Иранцы называют эту войну «Священной обороной» или «Навязанной войной».
Стоит отметить, что казахи, участники этой войны, не любят о ней говорить. Некоторые из них после переехали из Ирана в Казахстан.
40 ДНЕЙ НА ПЕРЕДОВОЙ
Абдолла Каржау, уроженец города Гомбед-Кабус, где проживают иранские туркмены, — сегодня гражданин Казахстана, житель города Актау. Абдолла Каржау во время правления иранского шаха выполнял воинский долг, а в первый год конфликта стал участником войны при власти свергнувшей шаха Исламской Республики.
— Когда началась война, прошло два года, как я уже отслужил в армии. В то время я работал школьным учителем. Можно было и не идти на войну, но я пошел добровольно. Я рос сиротой. Если бы собрал нужные подписи аксакалов, остался бы. Пошел на войну, чтобы, с одной стороны, исполнить свой долг, с другой — заслужить доверие правительства, — говорит Абдолла Каржау.
По его словам, во время Исламской революции 1979 года жители Туркмен-сахры, регион, где проживали этнические туркмены, потребовали туркменской автономии. Среди туркменов жили и казахи. Некоторые казахи, содействуя туркменам, выступили против правительства. В связи с этими событиями в городе Гомбед-Кабусе дважды произошли столкновения.
Абдолла Каржау рассказал корреспонденту Азаттыка о первых днях войны:
— В 1980 году мне пришлось побывать в городах Керманшах, Сарполь-э-Захаб, Гилан-э-Герб. После подготовки я попал на фронт. Иракские войска к тому времени уже захватили семь-восемь наших городов. Когда мы прибыли в Гилан-э-Герб, иракцы только начали отступать с тех мест. Людей нигде не было видно. Бродили только собаки и кошки. Город выглядел уныло. Всего я воевал шесть месяцев, включая подготовку. Из них 40 дней провел на передовой линии фронта.
По словам Абдоллы Каржау, в течение 40 дней без вестей и писем они находились на передовой, так как в то время Иран менял солдат на передовой через каждые 40 дней.
Абдолла Каржау участвовал в войне в должности командира отделения сухопутных войск. Он вспоминает такой случай:
— Был день, когда бой продолжался двое суток. Два моих друга — туркмен и перс — погибли в танке. Это случилось ночью, мы только наутро узнали об этом. Они не могли выйти из танка из-за непрекращающейся пальбы. Только через два дня мы смогли добраться до них. Очень сложно было вытащить тела через люк. Затем погиб еще один друг: пуля, попавшая в глаз, вырвала ему затылок и всю голову. Мне было тяжело видеть их смерть .
Абдолла рассказал еще об одном случае, когда он сумел избежать смерти:
— Однажды у нас загорелась палатка, в нее попал осколок. С нами ничего не случилось. Мы были на улице. Однако взорвались и сгорели наши боеприпасы, которые находились внутри. Был случай, когда на войне нам пришлось голодать три дня. Мы находились между Гилан-э-Гербом и Сарполь-э-Захабом. В машину, которая возила продовольствие, попала бомба, и мы три дня голодали. Был армейский хлеб и конфеты. Как они закончились, пришлось есть хлеб, погрызенный мышами.
По словам Абдоллы Каржау, верховный главнокомандующий отдал сухопутным войскам приказ за определенное время пройти до такого-то километра, чтобы заставить врага отступить. Абдолла Каржау говорит, что никому не было никакого дела, попадет ли пуля, или встретятся враги, главное — выполнить приказ. За 40 дней, проведенных им на передовой, таких переходов было три. По его словам, тогда они продвинулись вперед на 15 километров.
— После войны к моей зарплате по сравнению с зарплатами других учителей шла надбавка по пять-шесть тысяч туманов. Были льготы. Свидетельство об участии в войне помогло мне во многом, — говорит он.
Во время войны, по словам Абдоллы Каржау, никакой дискриминации по национальному признаку он не замечал. Среди казахов, участвовавших в войне, говорит он, были и 19-летние молодые ребята.
