Китай и Соединенные Штаты вовлечены во все более ожесточенное противостояние, и их растущее соперничество будет по-разному отражаться на странах Евразии, где две мировые державы придерживаются разных стратегических подходов.
Ухудшение отношений между Пекином и Вашингтоном было наглядно продемонстрировано на Аляске 18-19 марта, когда высокопоставленные официальные лица США и Китая встретились в ходе двухдневных переговоров, которые сопровождались публичной перебранкой и не представили каких-либо надежд на улучшение двусторонних связей в будущем.
Первые с момента вступления в должность президента США Джо Байдена переговоры на высоком уровне между двумя крупнейшими экономиками мира начались с резкой критики в адрес друг друга во вступительном слове перед международными СМИ.
Госсекретарь США Энтони Блинкен вместе с советником по национальной безопасности Джейком Салливаном раскритиковал действия Китая, в том числе интернирование мусульман в Синьцзяне, всё более воинственную позицию по отношению к Тайваню и жесткое подавление демократических протестов в Гонконге и экономическое принуждение Австралии.
Ян Цзечи, член Политбюро и самый высокопоставленный посланник китайского лидера Си Цзиньпина, который представлял Пекин вместе с министром иностранных дел Ван И, заявил, что Соединенные Штаты придерживаются «менталитета времен Холодной войны» и пытаются «спровоцировать» страны атаковать Китай. Он также резко критиковал официальных лиц США за то, что он назвал расовыми проблемами.
Яркий дипломатический эпизод обнажил жесткие позиции Пекина и Вашингтона по отношению друг к другу. И послал сигнал другим странам (уже столкнувшимся с напряженностью между мировыми державами): им следует подготовиться к еще более сложной обстановке в ближайшие годы.
Для разных стран Евразии — от Восточной Европы до Центральной и Южной Азии — расклад может быть различным.
Несмотря на то что этот регион является ареной расширяющегося экономического и политического влияния Китая, которое, по мнению многих аналитиков, привлечет в будущем больше внимания и отпора Вашингтона, основная часть трений между двумя странами сосредоточена сейчас на проблемах к востоку от Китая, в частности, на Южно-Китайском море и Тайване.
«Евразия не находится в центре соперничества между США и Китаем, — говорит Азаттыку Дэниел Марки, профессор Университета Джонса Хопкинса и бывший сотрудник Госдепартамента США, специализирующийся на Южной Азии. — Это не означает, что регион не будет важным для наблюдения, но самая острая конкуренция разыгрывается ближе к восточным берегам Китая, а не к его заднему двору с запада».
ВОСТОЧНЫЕ БЕРЕГА И «ЗАДНИЙ ДВОР» С ЗАПАДНОЙ СТОРОНЫ
Словно подчеркивая этот вектор к востоку, официальные лица США в преддверии переговоров на Аляске встретились с союзниками в Японии и Южной Корее, — чтобы вновь лучше скоординировать свои действия по вопросам Китая, который и Токио, и Сеул считают главной проблемой безопасности.
Пекин был включен в широкую повестку встречи. Экономика Китая выдержала торговую войну с администрацией президента Дональда Трампа и оправилась от финансовых трудностей, вызванных пандемией. Отчасти это объясняется расширением присутствия Китая в Евразии за последнее десятилетие, которое в основном осуществлялось в рамках инициативы Пекина «Один пояс — один путь» стоимостью в миллиарды долларов. Инициатива финансирует инфраструктурные проекты, которые использует как средство для увеличения своего политического и экономического влияние.
Растущее влияние проектов, связанных с «Одним поясом», превратило Евразию в геополитическую лабораторию, где Китай играет роль финансового спонсора. Китайские государственные банки поддерживают дорогостоящие строительные проекты на рискованных рынках, расширяя влияние Пекина и создавая возможности для инвестиций китайских компаний в такие стратегические зоны и отрасли, как пакистанский порт Гвадар, железнодорожные пути через Центральную Азию и обширный, но проблемный нефтяной сектор Ирана.
«То, что Пекин делает в Евразии, имеет большое значение и будет иметь значение, если он сможет достичь своих целей, но это непросто», — считает Марки.
