Головкину 24 года, он гражданин США. Живет и работает музыкальным продюсером в Лос-Анджелесе – организовывает концерты. Родился в США, но его семья живет в Одессе. 13 марта он прилетел погостить к родственникам и увидеть свою девушку. Тогда же и появились основные симптомы коронавируса.
Настоящее Время поговорило с Головкиным о том, каково это – быть "нулевым пациентом" в стране, как проходит его лечение, о тестировании в США.
Быть первым
Сейчас отлично себя чувствую. Отлично! Все хорошо. Два ПЦР-теста подряд негативны. То есть здоровый официально. Я сам живу большинство времени в Штатах. Родился там. И вообще сюда приехал, потому что у меня здесь девушка, и понимал, что это все надолго закроется. Хотел быть с семьей.
Если бы изначально не вышел тот факт в медиа, что это я [был первым пациентом с коронавирусом в Украине], я бы никогда даже не откликнулся. Ну, заболел-переболел – ладно, понимаете. Вот просто такая ситуация произошла, что сразу не повезло быть первым.
Как заболел
У меня вообще изначально температура поднялась, еще когда я был в Штатах. Она поднялась у меня 5 марта. Поднялась буквально на полтора дня, и я после этого чувствовал себя абсолютно здоровым. Я пошел тоже к своему доктору, он меня посмотрел и сказал, что все нормально. И все.
Прошла неделя, и я когда прилетел в Киев и прямо по прилету прошел где-то час, когда мы ехали уже в Одессу, я стал сильно очень кашлять, у меня с правой стороны [тела] начало болеть. И вот когда мы приехали уже в Одессу – из Киева в Одессу ехать часа четыре, – я обратился в инфекционную больницу, они сделали снимок, и там уже показало пневмонию.
Однозначно тогда ходили уже слухи [о вирусе]. В Украине еще тогда к этому не относились очень серьезно, потому что только начало было. В Калифорнии, в Штатах, тогда вообще не относились серьезно в тот момент.
Как лечат
Мне прописали два антибиотика. И сказали: "Хотите – оставайтесь у нас, а хотите – идите домой, мы вам дополнительного лечения никакого сделать не можем. Вот вам два антибиотика и лечитесь этими двумя антибиотиками".
На следующий день мне позвонили из инфекционной больницы и сказали, что у них появились эти ПЦР-тесты. Потому что изначально их не было. Я к ним приехал, сдал ПЦР-тест, вот этот мазок. И потом сдал еще на грипп. И они отправили вот этот мазок в Киев на тестирование. И сказали ехать домой.
18 марта они позвонили и сказали, что у них появились первые экспресс-тесты уже. Я к ним приехал, сделал у них экспресс-тест. Моему родственнику сделали экспресс-тест. Он показал, что вируса нет. И нам вообще выдали справки, что мы здоровы. И сказали: делайте что хотите. Мне сказали лечиться тем, что они приписали мне. Вот теми антибиотиками.
25 марта пришел результат вот этого ПЦР, который делали 14 марта. 12 дней он шел. И вот так обнаружилось, что есть вирус. Но изначально мне об этом не доложили. Непонятно, честно, кто слил [информацию о моей болезни]: Министерство здравоохранения, или мэрия, или губернатор. Я не знаю кто. Слили бумажку [в интернет], на которой было написано мое имя, адрес и то, что я – первый "позитивный".
После того как 25 числа вот это все произошло, приехали эпидемиологи, они там что-то обработали в парадной. Потом со мной связались полиция и мэрия. Попросили им составить список тех, с кем я был в контакте, где я был. Это хорошо, что мне было плохо и я никуда не ходил вообще.
Ничего дополнительного мне не прописывали. Вообще никакие мне новые препараты не прописывали, кроме тех двух антибиотиков. А, ну только еще прописали одну таблетку от кашля.
50 дней в карантине
С того момента, как я сел на карантин, и до того момента, как я вышел из карантина, прошло 54 дня. Но если считать, что у меня температура поднялась еще за неделю до этого, то, может, и все 60 дней. Никто не может сказать. Потому что мне тест тогда не делал никто. В Америке мне, когда я пришел к своему врачу, они даже не посчитали нужным делать тест.
Знаете, это как домашний арест. Просто я чувствовал себя хорошо, а выйти не мог. Поэтому примерно такой вот домашний арест. Когда я вышел первый раз на свободу, оно же шикарно. Я все равно активно на улицу не хожу сейчас, потому что карантин. Но просто то чувство, когда за вами никто не смотрит, и если вы хотите выйти в магазин, вы можете это спокойно сделать – оно очень вдохновляет однозначно.
Я не считаю, что украинская медицина как-то связана [с долгим пребыванием в карантине]. Я спрашивал у своих врачей в Штатах: "Что бы вы мне сделали?" Они сказали: "Вам бы ничего не делали, вас бы просто сразу отпустили". Единственная разница, которая была бы после 14 дней, меня в Штатах отпустили бы. Потому что там не делают повторно ПЦР-тесты в таком количестве.
