На Украине поминают жертв Голодомора 1932-1933 годов, унесшего, по разным оценкам, от 4 до 10 миллионов человек. Этой трагедии 80 лет. 23 ноября на всей территории страны приспущены государственные флаги, в областных центрах проходят траурные мероприятия.
Павлу Рожко 91 год. В белой, свежевыглаженной хрустящей рубашке и с идеально прямой спиной он, улыбаясь, перебирает струны бандуры. Несмотря на свой возраст, он поет в хоре. Говорит, что петь любит с детства, с того времени, когда жил с родителями на ферме в деревне Писки на юго-востоке Украины. У них были овцы и козы, родители были веселыми, открытыми и трудолюбивыми людьми, и семья жила счастливо. Так он прожил первые 11 лет своей жизни. А потом пришел голод.
("Люди пухли от голода, умирали. За ними ходили с возом, подбирали мертвые тела – уже без всяких почестей. Это было в начале 1933 года. А через месяц умер мой отец".)
Массовый голод на Украине в 1932-33 годах, по мнению многих украинских историков, стал результатом сознательных действий сталинского режима и был направлен в первую очередь против крестьян. У зажиточных семей отобрали все, что у них было.
("Отец половину отвез в колхоз, в общую контору. А половину семье отставил, для детей, для нас. Мне было тогда 11 лет, а Мария, Петя и Гриша были меньше меня. А потом приехали из Донбасса, назвались комиссарами. Все были коммунистами. И забрали всю пшеницу. Еды у нас вообще не осталось".)
Люди ели кору, траву, пытались поймать сусликов и змей. 93-летний поэт и драматург Николай Николаенко из Днепропетровска рассказывает, что собирал по ночам рыбьи головы в столовой для руководителей фабрики и приносил их домой, чтобы мать сварила жидкую уху. А мать боялась этих ночных походов, потому что шли слухи о каннибализме. Павел Рожко тоже жил в страхе.
("Мы прятались друг от друга, боялись. Те, кто стоял на ногах, жили за счет того, что где-нибудь что-нибудь возьмут, что-нибудь принесут домой. А мы жили только тем, что дала природа – бересту переминал, крапиву. Тогда все люди думали только о том, как выжить".)
Советская пресса не сообщала о голоде. Но о нем знали даже в Западной Украине, которая тогда была частью Польши. Мария Вивчарик выросла в деревне Кривенько на западном берегу реки Збруч, разделявшей тогда Украину на советскую и польскую части. Мария рассказывает, что на пике голода люди пытались вплавь перебраться на другой берег, чтобы спастись. Многие были слишком истощены, и их уносило течение. Но те, кто добирался до западной части, получали одежду и еду.
("Они спасались на нашей, западной части Украины. Мы их спасали. Они приходили к нам ночами, стучались в окно. Мне было 8 лет. Бабушка будила меня и отправляла растопить печь. Женщины и мужчины приходили мокрые, с них лилась вода. Мы быстро их переодевали и купали. А есть им сразу ничего не давали. Только чай и сухари. Они могли умереть, если бы много съели. Такие голодные люди были – страшное дело!")
Мария Вивчарик рассказывает, что они с бабушкой пытались отправить продукты на другую сторону. В деревне собрали крупу – кто килограмм дал, кто два. И они послали все это в "большую" Украину. Посылка была отвергнута, большевистские власти заявили, что голода на Украине нет. Мария с бабушкой плакали от бессилия.
К тому времени, как голод 1932-1933 годов закончился, уничтожив миллионы украинцев и казаков, наиболее плодородная земля в Советском Союзе оказалась в пользовании колхозов. Сталин провел массированную и радикальную реформу аграрного сектора, лишив крестьян земли и урожая. Те, кто выжил, считают злой иронией судьбы, что именно Восточная Украина, пережившая самое большое надругательство от рук коммунистов, приняла потом русский язык и превратилась в опору советского режима.
Выходец из Донецка, восточного района, где голод был особенно жестоким, президент Виктор Янукович вскоре после победы на выборах в 2010 году отменил закон, приравнивающий Голодомор к геноциду. Закон был введен его предшественником, Виктором Ющенко, считавшим, что голод 1932-1933 годов был преднамеренной и спланированной кампанией Кремля против украинских крестьян. Янукович, разделяя российские настроения, утверждает, что кампания тех лет была трагедией, которая поразила многих крестьян в Советском Союзе, а не только украинцев. Впрочем, в России тоже звучат предложения назвать этот голод социоцидом – истреблением крестьянского класса.
Историк-архивист Владимир Вьятрович утверждает, что на Украине общественное мнение все равно меняется. Последние социологические опросы показали, что более 67% населения Украины считают Голодомор геноцидом, замечает он, и это трагедия, которая объединяет украинскую нацию. "В то время, когда голод еще продолжался, часто сам факт смерти людей не регистрировался. После 1933 года уничтожались акты регистрации смертей, чтобы утаить масштабы голода", – говорит историк. По словам Владимира Вьятровича, уничтожение крестьян голодом вписывается в более широкую политику деукраинизации, которую проводил сталинский режим с конца двадцатых годов: “Рафаэль Лемкин (польский и американский юрист, автор определения “геноцид” и проекта Конвенции ООН о предупреждении и наказании преступления геноцида. – Прим. ред.) говорил, что Голодомор с целью уничтожения украинских крестьян, а также истребление украинской интеллигенции, так называемого “расстрелянного возрождения” (в тридцатые годы были расстреляны, в частности, несколько сотен украинских писателей, в украинской литературе это поколение называют “расстрелянным возрождением”. – Прим. ред.), уничтожение украинской церкви и зачистки среди коммунистов – все это вместе дает повод говорить о геноциде, который был совершен против украинского народа”.
