21 апреля Агентство общественного здравоохранения Швеции выпустило прогноз, согласно которому треть жителей Стокгольма к 1 мая будет инфицирована коронавирусом. Доклад, предрекавший заражение почти 600 тысяч человек только в шведской столице, был отозван меньше чем через сутки – по официальной версии, из-за ошибки авторов в расчетах. Эти расчеты основаны на математическом моделировании, и официальные цифры выявленных носителей вируса действительно далеки от них: на 4 мая в Стокгольме выявлено лишь 8500 случаев заражения, а цифры заразившихся и умерших по всей стране стабилизировались и демонстрируют тенденцию к снижению. Если верить данным исследовательского центра при университете новозеландского Окленда, индекс репродукции R0, который определяет, сколько человек в среднем инфицирует один зараженный, опустился в Швеции ниже единицы еще в середине апреля, примерно через 40 дней после сотого зафиксированного носителя нового коронавируса. Такие же показатели зафиксированы и в соседней Дании, с которой Швецию сравнивают чаще всего. По другим данным, индекс R0 в Швеции по-прежнему немного превышает 1 после того, как он опустился с отметки 2,3 вслед за отменой массовых мероприятий.
Эпидемия развивалась в Швеции и Дании практически синхронно, поэтому споры об эффективности и гуманности "шведской модели" сосуществования со смертельной инфекцией не утихают: ведь, несмотря на эту синхронность, число умерших от COVID-19 в пересчете на 1 миллион жителей здесь по-прежнему одно из самых высоких в мире и гораздо выше, чем у соседей – не только датчан, но также норвежцев и финнов. По этому показателю (265 умерших на миллион человек) Швеция соседствует с Нидерландами, которые в начале пандемии также не вводили жестких ограничительных мер, и входит в первую десятку стран мира, опережая, например, США, Германию, Австрию и Иран. Для примера, в Дании из каждого миллиона жителей страны от COVID-19 умирают лишь 85 человек.
Всего в стране выявлено почти 23 тысячи носителей коронавируса, более 2700 человек умерли. По количеству тестов на миллион жителей Швеция далеко не лидер в этой части мира, что отчасти объясняет и высокое соотношение выявленных случаев и смертей, о котором иногда напоминают противники "шведской модели". В Дании, которая быстро ввела довольно жесткий карантин, число заразившихся вдвое меньше, но и население страны меньше шведского примерно вдвое (5,8 млн человек против 10,2 млн в Швеции). А вот умерших в Дании меньше уже в 5 раз.
Несмотря на это, внутри Швеции большинство граждан поддерживают базирующийся на сознательности граждан "мягкий карантин", позволивший не закрывать кафе, рестораны и многие другие предприятия сферы обслуживания, сильно пострадавшие из-за борьбы с коронавирусом в других странах. Рейтинги одобрения премьер-министра Стефана Лёвена и его правительства выросли, оппозиция, которая критиковала Лёвена еще зимой, теперь его поддерживает, а в рабочей группе парламента по разработке антикризисных мер участвуют все 8 парламентских партий.
Все это не значит, что критики "шведской модели" замолчали – как в самой стране, так и за ее пределами. Одним из их самых заметных выступлений стало открытое письмо 22 шведских медиков, ученых и исследователей, которые 14 апреля потребовали от властей более жестких мер по борьбе с распространением коронавируса, ссылаясь на высокую смертность среди пожилых людей, особенно в домах престарелых. Авторов этого письма, в свою очередь, раскритиковали за то, что они использовали крайне узкую статистическую выборку за слишком короткий период. Так или иначе, спрогнозированный в этом письме взрывной рост заболевших и умерших реальностью пока так и не стал.
