Утро в Шымкенте, городе-миллионнике на густонаселенном и бедном юге Казахстана. 40-летняя Баян идет на работу под палящим солнцем. Целый день ей предстоит простоять у раковины с грязными тарелками и чашками. Она работает посудомойкой в небольшой чайхане.
В однокомнатной съемной квартире с пустым холодильником Баян ждут трое детей. Если после посетителей на столе остаются нетронутые лепешки или что-то еще — значит, вечером семье будет что поесть.
— Бывают дни, когда в чайхане ничего не остается. Тогда мы едим отваренные в воде макароны. Еда с мясом — несбыточная мечта для нас, — признаётся Баян.
Надеяться Баян не на кого. Муж спился. Дети еще не самостоятельные. Помогает мать-пенсионерка: отдает дочери 64 тысячи тенге своей пенсии. 60 тысяч уходит на аренду жилья, четыре тысячи — на коммуналку.
Заработка посудомойки едва хватает на продукты. Каждый день — как эксперимент на выживание.
— Всё дорого. Мы и так с трудом сводили концы с концами, а сейчас еще взлетели цены на продукты. Мы каждый день покупаем хлеб. В магазине рядом с домом брали продукты под запись, там у нас накопились такие долги. Деньги то есть, то их нет, — говорит женщина.
«Цены взлетели» — это не фигура речи. По данным Бюро национальной статистики, представленным в начале августа, продовольственная инфляция составила 19,7 процента в годовом выражении. Рекордный рост цен, по официальным данным, зафиксирован на сахар — более чем на 87 процентов. Следом идут репчатый лук (71,7 процента), мука (36,6 процента), макаронные изделия (33 процента), крупы (31,4 процента).
ИНФЛЯЦИЯ: РЕЖИМ УСКОРЕНИЯ
Достоверность официального показателя инфляции многие в стране ставят под сомнение. Директор Центра прикладных исследований TALAP экономист Рахим Ошакбаев во время круглого стола, организованного 11 августа Kursiv.media, сообщил, что его центр провел альтернативный мониторинг цен. Анализ ценников в магазинах трех крупных торговых сетей показал, что продовольственная инфляция выше официальной более чем в два раза.
«Мы усреднили в целом рост цен по трем основным ретейлерам и получили, что по сравнению с 1 июнем 2021 года к 27 июня 2022 года рост цен составил 43,9 процента. Это по продовольствию», — сказал Ошакбаев.
Ускорение инфляции во второй половине прошлого года в Национальном банке Казахстана объясняют «быстрым восстановлением спроса» после пандемии коронавируса и «глобальным дисбалансом на товарно-сырьевых рынках из-за нарушений цепочек поставок». «В 2022 году инфляция получила новый виток ускорения на фоне обострения геополитической ситуации», — заявил в недавнем интервью изданию «Капитал» председатель Нацбанка Галымжан Пирматов.
Под «геополитической напряженностью» финансовые власти подразумевают, вероятно, военное вторжение России в Украину и последовавшее усиление санкционного давления. Казахстан, союзник Москвы и член возглавляемого ею Евразийского союза, ощущает последствия антироссийских санкций на собственной экономике. Около 40 процентов продовольствия ввозится в страну из России, вместе с продуктами импортируется и инфляция. Цены растут не только на импорт, но и на то, что производится и выращивается внутри страны.
— Цены на овощи и фрукты, которые выращивают у нас, тоже выросли. В прошлом году в августе мы покупали арбузы по 40–50 тенге за килограмм. Сейчас просят 80–100 тенге. Лук, который никогда не стоил у нас больше ста тенге, теперь продают по 300 тенге за килограмм, — говорит Азаттыку 50-летняя Самал, торгующая на рынке в Туркестанской области, самом южном регионе, где овощи и фрукты дешевле, чем в других регионах.
СНИЖЕНИЕ ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ — ПРИЗНАВАЕМЫЙ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ФАКТ
Инфляцию экономисты не случайно называют «налогом на бедность». Рост цен больнее всего бьет по населению с наименьшими доходами. К тому же сами доходы имеют тенденцию к сокращению, а темпы борьбы с бедностью неуклонно снижаются в стране с середины прошлого десятилетия.
