-Прежде всего, я хотел бы у Вас спросить, что означает понятие «политический ислам». Это политическое течение или доктрина?
-Такой доктрины нет. Политического ислама как такового тоже нет. Есть политические концепции, которые основаны на некоторых положениях ислама.
Известно, что политический ислам возник еще в 19-м веке, когда было национальное возрождение. В особенности, продвижение политического ислама связано с падением Османской империи после Первой Мировой войны.
Падение империи, падение Стамбула, падение султана, халифа было воспринято многими мусульманами в разных странах мира как поражение.
Многие пытались найти какое-то средство для преодоления этого кризиса. Так возникли так называемые фундаменталистские организации.
В Египте в 28-м году Хасан Аль-Банн основал «Мусульманское братство». Оно существует и по сей день, но делится на разные группы, группировки и.т.д., которые отличаются многими факторами, элементами идеологии.
Многие стремятся к созданию более современной политической системы. Это видим сейчас на примере Египта. Есть наиболее крайние формы «Мусульманского братства», которые породили такие движения как «Хамас» или «Хизб-ут Тахрир».
Не только в арабском мире возник политический ислам, но и в других частях исламского мира. В период между двумя мировыми войнами, философ, богослов Абу ал-Али ал-Маудуди основал организацию «Жамаат исламия», действовавшей в неразделенной Индии.
Потом она разделилась на индийскую и пакистанскую группы. Предложения, которые высказывает Абу ал-Али аль Маудуди в своих произведениях, послужили основой для создания идеологии афганских талибов.
Так что политический ислам - это очень широкое понятие. Мы видим также, что происходит сейчас на Северном Кавказе. Не только там, но и в других частях исламского мира, на Ближнем Востоке утверждается идеология вахабизма.
Ваххабиты возникли в конце 18 века против турецкого владычества, против турецкого владычества в исламском мире.
Поэтому политический ислам - очень разнообразен, разнороден, его трудно подвести под одну гребенку.
- Исходя из того, что Вы сказали, можно ли сделать вывод о том, что последователи политического ислама настроены враждебно по отношению к демократическим ценностям Запада?
- Самые экстремистские разновидности, конечно, враждебны. Разные формы политического ислама и идеологий возникали из культурного наследия ислама и под влиянием европейских тоталитарных идеологий. В том числе и под влиянием фашизма.
Поэтому, исламские экстремистские идеологии находятся под влиянием тоталитарных идеологий прошлого века. И, конечно, они используют демократию для достижения своих целей.
Но существуют многие формы политического ислама, которые выступают за примирение с Западными ценностями и современной демократией, приспосабливая их к традициям мусульманского мира.
Я не сомневаюсь в том, что страны Северной Африки в результате самостоятельного политического развития придут к утверждению демократии.
- В «Christian Science Monitor” автор Реза Санати пишет о том, что репрессивные режимы в Египте и Саудовской Аравии в течение длительного времени имели поддержку со стороны США, И в качестве анти-примера приводит позицию Римская католической церкви, противостоявшей коммунистическому режиму в странах Восточной Европы, или буддистские монахи в Бирме.
- Это верно.
- Вы считаете такую точку зрения уместной?
- Не будем забывать, что в большинстве мусульманских стран во главе правительства стоят режимы авторитарного типа, если не тоталитарного. В таких условиях часто религия остается единственной основой, где могут возникать политические группировки.
Но когда вы говорите об отношениях иностранного мира, в частности, Запада, США к этим странам, то стоит выделить две тенденции.
С одной стороны, это стремление к утверждению демократических порядков. Хотя я сам критикую такой подход, считаю, что так «экспортировать» демократию в арабский мир и в другие страны без учета местной традиции и культуры нельзя.
Одно дело, если это - элемент заботы и о правах человека и т.д..
С другой стороны - есть политические и экономические интересы. Это мы видим особенно хорошо в Саудовской Аравии, которая является очень консервативной страной, очень богатой нефтью.
От этого богатства США и другие страны Западной Европы имеют свои преимущества.
- Что Вы думаете относительно исламских движений, таких как «Хизб-ут тахрир», «Исламское движение Узбекистана», о их перспективах в Центральной Азии?
- Это как раз осколки, экстремистские формы, возникшие из недр «Братьев мусульман». Я думаю, что «Хизб-ут Тахрир», «Исламское движение Узбекистана» больших перспектив не имеют. Потому что эти группировки опираются на опыт талибов в Афганистане, с которыми «Исламское движение Узбекистана» поддерживает активные связи.
Это формы идеологии, которые опираются на архаичное восприятие религии. Я думаю, что такие формы могут принести много шума, много терактов, но вряд ли могут утвердить себя как сила, способная управлять в этих странах.
Конечно, элемент возникновения и развитие таких экстремистских движений обусловлены характером режимов в Центральной Азии. Узбекистан, Таджикистан являются авторитарными режимами, которые самим этим фактом поощряют возникновение такой же авторитарной оппозиции.
- Как повлияют события в Тунисе, Египте на такие среднеазиатские страны, как Узбекистан, Казахстан, Туркменистан?
-Многие говорят: то, что происходит сегодня в мусульманских странах Северной Африки - это только начало большой волны, которая будет охватывать постепенно все новые страны мусульманского мира.
Я думаю, что такая же ситуация, такие же методы борьбы, такая же потребность в революционных движениях возникнет, несомненно, и в Центральной Азии, где у власти - режимы авторитарного и тоталитарного типа.
