ПРОЦЕСС, КОТОРЫЙ ОБСУЖДАЕТ ВСЯ СТРАНА. И НЕ ТОЛЬКО
«Простым языком, это удары по голове. Будучи в сознании, человек сам такие травмы головы не получает», — судебно-медицинский эксперт Тахир Халимназаров выступает перед присяжными заседателями в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Астаны. Суд с конца марта рассматривает дело об истязаниях и жестоком убийстве молодой женщины — 31-летней Салтанат Нукеновой. На скамье подсудимых её гражданский муж, бывший министр национальной экономики Казахстана Куандык Бишимбаев, с которым у неё был заключён брак по исламскому обычаю.
Эксперт объясняет, что женщина умерла от множественных травм головы, которые не могла получить при падении. Согласно результатам экспертизы, содержание алкоголя в её крови было незначительным. По словам Халимназарова, на шее погибшей обнаружены следы удушения. Для наглядности эксперт фломастерами отмечает на манекене травмы, которые были на голове Салтанат в момент смерти.
Вместе с 10 присяжными Халимназарова слушают миллионы человек. Гибель Нукеновой обсуждает весь Казахстан. Аудитория не ограничивается журналистами, юристами и активистами. Разговоры о процессе можно услышать повсюду: в кафе, общественном транспорте, в спортзале, на улице.
«Тут всё в комплексе: страшное убийство, известность обвиняемого, мировой тренд на гендерное равенство, техническая организация процесса, — рассуждает о причинах резонанса наблюдающий за процессом адвокат Джохар Утебеков. — Впервые суд организовал прямую трансляцию с несколькими камерами и хорошим звуком».
Социальные сети заполнены постами о процессе в Астане. Многие выступают в поддержку Нукеновой и её семьи. Пользователи из разных стран участвуют во флешмобах под хештегами #заСалтанат, #Saltanat. Посвящают погибшей стихотворения, картины, музыку.
О суде написали мировые издания Reuters, BBC, Deutsche Welle, Delfi, крупные российские медиа и блогеры.
«Судебный процесс освещается и продвигается органически. Пользователи сами генерируют контент с новостями и комментариями о суде. Мы наблюдаем бурные дискуссии в соцсетях. Такую органику невозможно спродюсировать. Это действительно волна народного гнева и возмущения», — считает Айгуль Алиясова, эксперт по медиа и коммуникациям, волонтёр по продвижению в СМИ дел о насилии над женщинами (в работе над делом об убийстве Нукеновой Алиясова не участвует. — Ред.).
Живущие в США и Европе казахстанцы провели десятки мирных митингов под лозунгами No excuse for abuse, «Әр қазақ әйелі — жалғызым», «За Салтанат», «Бьёт — значит сядет».
За заседаниями в прямом эфире наблюдают в странах Центральной Азии, где семейно-бытовое насилие — распространённая проблема. В Туркменистане, одном из самых закрытых государств мира, пресса не освещает процесс, но люди тем не менее следят за ним, передаёт корреспондент Азаттыка в Ашхабаде. Местные жители обращают внимание на бурные дискуссии в казахстанском обществе. В Туркменистане, пишет журналист, люди не могут открыто говорить о насилии, тем более в семьях влиятельных людей.
«Такие семьи держат женщин в страхе. Их даже не выпускают из дома, не разрешают посещать своих родственников. Женщины попадают в безвыходное положение. Они не могут никуда пожаловаться», — сообщает собеседник издания.
«СТРАТЕГИЯ ОЧЕРНЕНИЯ САЛТАНАТ», ПОДПИТЫВАЮЩАЯ ИНТЕРЕС К СУДУ
9 ноября 2023 года в столичный ресторан BAU вызвали скорую помощь. Прибывшие на место медики констатировали смерть молодой женщины. На её лице и теле были многочисленные кровоподтёки. Полиция задержала Куандыка Бишимбаева, гражданского мужа погибшей. С тех пор он находится под стражей.