О «недопустимом уровне» разрыва между богатыми и бедными заявил вскоре после кровопролитных событий начала года президент Касым-Жомарт Токаев. Расслоение доходов, как он выразился, сыграло роль спички у пороховой бочки, что привело к худшей в истории страны вспышке насилия. Токаев сказал о необходимости «перезагрузки экономической политики». Что именно это означает — до сих пор до конца не понятно.
Но в апреле правительство приняло «Комплексный план по повышению доходов населения до 2025 года». В документе говорится, что «снижение реальных доходов домашних хозяйств затронуло группы населения с наименьшим уровнем дохода и почти не коснулось высокодоходных групп».
Правительственные чиновники констатируют, что число бедных растет среди работающих казахстанцев. Так называемые самозанятые — к ним правительство относит тех, кто перебивается случайными заработками, торгует на уличных развалах или выживает за счет подворий, — «не могут получить достаточный доход».
«В Казахстане более 2 миллионов человек самостоятельно занятого населения, 85 процентов из которых зарабатывают менее 100 тысяч тенге в месяц, 10 процентов получают доход ниже величины прожиточного минимума, а в некоторых регионах этот показатель достигает почти 30 процентов», — отмечается в правительственном плане.
Признавая проблему низких доходов населения, правительство видит решение в повышении заработных плат медикам, педагогам, ученым, повышении стипендий; пересмотре методики расчета прожиточного минимума; «увеличении занятости в сельской местности», в том числе через раздачу микрокредитов, создание «семейных хозяйств», строительство теплиц; в выделении средств на развитие туристической инфраструктуры в регионах.
Среди инициатив есть и принятие плана по обеспечению продовольственной безопасности, который бы предусматривал «импортозамещение по основным продовольственным товарам». О необходимости импортозамещения в Казахстане говорят давно, но на деле зависимость от импорта не снижается, а по ряду позиций, напротив, растет.
Есть среди инициатив и идея выделять безвозмездные гранты уязвимым слоям.
«Программа повышения доходов нужна и важна. Однако мы, к сожалению, еще застряли в старой парадигме "освоения бюджетов", а не зарабатывания денег, — пишет финансовый аналитик Расул Рысмамбетов в статье для местного издания «Туран пресс». — Печальное ощущение, что несмотря на важность повышения доходов простых людей — программа провалится, потому что плохо детализирована и создана из обрывков старых программ. Но почитать ее надо. Хотя бы для того, чтобы понять потенциал планирования госаппарата».
ПОЛОВИНА ДОХОДОВ — НА ЕДУ
По данным бюро статистики, казахстанцы тратят 50 процентов доходов на еду. Это сопоставимо с ситуацией в бедных странах Африки. В государствах Центральной и Восточной Европы расходы населения на продукты не превышают 18 процентов. Казахстанская картина свидетельствует о том, что в стране низкие доходы населения и дорогие относительно уровня жизни продукты.
Руководство Нацбанка Казахстана тем временем заявляет, что преследует цель «защитить благосостояние казахстанцев, уберечь их доходы и сбережения от обесценивания». Финансовый регулятор утверждает, что принимает меры по снижению инфляции, заверяя, что основной эффект «мы увидим только в перспективе от 1–2 лет, то есть в 2023 и в 2024 годах».
Экономист из Нур-Султана Марат Каирленов относится к этим заверениям скептически.
— Будет усиление инфляции, — прогнозирует он. — Нацбанк, конечно, говорит, что инфляция стабилизируется в 2023 или 2024 году. Это похоже на сказку, знаете ли. Или ишак сдохнет, или падишах умрет.
После тяжелого трудового дня Баян, посудомойка из шымкентской чайханы, думает о том, как подготовить детей к школе. Скоро сентябрь, а денег на покупку школьной формы в бюджете семьи нет. Мать троих детей надеется на то, что кто-то из знакомых отдаст ношеные рубашки, из которых выросли их дети.
— Подыскиваю сейчас квартиру подешевле. В частных домах сдают времянки. Там оплата 25-30 тысяч тенге в месяц. Перееду туда. На сэкономленные на аренде деньги буду покупать еду, — говорит Баян.