Если Восточная Азия по-прежнему является регионом, характеризующимся американским военным присутствием и сосредоточием союзников США, то Евразия представляет собой сложное лоскутное одеяло из стран, которые представляют собой гораздо менее враждебную политическую среду для Пекина.
Отчасти это мотивировало экспансию Китая в рамках «Одного пояса» на запад, где расположены страны с отзывчивыми для Пекина правительствами, жаждущими китайского капитала. Это обширная территория, на которой Соединенные Штаты закрыли военные базы, сокращая присутствие в Афганистане.
«У Китая было желание избежать слишком открытой конфронтации с Западом, что говорит о том, почему китайские стратегии используют возможности по всей Евразии — комментирует Эдвард Лемон, эксперт по Центральной Азии из Техасского университета A&M. — Китай будет продолжать наращивать свою роль в регионе, особенно по мере того, как [Соединенные Штаты] продолжают вывод войск из Афганистана».
ЕВРАЗИЙСКИЕ ИНТЕРЕСЫ
С другой стороны, участие Америки очень разнородное. Несмотря на то что Иран является главной проблемой для администрации Байдена, такие регионы, как Центральная Азия, не выступают приоритетным направлением политики Вашингтона.
После распада Советского Союза интерес и участие Америки в Центральной Азии то росли, то ослабевали. Усиление интереса наблюдалось в свете вторжения США в Афганистан и последовавших за этим антитеррористических военных кампаний.
Центральная Азия вновь привлекла к себе большое внимание, поскольку Вашингтон сейчас всё больше рассматривает Китай и Россию как своих двух основных соперников на мировой арене. Однако США не выглядят готовыми конкурировать с огромным кошельком Пекина и вряд ли будут состязаться с Москвой за активное участие в регионе.
Одной из проблем, которая может получить больше внимания на фоне растущей напряженности в отношениях между Пекином и Вашингтоном, является Синьцзян, где китайское правительство, по сообщениям, заключило в «лагеря перевоспитания» более миллиона уйгуров и представителей других коренных народов, в основном мусульман. Соединенные Штаты и другие страны Запада все чаще говорят о «лагерях», а Европейский союз 22 марта одобрил введение санкций на китайских чиновников из-за проводимой Пекином политики в Синьцзяне.
В последние годы Пекин усилил свои возможности наблюдения в провинции на западе, которая граничит с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, и начал жестокие репрессии против мусульман.
Больше всего от репрессиий пострадало уйгурское население Китая, но казахи и кыргызы тоже попали в «лагеря», что нанесло ущерб имиджу Китая в Центральной Азии.
В феврале 2020 года Майк Помпео, тогда госсекретарь США, во время поездки в Центральную Азию сосредоточил свое внимание на присутствии Китая в регионе, выразив обеспокоенность по поводу коррупции, увеличения долга центральноазиатских стран перед Пекином и злоупотреблений в Синьцзяне. По сообщениям, резкая антикитайская направленность вызвала недовольство местных властей, которые стремятся избежать разногласий с более крупными державами и вместо этого стремятся использовать более отдаленное присутствие Вашингтона, чтобы помочь компенсировать значительное влияние Пекина и Москвы.
«Центральная Азия — не поле битвы для соперничества между США и Китаем, но ей будет нелегко [не участвовать], учитывая такие плохие отношения и рост конкуренции [между Соединенными Штатами и Китаем]», — говорит Наргис Касенова, старший научный сотрудник Гарварда, изучающая роль Китая в регионе.
Несмотря на усиливающееся соперничество между Пекином и Вашингтоном и усложняющуюся политическую ситуацию, ни одна из сторон не заинтересована в изменении своих традиционных подходов к Центральной Азии и за ее пределами.
По словам Касеновой, небольшим странам будет все сложнее справляться с растущим давлением конфликта сверхдержав, поскольку они также должны иметь дело с Россией, которая становится все ближе к Китаю по мере того, как связи между Москвой и Вашингтоном достигли исторического минимума.
Тем не менее, по мнению Касеновой, основные внешние игроки мало заинтересованы в превращении Центральной Азии или ее соседей в новую зону конфликта.
«Уважение к местным особенностям было всегда, и, вероятно, так и останется», — полагает Наргис Касенова.