— В силах сопротивления «Басидж» (народное ополчение) сражались 13-летние дети, взрывавшие танки. Они стали своего рода легендой. Таких детей среди туркмен и казахов не было. Участие в войне — это долг военнообязанного. Нужно было идти на войну. Не могу забыть погибших друзей, долгое время по возвращении с войны просыпался от собственного крика. После войны общались со своими однополчанами. Сейчас связи с ними нет, — вспоминает Абдолла Каржау.
«ОБРАДОВАЛСЯ, УЗНАВ О ДЕКАБРЬСКИХ СОБЫТИЯХ»
Во время ирано-иракской войны Абдолкарим Казах выполнял свой воинский долг. Тогда срок службы в иранской армии составлял два года. Он призвался в армию в 1984 году.
— Два-три месяца была учебная подготовка. Я был в Ахвазе, Андимешке и Дехлоране, был на островах Меджнун, которые находятся в заливе. Занимался перевозкой боеприпасов. Нас перебросили в места, где были крупные военные операции. Мы участвовали в военной операции «Кербала- 6», — говорит Абдолкарим.
Cобеседник Азаттыка рассказал о том, как ему однажды удалось избежать смерти.
— Мы развозили боеприпасы около местности Пуле Чандсари. Выключив фары машин, загрузили танковые снаряды. Среди нас были азербайджанцы, которым оставалось служить только месяц. Машина нагружена снарядами, мы же лежим на них. Ехали и переживали, что сами можем взорваться, если попадет снаряд. Было страшно, но боеприпасы доставили. Как доехали, возле нас взорвалось несколько снарядов. Однако в нас не попали. Тогда мы избежали смерти. Этому очень обрадовались азербайджанцы, — говорит Абдолкарим.
По его словам, иракские самолеты часто бомбили иранские склады с боеприпасами.
— В такие моменты, закрыв глаза, мы забирались в землянки, огороженные мешками с песком. Другого выхода не было. Возле складов мы рыли такие землянки. Вокруг их загораживали горой песка. Мне особо ничего не угрожало, только за редкими случаями, — говорит он.
Абдолкарим Казах рассказывает, что в свободное время любил слушать радио и о Декабрьских событиях 1986 года в Алматы узнал, находясь в землянке.
— По ВВС на персидском языке передали о студенческих Декабрьских событиях в Алматы. Тогда я сильно обрадовался тому, что казахи поднялись. В нашем подразделении не было других казахов кроме меня. Как услышал об этом, тут же рассказал своему начальству. Начальство знало нас не как казахов, а как туркмен или берберов, проживающих возле Машхада еще с эпохи Чингисхана. «Ты туркмен или бербер?» — спрашивали они у нас. Тогда нам приходилось им объяснять, что мы казахи из Мангышлака, «из Руси». Потому что в документах отца так и писалось: «Мангышлак, Русия», — вспоминает Абдолкарим.
По его словам, после того, как отслужил и отвоевал, он был награжден похвальной грамотой. Никаких льгот за участие в войне он не получал. Абдолкарим Казах объясняет это тем, что вернулся здоровым, без ранений.
— Во время войны пусть и небольшую, но зарплату выдавали. По возвращении надбавки к зарплате не было, — говорит он.
Абдолкарим Казах тоже переехал из Ирана в Казахстан, проживает в городе Актау.
КАЗАХСКАЯ ПЕСНЯ В ОКОПАХ
Муса Уали — один из тех, кто свой воинский долг исполнял на войне. Сейчас он проживает в иранском городе Бендер-Туркмен.
Муса Уали участвовал в военных операциях, проходивших вблизи городов Андимешк и Хорремшехр. Служил артиллеристом.
— Через три месяца учебной подготовки мы стали артиллеристами. Стреляли из 155-миллиметрового американского орудия. Участовал в военных операциях «Вальфажр-1», «Вальфажр-2».
