Спустя четыре месяца после вторжения России в Украину Китай обогнал Германию, став крупнейшим покупателем российских энергоносителей. Продажи нефти в Китай и Индию, еще одну энергетически зависимую азиатскую страну, помогли заполнить пробел, оставленный Европой — крупнейшим экспортным рынком России.
В мае Китай и Индия вместе закупали примерно по 2,4 миллиона баррелей российской сырой нефти в день, что составляет половину всего экспорта РФ.
Несмотря на то что ресурсы продавались с большой скидкой, эти закупки, наряду с ростом цен на нефть, позволили российским доходам вырасти в условиях давления Запада и дали Москве важнейшую финансовую опору для продолжения финансирования своих военных действий.
В свою очередь, покупка дешевой российской нефти позволила Китаю диверсифицировать собственные запасы, а также обеспечила Индии прибыльный источник дохода от реэкспорта продуктов нефтепереработки, таких как бензин и дизельное топливо. На данный момент закупки не создают риска вторичных санкций, так как нынешний запрет Европейского союза на нефть остается частичным, однако готовность Пекина и Нью-Дели и далее закупать российскую нефть будет подвергнута испытанию в конце этого года, как только более строгие меры вступят в полную силу.
Между тем 22–23 июня председатель Китая Си Цзиньпин организовал виртуальный саммит для лидеров Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, известных под общим названием БРИКС, на котором он осудил западные санкции как «вооружение» мировой экономики и призвал группу работать сплоченно.
В своем выступлении на саммите президент России Владимир Путин заявил, что страны БРИКС «разрабатывают надежные альтернативные механизмы международных расчетов» и «прорабатывается вопрос создания международной резервной валюты на основе корзины валют БРИКС».
Но насколько Москва может рассчитывать на то, что «незападные» рынки и партнеры, такие как Китай и Индия, помогут ей справиться с последствиями санкций? Об этом Азаттык поговрил с Марией Шагиной, научным сотрудником британского Международного института стратегических исследований (IISS).
Азаттык: В результате войны в Украине Китай стал крупнейшим покупателем российской нефти. Что это означает в контексте развития отношений между Китаем и Россией, является ли это признаком углубления их партнерства, или же Пекин просто делает оппортунистический шаг, чтобы иметь возможность покупать дешевую энергию?
Мария Шагина: Мы неоднократно слышали о том, что Россия и Китай установили партнерство «без границ», и недавно [15 июня] Си Цзиньпин еще раз выразил поддержку двустороннему сотрудничеству с Россией.
Однако мы знаем, что слова Китая сильно расходятся с его делами, и это стало очевидным еще в 2014 году [когда Пекин и Москва углубляли свои связи более быстрыми темпами]. Китай стремится извлечь выгоду из изоляции России, в том числе покупая дешевую российскую сырую нефть. Но когда дело доходит до нарушения западных санкций, китайский частный сектор обычно весьма осторожен.
У нас до сих пор нет [западных] санкций в отношении российской нефти, а нефтяное эмбарго со стороны Евросоюза начнется лишь 5 декабря. Так что пока всё еще продолжается период поэтапного отказа от российских энергоносителей, прежде чем санкции начнут действовать в полную силу, и это время для Китая, а также для Индии извлечь максимальную выгоду из крайне дешевой цены на нефть, которую они могут купить в России.
Азаттык: Китай, как правило, проявляет большую осторожность, чтобы не попасть под вторичные санкции. Стоит ли ожидать от Пекина более открытой поддержки России в будущем, особенно когда речь идет о передовых технологиях, таких как полупроводники?
Мария Шагина: Китай в своей «балансировке» находится в щекотливом положении, и по мере того, как война прогрессирует, Пекину будет всё труднее сохранять свою позицию так называемого «пророссийского нейтралитета», когда он официально нейтрален, но склоняется в сторону России.
