«Азаттык»: Из-за пандемии коронавируса образовательные учреждения Кыргызстана перешли на дистанционный метод обучения. Министерство образования приняло специальную программу. Как вы оцениваете проделываемую работу, готовность к ней?
Шаршекеева: Я поняла одно: ничто не заменит живого общения в аудитории, в классной комнате между преподавателем и студентом, учителем и учеником. Но в связи с тем, что была внезапно объявлена пандемия в связи с коронавирусом, мы, конечно, сделали все, чтобы студенты продолжили получать качественное образование. Я думаю, что все вузы, все школы сейчас стараются сделать возможным для их учеников и студентов, чтобы год завершился успешно. Мы все использовали платформы Zoom или Google meet.
Я знаю, что наши научились использовать даже какие-то возможности дистанционного контроля. Если взять Google classroom, там есть папки, где сохраняются задания или записывается лекционный и другой материал и складывается в папки для тех студентов, которые не имеют доступа к Интернету или к связи в тот момент. Поэтому у студентов есть возможность доступа в любом случае.
Что касается Министерства образования, конечно, они тоже делают все возможное сегодня. Но поскольку это было неожиданно, единого портала с полноценным онлайн-обучением пока нет. Есть, конечно, от министерства список разных рекомендаций, они отсылают студентов и школьников к каким-то интернет-ресурсам, к каким-то различным ТВ-каналам. Но вы, наверное, читаете в Интернете, сколько разных проблем, жалоб, критики озвучивается. Например, в отдаленных районах у нас большие семьи, и на всех один телевизор. На всех детей поделить один телевизор, один компьютер достаточно сложно. Самая большая проблема сейчас – отсутствие гаджетов, часто нет Интернета. А еще у людей может не хватать денег оплатить эту интернет-связь.
«Азаттык»: Как специалист как вы оцениваете дистанционный метод преподавания? На какие проблемы надо обратить особое внимание?
Шаршекеева: Надо сказать, что, несмотря на то, что мы готовились к цифровизации нашего образования и общества, несмотря на то, что мы об этом говорили, мы оказались не готовыми к тому, чтобы все школы, все вузы, все колледжи могли бы приступить к дистанционному обучению. Я уже говорила, что в Интернете достаточно жалоб учеников, родителей, что не совсем качественное образование, есть даже такие вещи, где мы видим грубое отношение учителей к детям.
Государственные вузы – они же огромные. С таким большим числом студентов, конечно, было физически невозможно им всем обеспечить качественное техническое сопровождение курсов. Многие преподаватели, возможно, не знают, как применять дистанционные средства обучения. Причем Кыргызстану не надо так сильно бояться. Я слушала различные передачи, читала информацию на английском о разных странах. И в Европе, и в США, и в России такие же проблемы – нет опыта. Кыргызстану необходимо стопроцентное оснащение Интернетом.
«Азаттык»: Я хотел бы поговорить с вами не только о нынешней ситуации, но и вообще о тенденциях в кыргызстанском образовании. Мы часто говорим об ухудшении ситуации. Об этом свидетельствуют и результаты международных исследований. В чем состоит основной недостаток?
Шаршекеева: Основной проблемой была и остается коррупция. Я уже давно про это говорила. Если мы не ликвидируем коррупцию, для развития страны это очень плохо. Учебное заведение может за какие-то деньги ставить оценки, школа это или вуз, надо помнить, что даже если нескольким студентам или ученикам нечестные оценки ставятся, учтите, любой работодатель, любая уважающая себя магистратура, никогда не примут такого студента, диплома. В этой школе или в этом вузе может быть только несколько таких студентов, кто покупает оценки, но вред наносится всему учебному заведению.
Коррумпированные преподаватели создают коррумпированное молодое поколение. То есть главным недостатком я рассматривала бы коррупцию. Но если вы спросите меня с академической точки зрения, то я вам скажу, что до сих пор не учим приобретению навыков, которые необходимы для образования в течение всей жизни. Потому что учиться надо всю жизнь. Мы даем так называемые знания, а под знаниями - факты, сведения, которые быстро устаревают. И наша задача – прийти к компетентностному и практикориентированному образованию. Мне кажется, это очень и очень важно.