Как выяснилось позже, в ресторане, который контролирует семья Бишимбаевых, между супругами произошёл конфликт, который, судя по записям камер наблюдения, перерос в рукоприкладство. На видео, которые восстановили в ходе следствия (после трагедии записи по требованию Бишимбаева были удалены) видно, как мужчина наносит удары по лицу женщины, она падает на пол, он с силой пинает её.
«У меня не было цели причинить ей смерть или ущерб большой. Я чётко понимал, у меня чувство внутренней сдержанности, осторожности было в этом плане. Начеку я был», — заявил Бишимбаев в суде спустя более полугода после гибели жены.
VIP-кабина, где нашли бездыханное тело Салтанат Нукеновой видеокамерами не оборудована. Красившие стены ресторана рабочие, как рассказал один из них на слушаниях, слышали крики и глухие звуки — будто что-то билось о стену. На фотографиях с места происшествия видно пробитую в санузел VIP-кабины дверь и кровь на шторах.
По версии Бишимбаева, в тот вечер, когда произошёл конфликт, Салтанат была пьяна (экспертиза показала незначительное содержание алкоголя в крови), сама ударилась лицом об унитаз, затем несколько раз падала на кафельный пол. Он признаёт лишь, что нанёс жене пощёчины и несколько раз пнул по ягодицам.
После случившегося Салтанат, по его словам, уснула, на её лице образовался большой синяк и отёк. Когда она долго не приходила в себя, Бишимбаев позвонил знакомой «ясновидящей», и та пообещала, что жена проснётся. Это, как заявил Бишимбаев, его успокоило.
Но когда тело охладело, а попытки разжать челюсть ничего не дали, в ресторан вызвали неотложку.
В суде Бишимбаев принёс извинения семье Салтанат. Он сказал, что не считает себя виновным в её смерти, но считает себя «причастным к этим обстоятельствам».
Присутствовавшая в зале мать покойной не выдержала: «Я свою дочь не видела. Я лицо её не видела. Мне не показали, потому что мне с этим жить. Ты убивал её несколько часов. Восемь часов ты её убивал!»
Бишимбаев в выступлениях в суде пытался представить гражданскую супругу как неуравновешенную женщину, закатывавшую ему истерики и сцены ревности.
Выбранная обвиняемым стратегия по очернению покойной усиливает интерес к процессу, считает Джохар Утебеков.
«[Бишимбаев] построил опцию, что она сама в значительной степени своим неосторожным поведением довела себя до смерти. Падала, билась об унитаз, стены, пол и всячески доводила супруга до белого каления. Здесь разыгрывается целая голливудская драма», — говорит адвокат.
Знавшие Салтанат лично свидетельствуют на заседаниях: она жаловалась на мужа, говорила, что он запрещал ей общаться с подругами, следил за содержимым её телефона, изводил ревностью. Они сказали также в показаниях, что видели её с синяками.
Подсудимый же отвергает обвинение в истязаниях Салтанат Нукеновой, которые, по версии следствия, начались за месяцы до её гибели. Он постоянно повторял, что у его жены якобы были проблемы с психическим здоровьем, она употребляла алкоголь, нецензурно выражалась, ревновала и контролировала его. Он также счёл нужным рассказать о предыдущих отношениях Салтанат.
Правозащитница Молдир Албан утверждает, что в судах по случаям насилия над женщинами риторика, что «женщина сама виновата», звучит нередко.
«Не так себя вела, говорила лишнее, не в той одежде была, не там ходила. И это считалось нормой. К сожалению, и сейчас мы наблюдаем, что судья допускает в прямом эфире обсуждение прошлой жизни Салтанат. Все сидели и слушали, чем погибшая занималась, с кем встречалась».
Вместе с Бишимбаевым по делу в качестве обвиняемого проходит его родственник Бахытжан Байжанов, директор компании — владельца ресторана. Ему вменяется «Укрывательство преступления» и «Недонесение об особо тяжком преступлении».
