Автор блога Жолдош Турдубаев — литератор, публицист, победитель нескольких конкурсов среди журналистов, обладатель второй награды конкурса Voice of Freedom Central Asia 2007 года.
Дисклеймер
Материалы в рубрике «Мнение» не отражают точку зрения «Азаттыка»
Читать роман Султана Раева «Потоп» и легко, и не очень. Легко потому, что текст хороший: в нем нет особо сложных конструкций, растягиваемых на целые абзацы периодов. Фабула выглядит довольно простой – совсем немного событий, пусть и необычных, да и героев всего четыре-пять. Правда, по мере углубления в сюжет отзываются все новые звенья интертекста словно дальние колокола, связанные невидимыми нитями, а мифологический фон придает всему повествованию своеобразную интонацию. И она притягивает к себе своей особой ритмичностью, музыкальностью, местами перерастающей в симфоническую полифонию. Думаю, по этой книге когда-нибудь будет создан очень глубокий фильм с привлечением сильных композиторов. Возможно, со значительными изменениями сюжетной основы.
На волнах необычайных звуков
Правда, роман – это не одни лишь приятные мелодии, в нем есть режущие слух шумы, порою видны отвратительные явления, имеющие объективные и субъективные причины. Возможно, кто-то из читателей растеряется при таком многоголосии. Но все же каждый почувствует нечто свое, вовлекаясь в круговорот переживаемых героями событий. Наверное, многие постараются вникнуть в их смысл глубже, хотя бы чуть шире обычного событийного пласта.
«Бесчисленные звезды падают тонкими иглами, пронизывая же гаснут. Земной шар катится в космическом пространстве мельничным колесом, словно человеческая голова…». Так начинается собственно авторский рассказ – вслед за эпиграфом из Барпы Алыкулова, певца Любви и Вселенной, восточного мыслителя:
Рай есть на нашей Земле,
Ад есть на нашей Земле,
Радость на нашей Земле,
Горе на нашей Земле,
Жизнь есть на нашей Земле,
Смерть есть на нашей Земле.
Солнцем согрета Земля,
Терпит все наша Земля,
Чтоб получить одну радость,
Стерпит сто мук она…
Так органично звучит прелюдия всему волнообразному рассказу, тревожному и величественно спокойному, предельно лиричному/эмпатичному и безразличному (есть и такие мотивы) одновременно. Как и должен представляться Потоп. Это новое продолжение Эпоса, получившее необычное воплощение в романном Слове. И несоизмеримая ничем иным водная стихия в таком описании поражает воображение (таких примеров в этой книге очень много):
«С необузданной силой Вода набросилась на сушу драконом, ненасытно проглатывая в свое бешено вращающееся нутро все, что попадалось ей на пути, она уничтожила все семь материков, и даже упирающиеся в небесный свод верхушки Великих гор оказались под водой… Эта черная Вода проглотила и бескрайние степи, и равнины, и песчаные пустыни, и скалистые горы, и города, и села, и Эйфелеву башню, и Великую Китайскую стену, а островерхие ребристые египетские пирамиды она перевернула и понесла своим течением, как принесенные ветром сухие листики…»
Все подобные явления, также самые драматичные моменты в духовной жизни героев описываются текстом с особой ритмикой. И неслучайно встречаются в романе словесные описания музыки:
«…Чувствуешь, что и человеческая судьба состоит из тысячи мелодий, способных пробить семь слоев земной тверди… И рвет со всех сторон музыка твое сердце, как струны виолончели… А потом эта страшная, неуправляемая музыка стихает, словно обессиленный после шторма океан, и наступает великое спокойствие. И из родника этого спокойствия рождается нежная, тихая, прозрачная мелодия, будто сыгранная на струнах чувств, напоминающая мелкие морские волны, сеющие приятную истому, которая течет, как сокровенный голос Жизни, как матовый лунный свет, как нежный запах цветка, как неуловимая паутина, как шепот ручья, как скольжение рыбы под водой, как чистота детских глаз…» (фрагмент описания симфонической поэмы Листа «Прелюды». Есть в романе и вагнеровские мотивы).