Андерс Тегнелль, главный эпидемиолог Швеции, решениям которого согласно шведским законам обязано подчиняться правительство, неоднократно признавал, что одной из ошибок реагирования на пандемию стало промедление с мерами, направленными на защиту пожилых людей, в первую очередь в домах престарелых, – это и привело в какой-то момент к всплеску новых заражений и инфекций. Позже власти попытались решить эту проблему, среди прочего запретив 7 апреля посещения постояльцев в таких учреждениях. "Шведские власти признают, что дома престарелых стали проблемой, и дискуссия об этом активно ведется внутри страны, – рассказывает Радио Свобода жительница Стокгольма, доктор наук, преподаватель отделения медиа и коммуникаций университета шведского Йёнчепинга Екатерина Калинина. – К сожалению, мы упустили те важные несколько недель, когда заболевание стало активно распространяться, и не посадили дома престарелых на карантин. Говоря о Швеции, нужно понимать, что люди, которые живут в этих домах, не только посещаются их родственниками, но и сами ведут довольно активную социальную жизнь: ездят на концерты, сами ходят в магазины, занимаются спортом. Поэтому болезнь там распространилась быстро".
Правительство Швеции не оставляет и попыток замедлить распространение вируса в эмигрантских районах Стокгольма, населенных преимущественно выходцами из стран Африки и Ближнего Востока. Эти районы стали очагами инфекции из-за большей плотности населения, незнания многими их жителями шведского языка и следования национальным традициям, которые делают практически невыполнимой самоизоляцию внутри больших семей. Правительство признало проблему, обещав улучшить информирование жителей на их родных языках, а в некоторых районах людям даже предоставляют в недорогую или безвозмездную краткосрочную аренду маленькие квартиры, чтобы они могли пожить отдельно от многочисленной родни.
Так или иначе, Тегнелль стал во время пандемии одним из самых популярных шведских чиновников: его портреты печатают на футболках и даже набивают в виде татуировок.
Что представляет собой "шведская модель" на практике? "Не могу сказать, что жизнь осталась точно такой же, какой была до короны, изменений произошло много, но в плане повседневного быта у нас все вполне комфортно: работают все магазины, детские сады, начальные и средние школы, работают все учреждения, спортивные заведения. Можно заниматься спортом, гулять, посещать секции, библиотеки. С другой стороны, центр города, особенно в плохую погоду, очень пуст, многие люди сами наложили на себя ограничения и самоизолировались", – рассказала Радио Свобода еще одна жительница шведской столицы, доктор философии стокгольмского университета Сёдерторн Ирина Сейц.
Нельзя сказать, что власти полностью пустили ситуацию с распространением коронавируса на самотек. В конце марта в Швеции был установлен запрет собираться компаниями больше 50 человек, что повлекло за собой автоматическое закрытие большинства музеев, театров и кинотеатров, отмену концертов и спортивных мероприятий. Большинство компаний, гимназии и университеты перевели своих сотрудников на удаленный режим работы. Людям из группы риска, тем, кому больше 70 лет, активно помогают во время самоизоляции социальные службы.
Впрочем, далеким от истины будет и утверждение, что шведы идеально соблюдают немногочисленные карантинные запреты. Так, на прошлой неделе власти временно закрыли пять ресторанов в Стокгольме, в которых не соблюдалось рекомендованное расстояние в 1,5 метра между столиками и посетителями. Свою роль в этом сыграли первые теплые и солнечные весенние дни, которые так редки в этих северных краях. Местная пресса также с тревогой пишет о тысячах людей, заполонивших на выходных гипермаркеты и крупные магазины, такие, как знаменитая во всем мире IKEA.
"Это еще один аргумент противников "шведской модели" внутри страны, – говорит Екатерина Калинина. – К сожалению, далеко не все, лишь около 70% людей выполняют предписанные рекомендации. Например, люди садятся в кафе и сдвигают столы, чтобы сидеть одной компанией. Сторонники более жесткого карантина требуют ввести для нарушителей серьезные штрафы, которых сейчас вообще не предусмотрено".
И все же в массе своей шведы дистанцируются друг от друга довольно прилежно, порой даже более прилежно, чем рекомендуют власти. "Мои дети ходят в международную школу в Стокгольме, дочка в 4-м классе, а сын в 7-м, – рассказывает Ирина Сейц. – До пасхальных каникул в школу ходили около 40 процентов детей, остальных родители предпочли оставить дома. Учителя пытались организовать наполовину онлайн-обучение, наполовину проводить занятия в классах, но после каникул решили с этим заканчивать, и теперь в школу должны ходить все. В Швеции начальное и среднее школьное образование является обязательным, но еще недавно школы шли навстречу родителям, которые боятся отпускать детей в классы. Несмотря на это, и теперь около трети родителей все равно не решаются отправлять туда детей.