По версии следствия, Байжанов отвёз телефон умирающей Салтанат домой, чтобы её семья не могла отследить её местонахождение по геолокации, и поручил персоналу стереть записи с видеокамер ресторана.
Байжанов в суде попросил прощения у родных погибшей и у своей семьи. По его словам, он не знал, что Салтанат находилась в критическом состоянии. Он признался, что понимал, что его брат регулярно избивал жену, но «казахский менталитет не позволял ему вмешиваться в семейные отношения». Подсудимый выразил сожаления о своих «действиях и бездействии».
ФАКТОР «ЗОЛОТОГО МАЛЬЧИКА»
44-летний Куандык Бишимбаев относится к политической элите назарбаевской эпохи. Он стипендиат программы «Болашак», запущенной в 90-е годы тогда президентом Нурсултаном Назарбаевым для обучения подающей надежды молодёжи в ведущих мировых вузах. В 2001 году Бишимбаев получил степень магистра в Университете Джорджа Вашингтона в США и, вернувшись в Казахстан, начал строить карьеру. Он работал помощником главы государства и министром национальной экономики, входил в состав управляющих квазигосударственных фондов и структур.
В 2017 году Бишимбаев попал под следствие по подозрению в коррупции во время работы в национальном холдинге «Байтерек». По версии следствия, Бишимбаев, будучи главой холдинга, организовал схему по хищению миллиарда тенге и получал взятки от строительных компаний. В 2018 году суд назначил ему 10 лет колонии строгого режима. Бишимбаева этапировали в Туркестанскую область.
«Куандыка Бишимбаева очень жалко мне, честно говоря. Обучали, столько тратим времени, денег, средств на подготовку людей», — говорил о нём Нурсултан Назарбаев.
В феврале 2019-го Назарбаев помиловал бывшего министра, и его срок сократили с 10 до четырёх лет. Заключённый ходатайствовал об условно-досрочном освобождении и осенью 2019 года вышел на свободу.
Пресс-служба шымкентского суда писала, что условно-досрочное освобождение Бишимбаева «полностью удовлетворяло условиям закона»: он отбыл две трети срока, администрацией колонии характеризовался положительно, злостных нарушений не имел.
«Кейс Бишимбаева — это собирательный образ коррупции, протекционизма и безнаказанности», — отмечает Айгуль Алиясова.
Помилование Назарбаевым экс-министра вспоминают со дня смерти Нукеновой.
Проект ProTenge подсчитал, что Бишимбаев должен был отбывать наказание за коррупционные преступления до 2026 года.
«Он был чуть ли не любимчиком [у власти], самый умный, самый молодой. Он даже трети своего срока не отсидел. Такой золотой мальчик, которому прощают даже тяжкие преступления. Если бы он сидел, Салтанат была бы жива. Понимание этого вызвало всеобщее негодование», — считает Молдир Албан, учредительница фонда по борьбе с насилием SVET.
На фоне новых обвинений против Бишимбаев общественность выражала обеспокоенность, что ему удастся избежать ответственности в полной мере. Новость о том, что обвиняемого будут судить присяжные заседатели, также вызвала тревожные настроения. Например, подписчики Азаттыка писали в комментариях: «теперь он просто купит присяжных», «значит, его оправдают».
Аргументы подобного рода небезосновательны в стране, где, по оценкам правозащитников, судебная система зависит от исполнительной, а коррупция широко распространена, считает Джохар Утебеков. Но суды присяжных, с его точки зрения, могут создать значительную конкуренцию обычному суду.
«Воздействовать на присяжных можно в любой стране мира. Но тысячу раз проще надавить на судью, — поясняет юрист, — Присяжные должны быть защищены».