С 2014 года Россия возлагала довольно большие надежды на вмешательство Пекина для решения этой очень сложной для Москвы [финансовой] ситуации. С тех пор Кремль стал более трезво оценивать, какую реальную помощь можно ожидать от Китая, однако даже сейчас Москва разочарована отсутствием поддержки со стороны Поднебесной.
Мы знаем, что с российской стороны было некоторое недовольство в связи с отсутствием поддержки Китая в плане финансовой помощи и передачи технологий после введения санкций [после вторжения 24 февраля]. Это две области, в которых Россия сейчас сильно зависит от поддержки Китая и других неприсоединившихся стран. При этом Китай будет одним из ключевых государств, на которые следует обратить внимание в контексте их помощи в смягчении последствий санкций. Дело не только в том, будет ли Пекин помогать финансово, но и в том, предоставит ли он для России какие-либо технологии из тех, что сейчас под санкциями, например чипы и полупроводники.
Уроки 2014 года говорят нам о том, что китайский частный сектор весьма осторожен и не приемлет риски, так как в своих сделках он очень зависит от доллара США и старается держаться подальше от российских организаций, находящихся под санкциями. Для пущей осторожности он даже чрезмерно соблюдает санкции. Таким образом, в нынешней ситуации, когда мы имеем беспрецедентное количество санкций с точки зрения их масштабов и серьезности, я бы сказала, что со стороны китайского частного сектора ожидается еще большее неприятие риска.
Однако при этом нам следует знать, что государственные институты ведут себя иначе. В 2014 году Экспортно-импортный банк Китая и Китайский банк развития участвовали в финансировании проектов [российских] компаний, таких как «Новатэк» — второй крупнейший производитель природного газа в России. Таким образом, всё еще есть возможности для поддержки юридических и физических лиц, попавших под санкции, но мы должны быть осторожными в оценке ограниченных масштабов такой поддержки.
Азаттык: Си Цзиньпин провел саммит БРИКС, где говорил о важности этой организации для мировой экономики, в то время как российские комментаторы неоднократно заявляли, что БРИКС имеет решающее значение для ослабления санкций Запада. Дает ли война в Украине возможность БРИКС, наконец, реализовать свой потенциал и играть более заметную роль?
Мария Шагина: Я думаю, что риторически существует очень сильный нарратив в пользу противодействия Западу, Соединенным Штатам и ЕС, за применение ими односторонних санкций, не поддержанных ООН.
Индия еще один пример [в рамках БРИКС] того, как Россия стремится к расширению сотрудничества, однако, кроме торговли нефтью, здесь мы не видим большого прогресса. Например, Москва выдвигала идеи внедрения различных механизмов для платежных систем и альтернатив SWIFT, использование которых ей запрещено в связи с санкциями. При этом ни одна из этих инициатив не была реализована, и в целом они находятся в «спящем» режиме.
Я думаю, что риторически саммит [был] возможностью противостоять гегемонии США, но материализуется ли он в нечто большее — еще предстоит увидеть.
Азаттык: Что вы ожидаете в контексте китайского экономического присутствия в России? Что, по вашему мнению, грядет или на что стоит обратить внимание?
Мария Шагина: Одной из областей присутствия являются полупроводники и передача технологий в более широком смысле. Это то, на что стоит обратить внимание, чтобы увидеть, поможет ли Китай. До сих пор, как заявляли официальные лица США, со стороны Китая не было систематической поддержки, но готовность Китая поставлять полупроводники, чтобы смягчить давление санкций против России в сфере технологий, вполне правдоподобна, учитывая уровень партнерства обеих стран.
Еще одна область, на которую стоит обратить внимание, — это то, помогут ли китайские компании поставлять энергетическое оборудование для сжиженного природного газа (СПГ), которое находится под запретом ЕС и которое Россия не может заменить самостоятельно. С 2014 года китайские инжиниринговые компании поставляли до 80 процентов этого оборудования, поэтому у Китая есть возможность вмешаться, чтобы укрепить свои позиции и потенциально предоставить дополнительное финансирование поддерживаемым Китаем [энергетическим] проектам в Арктике.
