в суде. Помимо уголовного дела они, оказывается, проходили по делу об оперативном розыске. И вот на него-то и был наложен гриф секретности. Из-за этого нам и не удалось полностью ознакомиться со всеми материалами. Но бумаги по основному делу мы изучили».
«Серьезные последствия утери вещдока»
Военная прокуратура, как оказалось, не в курсе того, что в следственном управлении ГКНБ пропали 200 тысяч долларов, которые являлись главным вещественным доказательством по громкому уголовному делу.
Военный прокурор Нуркамал Набиев заверил, что скрыть факт пропажи вещдока в виде крупной суммы денег, невозможно. В случае, если данный факт подтвердится, то согласно законодательству, ответственность, по его словам, будет огромной:
«Нет. К нам материалы об этом не поступали. Но если факт пропажи вещественного доказательства, которым являлись эти деньги, подтвердится, то это дело не оставят просто так. Об этом все равно станет известно. По идее ГКНБ должно провести служебное расследование по этому поводу и затем передать эти материалы нам. Мы в свою очередь возбудим уголовное дело и привлечем к ответственности всех тех, кто имеет отношение к этой пропаже. Если этот факт подтвердится, то кто бы это ни был, он ответит по закону.
И заменять деньги, которые были вещдоком, другими купюрами нельзя. Обычно вещественные доказательства хранятся в сейфе следователя или в специальной камере хранения, где держат все вещдоки. Если следователь передал вещдок на хранение в эту камеру, то отвечать будет начальник данного отдела. Если же вещдок пропал из сейфа следователя, то он и будет нести наказание. Тут безусловно имеется уголовная ответственность.
Если данный факт подтвердится, то может случиться так, что суд даже оправдает подозреваемого сейчас Уланбека Чалбаева. В отношении же следователя возбудят уголовное дело и он будет привлечен к ответственности. Главным доказательством получения взятки являются деньги, которые были изъяты у подозреваемого во время задержания. И эти купюры обязательно должны быть в материалах дела. Их передают в суд вместе с другими бумагами по делу, а суд изучает их в ходе разбирательства. Если же этих денег нет, то суд может посчитать, что подозреваемый взятку не брал, и оправдает этого человека».
Хранящий молчание ГКНБ
Между тем официальный представитель ГКНБ Рахат Сулайманов отказался дать комментарий по поводу того, был зарегистрирован факт пропажи вещественного доказательства в виде 200 тысяч долларов или нет. Не ответил он и на вопрос о том, было ли проведено официальное служебное расследование и каковы его итоги.
По его словам, комментарии по переданным в суд делам не предоставляются, а информации о пропаже крупной суммы денег, проходившей вещественным доказательством по уголовному делу, у него нет:
«Такой информации у нас нет. Это надо уточнять в суде. Уголовное дело уже давно было передано в суд. Как мы можем давать комментарии, когда дело уже рассматривается в суде? Поэтому надо обращаться в судебные органы и спрашивать у них. К нам в пресс-центр подобной информации не поступало».
Но в Первомайском районном суде не удалось получить ответ о том, передавали ли им вещественное доказательство в виде 200 тысяч долларов вместе с другими материалами уголовного дела в отношении Уланбека Чалбаева.
«Туда мышь не проскочит, а 200 тысяч вынесли»
Но руководитель фракции «Ата Мекен» в Жогорку Кенеше Алмамбет Шыкмаматов считает, что пропажа 200 тысяч долларов, которые были основным вещдоком в деле о получении взятки сотрудником Генпрокуратуры – это огромный недочет в работе спецслужбы. Он отмечает, что расследование этого факта должно быть проведено немедленно:
«Те, кто утерял эти вещдоки, обязательно должны быть привлечены к ответственности. Не поддается логике: как из здания ГКНБ пропали 200 тысяч долларов. Из места, куда мышь не проскочит – из ГКНБ! – кто-то вынес не 10 тысяч, не 20 тысяч, а 200 тысяч долларов, представьте! Это очень большой скандал. По этому факту должно быть проведено независимое расследование. Есть ответственные за вещественные доказательства, следователь, ведущий дело, главы отдела и управления. Куда они смотрели? Они должны ответить.
Деньги вынес не кто-то чужой, а кто-то изнутри. Если вместо них предоставить другие деньги, они не пройдут в суде как вещественные доказательства. Потому что у каждой купюры есть свой уникальный номер. Номера сверяются и доказывается факт получения взятки. Если вместо них дать другие деньги, то уголовное дело может «развалиться». Из-за этого подозреваемый может избежать ответственности».