На всех заседаниях по делу Бишимбаева вплоть до 10 апреля в зале присутствовали журналисты. 10 апреля представителей СМИ вывели из зала. Судья Айжан Кульбаева объяснила, что в соцсети попали кадры с изображениями коллегии присяжных. Суд намерен привлечь журналистов, снявших на видео присяжных, к административной ответственности. СМИ также обязали удалить эти материалы и запретили их распространение с целью оградить присяжных от возможного давления.
ПОПЫТКА «ПЕРЕКЛЮЧИТЬ ВНИМАНИЕ»?
Судебный процесс над Бишимбаевым поднимает и вопросы этического плана, считают в экспертных кругах. В трансляции из зала суда показали кадры с камеры наблюдения ресторана, на которых на Салтанат Нукеновой нет одежды, кроме куртки Куандыка Бишимбаева. На слушаниях зачитывали также личную переписку погибшей — с братом Айтбеком Амангельды, который проходит по делу в качестве потерпевшей стороны, и с подругами.
«С тем, что суд должен быть открытым, никто не спорит. Но была ли необходимость в онлайн-трансляции? Я сомневаюсь. Проблема в том, что из суда над Бишимбаевым сделали онлайн-шоу, — считает политолог Димаш Альжанов. — Во-первых, это противоречит общепринятой практике, так как может негативно влиять на решения присяжных, которые не изолированы от всего информационного шума, а во-вторых, открывает отдельные интимные детали жизни убитой Салтанат на всю страну».
Эксперт считает, что решение организовать судебный процесс в таком формате, вероятно, принимали в администрации президента. Акорда, учитывая возмущения, сочла важным показать «справедливый Казахстан» и работу судебной системы в выгодном для себя свете, говорит политолог.
Нужно отметить также, что это политически безопасно — на скамье подсудимых чиновник из «старого Казахстана», а в уголовном деле нет политической подоплёки.
«После череды закрытых судов по январским протестам, политических приговоров [гражданским активистам] Марату Жыланбаеву, Айгерим Тлеужан, ареста [журналиста] Думана Мухаммедкарима и одновременно противоречивым решениям по Самату Абишу и другим членам семьи Назарбаевых онлайн-суд над Бишимбаевым — это возможность переключить внимание страны на другой информационный повод и снизить общественное недовольство в адрес президента. Также этот кейс даёт хорошую картинку, что Токаев взялся за "старый Казахстан"», — рассуждает эксперт.
Эксперт сомневается, что власти на самом деле хотят изменить ситуацию в сфере бытового насилия.
«Здесь вопрос не только в ужесточении наказания [за побои], а в необходимости переустройства работы полиции и судов. Недостаточно криминализировать домашнее насилие. Общественный резонанс надо направить в нужное русло: в сторону требований реформ. Важно изменить работу полиции, которая в сотрудничестве с органами здравоохранения и социальной защиты должна реагировать при любых сигналах», — говорит политолог.
Альжанов уверен, что публичный процесс над экс-чиновником «делается для внутренней аудитории». Казахстанцам показывают картину суда, которая в подавляющем большинстве случаев далека от реальности.
«Вместо показательного суда должна быть стандартная практика открытых судов с классической моделью суда присяжных и с подлинной состязательностью сторон. Задача общества — добиться этих изменений», — резюмирует Альжанов.
Во время суда над Бишимбаевым брат погибшей Айтбек Амангельды, правозащитницы Дина Тансари, Халида Ажигулова, активисты запустили акцию «Письма в сенат». Они призвали казахстанцев отправлять письма председателю палаты Маулену Ашимбаеву с просьбой рассмотреть законопроект о защите прав женщин и безопасности детей. Документ среди прочего вводит уголовную ответственность за домашнее насилие и пожизненное заключение за педофилию. Обращения отправили около пяти тысяч человек. Буквально через неделю после старта кампании депутаты в двух чтениях одобрили проект. Парламент поддержал «Закон Салтанат» 11 апреля, в день рождения Куандыка Бишимбаева. 15 апреля президент подписал этот документ.