Пришлось поучаствовать и в операции по освобождению Хорремшехра, которая называлась «Бейт-оль-Мокаддас». Сражались около 10 дней. Было невиданное сражение. Иранцы этот приграничный город называли как Хуниншехр, что означало «кровавый город», но после освобождения по-прежнему стали называть Хорремшехр. Так как у нас было орудие, мы следовали в четырех-пяти километрах от передовой, — говорит Муса Уали.
По его словам, иранские войска имели на вооружении американское оружие и технику Советского Союза. Корреспонденту Азаттыка во время путешествия по бывшим местам сражения иранских и иракских войск приходилось видеть остатки разбитой советской техники. К примеру, по флагам на технике можно определить, Иран или Ирак приобрел ее.
Муса Уали рассказывает, что в поздразделении, где он служил, были еще два казаха. Он демобилизовался в тот момент, когда иранские войска освободили свои земли и стали переходить на сторону Ирака.
Муса Уали говорит, что казахи принимали участие и в иранских военных операциях «Кербала-4», «Кербала-5», проведенных на территории Ирака. Известно, что на границе двух стран применялось химическое оружие. На вопрос корреспондента Азаттыка по этому поводу, Муса Уали ответил, что в войне с применением химического оружия казахов не было.
— У меня был маленький радиоприемник. Радовался, слушая ночами в землянке песни в исполнении Розы Рымбаевой, передававшиеся по международному московскому радио, — говорит Муса Уали.
После войны он устроился работать школьным учителем. Известно, что в Советском Союзе в 1980-е годы в эфире часто звучала песня «Алия» в исполнении Розы Рымбаевой.
ФРОНТОВАЯ ШКОЛА
Житель города Актау Нияз Тобыш отправился на фронт в последний год ирано-иракской войны. В 1988 году он четыре месяца работал учителем в местах сражения.
— Я работал учителем английского языка в Гомбеде. Нас мобилизовали на фронт и отправили к самой границе. Около месяца шла учебная подготовка. В 10 километрах от границы в окопах работали «фронтовые школы», я преподавал в них. Это было возле Ахваза, — говорит он Азаттыку.
Все, по его словам, встали на защиту Отечества, средние школы чуть было не
опустели: даже ученики добровольно отправлялись на фронт.
— На фронтах открывали школы для оставшихся в живых учеников, чтобы они не отстали по учебной программе, — говорит Нияз Тобыш.
Во фронтовых школах обучались ученики-фронтовики шести-семи провинций. Английский язык преподавался как обычный предмет.
— Уроки вел в землянках. Были моменты, когда падали и бомбы. Однако мы не пострадали. Прямой угрозы мне не было. Однако я помню, как одна из землянок, в которой шли уроки, подверглась бомбежке и учителя оттуда прибежали к нам без обуви и головных уборов, — говорит Нияз Тобыш.
На вопрос корреспондента Азаттыка, велись ли специальные предметы в то время, он ответил, что в агитационно-пропагандистском отделе были специально подготовленные люди.
— Приезжали из столицы, агитировали за взятие Багдада. Особенно накануне наступления так умели настроить бойцов и подготовить шахида, — говорит Нияз Тобыш.
О настроении иранских войск накануне окончания войны он рассказывает:
— Мы каждый день ждали принятия 598-й резолюции ООН, которая должна была привести к примирению двух сторон. Мы были рады в тот день, когда эти решения были приняты. После их принятия в нас нужды не было, поэтому мы вернулись к себе в села и приступили к своей прежней работе. Зарплата выросла. Прибавка составила 30–40 процентов. В два-три раза повышенная зарплата шла и во время нашего нахождения на фронте. Раненым было предоставлено жилье, создавали и другие условия.
Нияз Тобыш рассказал о том, что среди иранских казахов по-разному говорили об этой войне.