В обращении Акматбека Чалбаева – отца Уланбека Чалбаева – к президенту указывается, что некоторые сомнительные обстоятельства, связанные с обвинением его сына в получении взятки в размере 200 тысяч долларов, не были расследованы. Потому что, по его словам, ГКНБ начал расследовать взятку в размере 500 тысяч долларов экс-депутата Карганбека Самакова заведующему отделом аппарата президента Манасбеку Арабаеву. Позже в материалах дела не было указано, куда делись 300 тысяч долларов от этой суммы.
В обращении говорится, что в предварительных материалах оперативных мероприятий ГКНБ еще 3 марта 2018 года были указаны имена четырех человек, в том числе Манаса Арабаева, и была выдана санкция суда на прослушивание их телефонов. Один из четырех человек, как указано в обращении, это Максат Полотов, старший помощник бывшего генпрокурора Индиры Джолдубаевой. Уланбек Чалбаев, по словам его отца, рассматривался как один из участников группы, заинтересованной в получении взятки, и поэтому тогда суд не выдал санкцию на его обыск.
Кто требовал взятку?
Акматбек Чалбаев высказывает свою точку зрения на то, как взятка в размере 500 тысяч долларов была разделена на две части и как 200 тысяч были обнаружены в кабинете его сына:
«Самаковы сначала отнесли 500 тысяч долларов Арабаеву. Он оставил себе 300 тысяч, а остальные 200 тысяч вернул. Когда об этом стало известно, служба собственной безопасности ГКНБ задержала старшего помощника генпрокурора Максата Полотова с 200 тысячами долларов. Понятые, которые привлекались во время задержания за получение этих денег, позже проходили свидетелями и в случае с моим сыном. Здесь появляется логический вопрос: одни и те же деньги даются двум людям в двух разных случаях? Помеченные для Полотова деньги в том же виде были подброшены в кабинет моего сына.
А вообще все должно было закончиться после того, как 500 тысяч долларов передали Манасбеку Арабаеву. Но они организовались, повернули дело в другое русло. Потому что старший помощник генпрокурора Максат Полотов, работавший с Арабаевым, задерживался с деньгами. И ту же сумку с деньгами подкидывают в кабинет моего сына. Потому что он (Полотов) уже давно тайно работал в ГКНБ. После того, как мой сын вышел с собрания, сотрудники вошли в его кабинет и нашли ту сумку. На самом деле обстоятельства дела были такими. Но следователи сфальсифицировали их».
В обращении к президенту отца обвиняемого Уланбека Чалбаева отмечается, что сейчас остается неизвестным, выведена группа людей во главе с Манасбеком Арабаевым из числа подозреваемых или они проходят свидетелями по этому делу.
Акматбек Чалбаев заявляет, что еще до задержания его сына начальник управления Антикоррупционной службы Ж. Касымов в своем рапорте руководству сообщил, что завотделом аппарата президента Манасбек Арабаев попал в поле зрения оперативных сотрудников как подозреваемый в получении крупной суммы взятки. Но Манасбек Арабаев по этому делу не задерживался.
«Взяткодатель не знает взяткополучателя»
По словам адвоката Бакыта Осмонова, представители стороны, давшей взятку, на суде заявили, что не знакомы с Уланбеком Чалбаевым:
«Карганбек Самаков написал обращение к президенту, парламенту и в Совет безопасности, в котором рассказал о взятке в 500 тысяч долларов. В нем четко рассказывается, кто заставлял их дать взятку, требовал деньги. Они открыто написали, что деньги вымогал на то время завотделом судебной реформы и законности аппарата президента Манасбек Арабаев. Но следствие не приняло во внимание эти обстоятельства. И на суде не только Карганбек Самаков, но и два его сына дали такие же показания. Они говорят, что такое требование выставил Манасбек Арабаев и угрожал, что они будут задержаны, если не выполнят его. На суде они сказали, что были вынуждены дать взятку и что другого выхода у них не было. Все пять человек, обвиняемых в даче взятки, заявили, что не знают Уланбека Чалбаева и что деньги ему не передавали. Но эти обстоятельства никак не учитываются».
По этому делу в качестве обвиняемого в получении взятки проходит экс-начальник управления по поддержанию государственного обвинения и представительства в судах Уланбек Чалбаев, а Карганбек Самаков и два его сына обвиняются в даче взятки. Ранее за получение взятки за прекращение уголовного дела от Карганбека Самакова на длительный срок заключения был осужден бывший начальник следственного управления Генпрокуратуры Кылычбек Арпачиев. Но позже наказание смягчили, и он был переведен в колонию-поселение.
NO/BK
Перевод с кыргызского, оригинал статьи здесь.