Созвучие и возражение
Эпиграф из Барпы – только начало этого богатого аллюзиями романа. Далее в текст вкраплены, вставлены упоминания о Всемирном Потопе из Библии, Торы, энциклопедические сведения по исламу. Есть и отсылка к исследованиям руин древних городов майя. И параллели с историческими событиями. Каждая цитата (дословная или косвенная), намек в сочетании с художественными воплощениями многослойных, многозначных идей книги подчеркивает извечность противоречий в жизни человека, например, о непримиримом единстве добра и зла:
«Оказывается, Всемирный Потоп начинается с человеческого сердца, чтобы уже потом поглотить, затопить собой маленькую планету Земля…». Тут слышен голос Иисуса Назарянина из романа «Плаха» Чингиза Айтматова (если читатель знаком с этим произведением и внимателен).
Параллели с библейской и коранической версиями известного мифа напрашиваются сами по себе, да и автор проводит их намеренно, указывая на сходство судеб пророков Ноя, Идриса, Иисуса и Кхе - главного героя романа. Это особенно явно ощущается в его речи перед учеными-генетиками, создателями искусственного человека.
Узнавать в романе все созвучия с классикой и традиционной мифологией, также как и своеобразные моменты спора или возражения оставим читателю. Согласиться или нет с романной концепцией – личное решение каждого. Главное, не предаваться безразличию, не ограничиваться только «своим», «нашим» или «актуально важным сегодня»…
«Божий день» в Вечности
Мне кажется, что «Потоп» будет объектом многих обсуждений, споров, научных исследований. Им заинтересуются философы, культурологи, теологи, художники, композиторы, кинорежиссеры, театральные коллективы. Каждый находит в нем свое. (Тут решил я вставить следующий вопрос из вступительного слова философа Калыка Ибраимова к сборнику писателя, в который включены помимо этого произведения еще роман «Кара» и повесть «Кашаба»: «Все же, я хочу задать вопрос двум создателям – Султану и Всевышнему – смог бы Бог сотворить камень, который бы он сам оказался не в силах поднимать?».)
Вместо послесловия этой статьи я решил обратить внимание на одну особенность языка романа, вернее, перевода на русский. Приведу несколько примеров, когда явно слышна интонация оригинала.
Коран, Библия и другие источники религиозного культа часто упоминаются в романе обобщающим словом «Священная Книга». Именно так называли их кыргызы часто – «Ыйык Китеп», и это подчеркивает исконное единство высших устремлений человеческого духа. Вне зависимости от конфессиональной идентичности.
«Погляди-ка, как этот проклятый Потоп вымел весь человеческий разум из детских мозгов, будто змея своим языком все слизала». На кыргызском – «жылан сыйпагандай» («словно змея заметала/проглотила»). Так говорят кыргызы о внезапном исчезновении или тотальном уничтожении чего-либо. Правда, в русском переводе романа такие выражения дают реально ощутимое, зримое представление о происходящем? (Кстати, в этом фрагменте речь идет не только о сознании детей, но и их родителей, оказавшихся в полном безлюдье, социо-культурном обособлении – духовном вакууме, жертвами невиданной ситуации.)
Полярная звезда в романе названа «Золотой Кол» – «Алтын казык». Созвездие Весы – «Три архара» («Үч аркар»). Думаю, переводчик Т. Осмон выбрал эти варианты не по незнанию русского эквивалента, а намеренно. Это иная, непривычная для русскоязычного читателя точка зрения, позволяющая посмотреть на Космос в контексте мифологического мировоззрения древних кыргызов. Кстати, наши предки обозначали небесные тела не просто в связи со сказочными преданиями. Они свободно ориентировались по звездам, когда держали путь в дальние страны, кочевали или сеяли хлеб, лечили тяжело больных, намечали другие жизненно важные дела.
«Благодатный божий день» – «кудайдын куттуу күнү» (стр. 16). Одно из емких смыслом выражений на кыргызском. Чаще всего употребляется, когда человек хочет выразить досаду из-за надоедливой повторяемости чего-либо. Правда, речь современных кыргызов значительно изменилась в наше нервозное, нетерпеливое время, отчасти под влиянием других языков и культур – по мере огрубения нравов. Но все же следует помнить, что наши предки умели даже упреки высказывать добродушно, словно намекая провинившимся детям, что они на самом деле достойны самой светлой, счастливой доли. Например, недовольный каким-нибудь поступком сына отец говорил с соответствующей интонацией: «үйүӊө буудай толгур! (чтобы у тебя дома было полно пшеницы!)».
Да не умолкнет Слово древнее и вечно новое!
Форум Facebook