— Война началась через 15 месяцев после Исламской революции. Правительство не успевало окончательно собраться. Кое-кто среди казахов высказывался: почему две мусульманские страны воюют друг с другом? Прошло восемь лет, как Ирак захватил такую же, как Мангистауская область, большую нефтяную область Ирана. Если вы мусульманин и кто-то нападет на ваш дом, вы будете защищаться от него, несмотря на его вероисповедание. Однако некоторые в стране мечтали о прежней власти. Были и те, кто хотел, чтобы власть развалилась в результате этой войны. Потому что власть шаха, существовавшая до Исламской Республики, неплохо относилась к казахам. Казахская диаспора никакого вреда от власти шаха не испытывала. Если честно, среди иранских казахов мало кто поддерживал Исламскую Республику. В свое время шах лично принимал представителя казахов, и его супруга специально объезжала места, где жили казахи, — говорит Нияз Тобыш.
По его словам, представители коренного населения в таких крупных городах, как Тегеран, выступали с акциями о прекращении войны.
Двое родных братьев Нияза Тобыша тоже участвовали в войне. Младший брат получил ранение в этой войне. «Он не говорил о своем ранении, мы узнали об этом позже», — говорит Нияз Тобыш.
ЖЕРТВЫ ВОЙНЫ
Среди иранских казахов были и погибшие. В Иране их называют «шахидами». Одного из них, Мухаммеда Бегея, жителя города Гомбед, некоторые считают пропавшим без вести. Но по мнению Абдоллы Каржау, он погиб в войне.
— Персам было сложно произносить его фамилию Бегей, поэтому его стали звать Пекен. Мы нашли жетон с номером, висевший на шее Мухаммеда, однако не смогли найти его тело. Жетон с номером пролежал в земле месяц или 40 дней. Взяв горсть земли, где нашли жетон, мы положили ее в ящик, обернутый флагом Ирана, и похоронили. Поэтому он шахид! — говорит Абдолла Каржау.
Точных данных о количестве погибших казахов в ирано-иракской войне еще нет.
По словам Нияза Тобыша, на сегодня известны имена пятерых погибших казахов:
Мухаммед Бегей, Абдолмоталлеб Шадкам, Сапарали Арыкбай, Абдол Павиз Мурынулы, Муса Корпе.
В городе Бандер-Туркмен одна из улиц названа именем Абдола Павиза.
В ирано-иракской войне были и раненые казахи. «Их пять-шесть человек», — говорит Абдолкарим Казах.
В этой войне двое иранских казахов в течение нескольких лет находились в плену у иракцев. Конкретно не называется общее количество иранских казахов, принявших участие в войне.
По словам Ислама Жеменея, ученого из числа иранских казахов, проживающих в Казахстане, количество казахов, участвовавших в этой войне, более сотни человек. Нияз Тобыш уточняет, что сейчас в Актау проживает около 15 ветеранов ирано-иракской войны.
Конкретных сведений о казахах, сражавшихся в ирано-иракской войне, мы не смогли найти ни на персидском, ни на казахском языках. В трудах ученых-диаспоролог тоже не встречается таких данных. Всемирная ассоциация казахов не владеет информацией об участии казахов в ирано-иракской войне.
В книге Ислама Жеменея «Казахи Ирана» об этом событии пишется кратко: «...с политических, общественных, культурных и экономических точек зрения начало 1980-х годов принесло новое веяние в жизнь казахов Ирана. Потому что смертельная война между Ираном и Ираком (1980–1988), продлившаяся в течение восьми лет, привела к большим политико-экономическим, социальным проблемам.
Один-единственный пример — в Иране были прекращены занятия в университетах, в течение четырех лет не осуществлялся прием студентов. Эти невзгоды казахи Ирана пережили вместе с местным населением. Казахи в рядах армии и битвах на войне защищали родную землю, исполняли свой воинский долг».
Сам Ислам Жеменей в военных действиях участия не принимал, но прошел трехмесячную военную подготовку. Он сообщил, что в будущем в своих исследованиях более подробно остановится на теме участия иранских казахов в этой войне.
Казахская служба РСЕ\РС