-Такой доктрины нет. Политического ислама как такового тоже нет. Есть политические концепции, которые основаны на некоторых положениях ислама.
Известно, что политический ислам возник еще в 19-м веке, когда было национальное возрождение. В особенности, продвижение политического ислама связано с падением Османской империи после Первой Мировой войны.
Падение империи, падение Стамбула, падение султана, халифа было воспринято многими мусульманами в разных странах мира как поражение.
Многие пытались найти какое-то средство для преодоления этого кризиса. Так возникли так называемые фундаменталистские организации.
В Египте в 28-м году Хасан Аль-Банн основал «Мусульманское братство». Оно существует и по сей день, но делится на разные группы, группировки и.т.д., которые отличаются многими факторами, элементами идеологии.
Многие стремятся к созданию более современной политической системы. Это видим сейчас на примере Египта. Есть наиболее крайние формы «Мусульманского братства», которые породили такие движения как «Хамас» или «Хизб-ут Тахрир».
Не только в арабском мире возник политический ислам, но и в других частях исламского мира. В период между двумя мировыми войнами, философ, богослов Абу ал-Али ал-Маудуди основал организацию «Жамаат исламия», действовавшей в неразделенной Индии.
Потом она разделилась на индийскую и пакистанскую группы. Предложения, которые высказывает Абу ал-Али аль Маудуди в своих произведениях, послужили основой для создания идеологии афганских талибов.
Так что политический ислам - это очень широкое понятие. Мы видим также, что происходит сейчас на Северном Кавказе. Не только там, но и в других частях исламского мира, на Ближнем Востоке утверждается идеология вахабизма.
Ваххабиты возникли в конце 18 века против турецкого владычества, против турецкого владычества в исламском мире.
Поэтому политический ислам - очень разнообразен, разнороден, его трудно подвести под одну гребенку.
- Исходя из того, что Вы сказали, можно ли сделать вывод о том, что последователи политического ислама настроены враждебно по отношению к демократическим ценностям Запада?
- Самые экстремистские разновидности, конечно, враждебны. Разные формы политического ислама и идеологий возникали из культурного наследия ислама и под влиянием европейских тоталитарных идеологий. В том числе и под влиянием фашизма.
Поэтому, исламские экстремистские идеологии находятся под влиянием тоталитарных идеологий прошлого века. И, конечно, они используют демократию для достижения своих целей.
Но существуют многие формы политического ислама, которые выступают за примирение с Западными ценностями и современной демократией, приспосабливая их к традициям мусульманского мира.
Я не сомневаюсь в том, что страны Северной Африки в результате самостоятельного политического развития придут к утверждению демократии.
- В «Christian Science Monitor” автор Реза Санати пишет о том, что репрессивные режимы в Египте и Саудовской Аравии в течение длительного времени имели поддержку со стороны США, И в качестве анти-примера приводит позицию Римская католической церкви, противостоявшей коммунистическому режиму в странах Восточной Европы, или буддистские монахи в Бирме.
- Это верно.
- Вы считаете такую точку зрения уместной?
- Не будем забывать, что в большинстве мусульманских стран во главе правительства стоят режимы авторитарного типа, если не тоталитарного. В таких условиях часто религия остается единственной основой, где могут возникать политические группировки.
Но когда вы говорите об отношениях иностранного мира, в частности, Запада, США к этим странам, то стоит выделить две тенденции.
С одной стороны, это стремление к утверждению демократических порядков. Хотя я сам критикую такой подход, считаю, что так «экспортировать» демократию в арабский мир и в другие страны без учета местной традиции и культуры нельзя.
Одно дело, если это - элемент заботы и о правах человека и т.д..
С другой стороны - есть политические и экономические интересы. Это мы видим особенно хорошо в Саудовской Аравии, которая является очень консервативной страной, очень богатой нефтью.
От этого богатства США и другие страны Западной Европы имеют свои преимущества.
- Что Вы думаете относительно исламских движений, таких как «Хизб-ут тахрир», «Исламское движение Узбекистана», о их перспективах в Центральной Азии?
- Это как раз осколки, экстремистские формы, возникшие из недр «Братьев мусульман». Я думаю, что «Хизб-ут Тахрир», «Исламское движение Узбекистана» больших перспектив не имеют. Потому что эти группировки опираются на опыт талибов в Афганистане, с которыми «Исламское движение Узбекистана» поддерживает активные связи.
Это формы идеологии, которые опираются на архаичное восприятие религии. Я думаю, что такие формы могут принести много шума, много терактов, но вряд ли могут утвердить себя как сила, способная управлять в этих странах.
Конечно, элемент возникновения и развитие таких экстремистских движений обусловлены характером режимов в Центральной Азии. Узбекистан, Таджикистан являются авторитарными режимами, которые самим этим фактом поощряют возникновение такой же авторитарной оппозиции.
- Как повлияют события в Тунисе, Египте на такие среднеазиатские страны, как Узбекистан, Казахстан, Туркменистан?
-Многие говорят: то, что происходит сегодня в мусульманских странах Северной Африки - это только начало большой волны, которая будет охватывать постепенно все новые страны мусульманского мира.
Я думаю, что такая же ситуация, такие же методы борьбы, такая же потребность в революционных движениях возникнет, несомненно, и в Центральной Азии, где у власти - режимы авторитарного и тоталитарного типа.
