В предыдущих частях она рассказала о том, как это произошло, и о пережитой дискриминации. На этот раз она поведает, как судилась с медицинскими работниками.
В предыдущих эпизодах я рассказывала о своем опыте, о дискриминации в моей жизни и о том, как моего ребенка инфицировали ВИЧ в Кызылкийской городской больнице. В этом эпизоде я хочу поделиться с вами, как вела поиски справедливости, как приняла решение судиться, как это все происходило и какими неприятностями все это сопровождалось.
После того как диагноз ВИЧ у моего ребенка подтвердился, я стала ломать голову над тем, как это вообще произошло. Кто виноват? Если виновата не я, так как исключили путь вертикальной передачи (то есть от матери к ребенку)? Значит, моего ребенка заразили где-то в другом месте? Странное везение, обычно ВИЧ сложно выявить сразу. Есть такое понятие - «период окна», то есть это период времени, когда инфекция уже в организме, но все еще очень сложно определяется анализами. Но в настоящее время уже есть более точные анализы – они выявляют наличие ВИЧ-инфекции в более короткие сроки. Но в 2010 году этот период окна мог длиться от 3 месяцев до 1,5 лет.
Моему ребенку «повезло» - это странное такое везение, но везение. Потому что в течении полутора месяцев после того, как мой ребенок получил эту ВИЧ-инфицированную донорскую кровь, мы смогли уже сделать анализ и получить результат.
Я в этих поисках много думала, как мне найти ответ – откуда, почему и за что. И пришла к выводу, что мне придется судиться. Мне придется искать справедливости, потому что единственное место, где моего ребенка могли заразить ВИЧ – больница. Мои походы и разговоры с руководством больницы тоже ничем не завершились, меня отказывались слушать. В довершение ко всему я почувствовала очень остро, что меня люди начинают избегать, это очень сильно чувствуется, особенно в таком маленьком городе как Кызыл-Кия.
Я пошла в милицию, ходила в прокуратуру – заявление у меня не принимали, смеялись в лицо, говорили гадкие вещи, говорили о том, что у хороших порядочных женщин дети не бывают инвалидами и ВИЧ-инфицированными.
Я долго пыталась, бегала, впала в жесткую депрессию, у меня начались страшные суицидальные мысли. К этому времени как раз нужно было ехать в Бишкек на плановое лечение. Мы лежали снова в нейрохирургии, ребенку становилось лучше. Но мне становилось хуже потому, что я натолкнувшись на тупую стену непонимания и нежелания принимать от меня заявления на расследование ВИЧ-инфицирования моего ребенка, впала в жесткую депрессию.
Честно признаюсь, когда мы лежали в нейрохирургии, я стала собирать сильнодействующие лекарства. И думала, что я все эти снотворные, успокоительные дам сыну, чтобы он уснул навсегда. А потом покончу и с собой, чтобы уже не жить этой страшной мучительной жизнью в этом жестоком безжалостном мире.
Полную версию подкаста можно прослушать в плеере ниже.
Форум Facebook