Метро в городе абсолютно пустое, им пользуется очень мало людей, везде висят объявления: "Пользуйтесь общественным транспортом, только если вам это действительно необходимо". В основной массе шведы поддерживают политику взаимного доверия властей и населения. Правительство говорит: вы люди умные, вы сами знаете, что для вас лучше, вы можете для своего блага сократить физические контакты".
По одной из распространенных версий, с помощью либерального подхода к пандемии Швеция пытается как можно скорее достичь "коллективного иммунитета" и сделать так, чтобы максимальное число молодых и здоровых людей в кратчайшие сроки заразилось коронавирусом, обезопасив в будущем менее защищенные слои общества. Андерс Тегнелль категорически отрицает это, говоря о том, что "коллективный иммунитет" может быть лишь побочным эффектом "шведской модели". Главное, по его словам, выработать стратегию, которая позволит стране более-менее нормально существовать в течение продолжительного времени, поскольку мало кто ожидает, что коронавирус просто возьмет и исчезнет с лица земли. Согласно основанным на рандомизированных тестированиях оценкам Министерства здравоохранения и социальных дел Швеции, на каждый подтвержденный случай заражения COVID-19 в стране может приходиться до 75 невыявленных. Даже в этом случае до приобретения "коллективного иммунитета", о котором в начале пандемии говорили власти Великобритании, Нидерландов и некоторых других стран, пройдет несколько лет, особенно при сохранении нынешнего низкого уровня индекса репродукции вируса.
Популярности "шведской модели" в последние дни прибавило широко обсуждаемое в Швеции заявление доктора Майка Райана, эксперта ВОЗ по чрезвычайным ситуациям. 1 мая Райан заявил, что "шведская модель" может стать примером для всего мира в том, что касается жизни после снятия строгих карантинных ограничений. "Вероятно, у многих сложилось впечатление, что Швеция не приняла меры противодействия и позволила эпидемии беспрепятственно распространяться. Нет ничего более далёкого от правды", – сказал Райан журналистам.
Еще одно обстоятельство, которое говорит в пользу политики шведских властей, – это нормально работавшая даже на пике заболеваемости система здравоохранения. "Коллапса системы здравоохранения не случилось, – говорит Ирина Сейц. – Были построены несколько полевых госпиталей рядом с крупнейшими городами Швеции, они пустуют. Нет недостатка в аппаратах ИВЛ, не отменяются плановые операции. Наоборот, людей призывают не бояться обращаться к врачам, если они плохо себя чувствуют, не только при наличии симптомов коронавируса, но чтобы не пропустить из-за этого какие-то другие серьезные заболевания, и медицинская помощь таким людям оказывается". 9 апреля шведское издание Aftonbladet сообщило о документах, полученных редакцией из больницы университета Каролины. Из них следовало, что приоритет в интенсивной терапии в случае дефицита койко-мест будет отдаваться пациентам младше 80 лет или пациентам младше 60 лет, если у их "конкурентов" есть ряд хронических заболеваний. Эта публикация наделала много шума, но до реализации рекомендаций на практике дело так и не дошло – из-за стабильного и даже сокращающегося числа госпитализаций в больницы страны с диагнозом COVID-19. "Сейчас во всей Швеции в серьезном или критическом состоянии находятся немногим более 500 пациентов с коронавирусом. Это совсем небольшая цифра для такой страны, как Швеция", – говорит Ирина Сейц. По данным шведского реестра отделений интенсивной терапии, организации, основанной Национальным советом по вопросам здравоохранения и социального обеспечения, сейчас в таких отделениях находятся 517 пациентов. Это число остается стабильным с небольшими колебаниями с 13 апреля.
Тревожатся, наоборот, "обычные" врачи: Ассоциация стоматологов Швеции, например, предупреждает, что откладывание лечения зубов может привести к особенно плохим последствиям у пожилых людей, включая развитие инфекционных заболеваний.
