«Азаттык» открывает рубрику «Красная зона», в которой расскажет, в каком тяжелом состоянии находилась кыргызстанская медицина в июне-июле, о нынешнем положении врачей и медсестер, заразившихся коронавирусом, о борьбе государства с коронавирусом.
Наша героиня, по понятным причинам не называющая свое имя, работает педиатром в одном из густонаселенных жилмассивов с населением в 20 тысяч человек на окраине города Бишкек. Она предпенсионного возраста. В период обострения ситуации с коронавирусом находилась в первых рядах медиков, боровшихся с вирусом. Она вспоминает первые дни обострения ситуации:
- По моему личному анализу, обстановка обострилась после 10 июня. До этого многие не верили в существование вируса. Может, думали, что он не дойдет до нас. Несмотря на то, что еще в марте и апреле верила в существование вируса в стране, я не могла себе представить, что ситуация будет настолько тяжелой. Мои коллеги тоже такого не предполагали. Но мы все равно соблюдали все требования и носили защитную форму. Работать в форме было очень тяжело: через 2-3 часа начинаешь потеть, трудно дышать. Ношение формы было для нас очень проблематичным.
Поначалу мы не придавали особого значения средствам защиты: могли снять их, не соблюдали правила. Но с середины июня, когда ситуация накалилась, мы из страха стали носить ее.
Форму, которая была одноразовая, нам приходилось носить по 3-4 дня, стирать, сушить, а если не стирали, то выставляли на солнце. Средств индивидуальной защиты не хватало. Медицинские маски тоже не всегда выдавали. Таким образом, 30 июня я заболела сама. А до этого беспрерывно работала в поликлинике, принимала больных, которых было очень много. Температура у меня была выше 37,5, 11 дней градусник показывал 38.
Шум обещанных компенсаций
Болезнь прогрессировала, но из-за нехватки мест в больницах Бишкека, врач была вынуждена лечиться в дневных стационарах.
Лекарства для лечения она искала и находила сама, покупала на собственные деньги. В то время она и не думала о компенсации и дополнительной оплате, обещанных государством. После выздоровления она посоветовалась с коллегами, ознакомилась с процедурой получения компенсации, но из-за документов, которые надо собрать для этого, была вынуждена отказаться от своей затеи:
- Не знаю, может, они поторопились в начале. Оказывается, все стараются находиться там, где есть деньги. У нас в «красной зоне» работали лучшие врачи, но они не получили компенсации. Сейчас все решают люди, имеющие в руках власть. Наверное, они второпях сказали, что заразившимся медикам выделят по 200 тысяч сомов. После начали говорить, что нужно предоставить доказательства, что заболели, что деньги дадут только после подтверждения ПЦР-теста на наличие коронавируса. Я обращалась в мобильные группы, которые приехали только через 5-6 дней, к моменту, когда вирус из носоглотки спустился в нижние дыхательные органы.
Мне позвонили после выздоровления и предложили сдать ПЦР-тест, но я отказалась. При этой болезни анализ надо брать в первые три дня с момента болезни, позднее ПЦР-тест ничего не покажет. И вот нам сказали, что 200 тысяч получат медики, у которых положительный ПЦР-тест на коронавирус. Кто успел, те и сдали. Остальные, у кого не было анализов, остались ни с чем.
Многие врачи переболели, было очень трудно. Большинство лечилось дома и не думало о компенсации. Мои легкие были поражены на 25%. Среди моих коллег были те, у кого была пневмония с 50-80-процентным поражением легких. Сколько хороших медиков мы потеряли. Сердце болит, когда я думаю о них…
«Жалко медсестер, оставшихся без помощи»
Возникает множество вопросов по поводу распределения между медицинскими работниками внешней и внутренней материальной помощи, поступающей для сферы медицины. Некоторые медицинские работники говорили, что из-за нехватки СИЗ им пришлось работать в «красной зоне» в одних масках. Мнение нашей героини в этом плане двоякое - сперва она рассказала о том, что ее порадовало, а потом о том, что расстроило:
- Народ очень хорошо помог медикам, как говорят, «с миру по нитке». Простые люди, предприниматели смогли оперативно организовать дневные стационары. Власти тоже старались помогать в этом направлении. Открылось множество временных лечебных пунктов, куда пришли работать молодые волонтеры. Врачи и медсестры работали неустанно, беспрерывно. Врачи разных профилей боролись за жизнь и здоровье людей. Я была очень рада этому.
Люди с уважением отнеслись к нашему труду, обеспечивали нас питанием. Чувствовалось, что они отдают все, что у них есть. Оказывается, были случаи, когда нашим коллегам в качестве помощи привозили растительное масло в 5-литровых банках и другое.
Недовольна я только тем, что, кажется, поступавшая помощь неправильно распределялась. Медсестры говорят, что они не получали помощь. Мне стало жалко их. Хотя бы дали им по одному литру этого масла, чтобы они смогли приготовить еду дома. Думается, что руководители, пользуясь своим положением, несправедливо распределили поступившую помощь. У меня нет личных обид. Только думаю, что правильно, если медсестры, которые день и ночь работали в «красной зоне», получили бы масло и с радостью принесли его домой.
На лечение потратила 30 тысяч сомов
Врач, заразившаяся на рабочем месте, лечилась у себя дома. На лечение потратила собственные деньги, сумма которых намного превышает размер ее месячной заработной платы. Несмотря на это она опечалена смертью своих коллег и не думает о потраченных на выздоровление денег:
- По моим подсчетам, на лечение ушло 30 тысяч сомов. Некоторые лекарства пришлось покупать по высоким ценам. Но потом а не спадала, приходилось часто менять лекарства. Принимала очень много препаратов, а это очень вредно для почек и сердца. Когда стал болеть желудок, была вынуждена опять покупать лекарства - для желудка и почек. После лечения антибиотиками появляются грибковые заболевания. Для предупреждения грибка надо принимать другие препараты.
Я не хочу считать свои затраты. Пусть я их потратила. Главное - я выздоровела. Вспоминаю умерших коллег и хочется плакать. Очень расстроилась, услышав о смерти молоденькой Адинай. Лучшие врачи умерли, борясь с вирусом за жизнь людей…
По информации Республиканского штаба по борьбе с коронавирусом, на 1 сентября 3 136 медицинских работников заразились коронавирусом. Из них 2 383 выздоровели, умерли - 73. По официальным данным, в Кыргызстане в государственных поликлиниках работает более 13,6 тысячи врачей и свыше 33 тысяч работников со средним медицинским образованием.
Перевод с кыргызского, оригинал статьи здесь