«Азаттык»: Вы считаете коррупцию основной проблемой образования. Но какие необходимо предпринять меры, чтобы искоренить ее? В нынешней ситуации высказываются мнения о том, что коррупцию порождает положение учителей, получающих маленькую зарплату, отношение к ним…
Шаршекеева: Коррупция никогда сама себя не уничтожит. С коррупцией надо бороться, за коррупцию надо наказывать. Конечно, очень важно, чтобы мы обратили внимание и на такие вещи, как заработная плата преподавателя. Только вчера я читала, что в каком-то дошкольном учреждении у учителей кыргызского языка в два раза уменьшили зарплату. Зарплата стала 2,5 тысячи. Они просто жалуются, они кормильцы семьи. Как можно на 2,5 тысячи содержать семью? Это огромная проблема. Конечно, я думаю, если мы не поднимем авторитет преподавателя… Я знаю, что среди стран Балтии Эстония подняла авторитет преподавателя и все там хотят идти в учителя. Мне кажется, нам надо что-то такое радикальное в этой области сделать.
Один из членов правительства России недавно сказал: «Самый главный из всех министров – это министр образования». Потому что от него очень многое зависит – экономика, культура.
«Азаттык»: Значит, вы присоединяетесь к мнению о том, что система образования находится в кризисе?
Шаршекеева: Я только что говорила о проблемах. Они являются основополалагающими. Мы в кризисе, мы в кризисе уже 30 лет. И это не только система образования. Все в кризисе! Потому что кульминацией является коррупция. Например, с независимостью в 1993 году я увидела, что можно создать честное учебное заведение, где преподаватели с студенты будут честно учиться, работать и далее привыкнут жить в такой атмосфере. В 1993 году открылся кыргызско-американский факультет в КГНУ, потом он превратился в Кыргызско-американский университет, который стал Американским университетом в Центральной Азии. Я думала, другие вузы тоже последуют этому примеру. Но пока это не произошло. И пока это не произойдет, к сожалению, образование будет в кризисе, как, собственно говоря, и все остальное.
Сейчас и второй вуз тоже работает – МУЦА. Он тоже настроен на честную работу. У нас есть и другие вузы, где ведется честная работа, но нам нужно, чтобы 100% вели свою работу честно. Тогда поднимется общество.
«Азаттык»: К каким последствиям может привести кризис в системе образования?
Шаршекеева: Никакой тайны здесь нет. Если мы хотим остаться страной третьего мира, все что нам нужно делать - это также жить и работать как сейчас. И мы будем всегда страной третьего мира. Любая банкнота, которую положили в зачетку, способствует бедности страны. Есть, конечно, другие проблемы. Рядом с коррупцией я всегда рассматриваю академические вещи. Понимаете проблемы нашего мышления? Если учить людей, заставляя заучивать, повторять как попугаи, не уметь задавать вопросы власти, например, не знать свои права, не иметь достаточные навыки критического мышления – это проблема. Потому что заучивание никогда не будет способствовать тому, чтобы мы создавали креативных людей. Нашему обществу, поскольку мы хотим быть цивилизованным, развитым обществом, нужны креативные люди.
Последствия затяжного кризиса нашего образования - они просто катастрофичны. Мы столкнемся с тем, что будем продолжать быть каким-то ресурсным придатком других, более развитых стран. Мы сегодня видим, сколько в России наши унижаются, подвергаются насилию и сами участвуют тоже в этом. Наши же дети преимущественно подметают улицы тех городов, они работают только в сферах обслуживания. Мы никогда не продвинемся вперед, если мы что-нибудь с этим не сделаем. Никогда не будут развиваться ни экономика, ни промышленность, ни культура, ни наука.
Сокращенная текстовая версия интервью, полная версия в видеоформате готовится.