Несмотря на всю мягкость ограничительных мер в Швеции, они больше спасают от серьезных проблем только часть мелкого и среднего бизнеса, чем по-настоящему крупные компании – такие, например, как национальный авиаперевозчик SAS, который из-за сокращения авиарейсов вынужден увольнять тысячи сотрудников. По прогнозам экспертов, экономика Швеции, несмотря на "шведскую модель", в этом году упадет минимум на 7%. В числе пострадавших будут и небольшие компании, в первую очередь те, чья деятельность связана с туризмом. Одной из таких компаний владеет муж Ирины Сейц: "Отели, рестораны, туристические компании могут получить отсрочку по уплате налогов сроком до полугода. Также для малых предприятий есть возможность получить отсрочку по кредитам. Предусмотрены ипотечные каникулы, послабления в погашении частных кредитов. Многие предприниматели, тем не менее, просят также об отсрочке арендных платежей. Здесь пока дальше каких-то обещаний со стороны государства дело не продвинулось, и от этого страдают многие гостиницы и рестораны, которые вынуждены были закрыться из-за невозможности платить аренду. Разработан какой-то приблизительный пакет, но по-настоящему он пока не действует. У нас в семье у мужа маленькая туристическая фирма, и реальной поддержки мы пока не получили. Это, конечно, очень сильно нас беспокоит".
Насколько широкой поддержкой "шведская модель" пользуется внутри самого шведского общества? По словам Екатерины Калининой, уровень этой поддержки – примерно 60–70%: "Конечно, если ситуация с коронавирусом изменится, изменятся и эти цифры. Пока же, за последние три месяца, электоральная поддержка правительства социал-демократов увеличилась на 7%. Статистика в соседних странах действительно лучше, чем в Швеции, но главный аргумент правительства – пока рано судить о том, кто выигрывает, а кто проигрывает".
Екатерина Калинина живет в Швеции уже 13 лет, но сейчас находится в Санкт-Петербурге: она приехала сюда еще до закрытия границ России (шведские границы формально открыты по сей день) и теперь фактически оказалась взаперти. "Мне кажется, при разговоре о споре сторонников и противников "шведской модели" стоит копнуть поглубже в историю Швеции, – говорит Калинина. – Швеция является страной с долгой историей свободы слова и свободы печати, это идет еще из 18-го века. Цензура здесь была отменена в 1766 году. Уже 250 лет шведы привыкли жить с медиа, которые занимаются информированием их о положении дел в стране и постоянным контролем за государством. Это самая настоящая "третья власть", без всяких оговорок. По этой причине шведы очень верят тому, что пишут СМИ, но не меньше доверяют и своему правительству. Отсюда, в частности, и вера в то, что в ситуации пандемии правительство не сделает ничего такого, что могло бы навредить обществу".
Среди критиков "шведской модели" слышны и голоса тех, кто видит в ней долгосрочные и не самые лучшие для страны политические последствия – например, рост популярности правых партий и движений, который, впрочем, характерен для многих охваченных пандемией коронавируса стран. Ирина Сейц предпочитает говорить о “чувстве уверенности”: "Уверенность в правильности выбранной стратегии растет сейчас у большинства шведов. В начале апреля очень сильно ощущалась критика со стороны всего мира, это было везде, говорили, что мы здесь как подопытные морские свинки, что над нами ставят опыты, что наше государство на нас плюет и предпочитает спасение экономики человеческим жизням. Сейчас, по прошествии времени, оказывается, что, в целом этот путь оказался правильным. Людей все больше и больше радует, что у нас не так, как у соседей, что мы чувствуем себя более свободно. Мне еще не встречались разумные и научно обоснованные аргументы, почему нужно вводить жесткий локдаун здесь или сохранять его в других странах".
Пока шведы и остальной мир осторожно следят, не изменится ли к худшему ситуация с коронавирусом в этой стране, власти все-таки решили напомнить гражданам, что целиком и полностью на их добрую волю они полагаться не будут. В ночь на 1 мая, знаменитую Вальпургиевую ночь, мэрия крупного университетского города Лунд обильно унавозила землю в центральном городском парке куриным пометом, чтобы пресечь скопления празднующих наступление весны людей неприятным запахом и заодно хорошенько удобрить почву.