В 2006 году Верховная рада признала Голодомор геноцидом украинского народа. Вслед за Украиной этот факт официально признали еще 24 государства, но среди них нет России. Директор Ассоциации исследователей голодоморов на Украине Александр Ушинский замечает, что в России говорят, что голод был и на Кубани, и в Поволжье и, в частности, на Украине. Но забывают о том, что в Поволжье компактно проживали немцы и украинцы, а на Кубани – украинцы. "И вот, например, – говорит он, – станица Полтавская или Черниговская с населением 12 тысяч человек была уничтожена сотрудниками НКВД, и пока все жители не вымерли, в этих населенных пунктах не было снято оцепление, чтобы им не дать возможности бежать".
Александр Ушинский полагает, что спустя восемьдесят лет после трагедии репрессивная политика Кремля по отношению к Украине, без которой в России считают невозможным возрождение новой империи, не изменилась: "В 1918 году, когда образовалась Украинская народная республика, коммунистическая и большевистская верхушка знали, что без Украины невозможно построить советское государство, и они спланировали захватническую войну под руководством Муравьева, Коцюбинского. Они заняли Киев и утопили в крови многие города Украины, а после этого они спланировали три голодомора: первый – в 1921-м, второй – в 1932-1933 гг. и третий – в 1946-1947 гг." По мнению Ушинского, Россия и сегодня всячески стремится подставить ножку Украине, пытается не дать ей возможности выбраться из коммунистических идеалов. "Эти идолы, который стоят по Украине – и Ленину, и Постышеву, и даже Сталину начали ставить, – напоминают о том прошлом и, по сути, предупреждают нас о тех трагических событиях и ужасах, которые перенес украинский народ в период правления большевистской России”, – заключает Александр Ушинский.
"Отец наказал матери заботиться о детях, потому что сам он уже сделать этого не мог, – вспоминает Павел Рожко, проводя рукой по белой как лунь голове. – Я тогда поседел, хотя мне было 11 лет. Но слова отца придали мне сил. Я с трудом передвигал ноги, но я начал ходить. Я мог пройти 60 километров, лишь бы найти для нас что-нибудь съедобное".
Жертв этой масштабной трагедии, изменившей облик Украины, вспоминают сегодня и на Евромайданах. Третий день тысячи украинцев в разных городах выходят на улицы, протестуя против решения правительства о приостановке подготовки соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Демонстранты с флагами ЕС заявляют, что хотят жить в свободном, европейском, демократическом государстве, а не в колонии России. Под давлением Кремля украинские власти объявили о паузе в отношениях с Евросоюзом, отказываясь подписывать соглашение об ассоциации на саммите “Восточного партнерства”. Он состоится 28-29 ноября в Вильнюсе.
Павлу Рожко 91 год. В белой, свежевыглаженной хрустящей рубашке и с идеально прямой спиной он, улыбаясь, перебирает струны бандуры. Несмотря на свой возраст, он поет в хоре. Говорит, что петь любит с детства, с того времени, когда жил с родителями на ферме в деревне Писки на юго-востоке Украины. У них были овцы и козы, родители были веселыми, открытыми и трудолюбивыми людьми, и семья жила счастливо. Так он прожил первые 11 лет своей жизни. А потом пришел голод.
("Люди пухли от голода, умирали. За ними ходили с возом, подбирали мертвые тела – уже без всяких почестей. Это было в начале 1933 года. А через месяц умер мой отец".)
Массовый голод на Украине в 1932-33 годах, по мнению многих украинских историков, стал результатом сознательных действий сталинского режима и был направлен в первую очередь против крестьян. У зажиточных семей отобрали все, что у них было.
("Отец половину отвез в колхоз, в общую контору. А половину семье отставил, для детей, для нас. Мне было тогда 11 лет, а Мария, Петя и Гриша были меньше меня. А потом приехали из Донбасса, назвались комиссарами. Все были коммунистами. И забрали всю пшеницу. Еды у нас вообще не осталось".)
Люди ели кору, траву, пытались поймать сусликов и змей. 93-летний поэт и драматург Николай Николаенко из Днепропетровска рассказывает, что собирал по ночам рыбьи головы в столовой для руководителей фабрики и приносил их домой, чтобы мать сварила жидкую уху. А мать боялась этих ночных походов, потому что шли слухи о каннибализме. Павел Рожко тоже жил в страхе.
("Мы прятались друг от друга, боялись. Те, кто стоял на ногах, жили за счет того, что где-нибудь что-нибудь возьмут, что-нибудь принесут домой. А мы жили только тем, что дала природа – бересту переминал, крапиву. Тогда все люди думали только о том, как выжить".)
Советская пресса не сообщала о голоде. Но о нем знали даже в Западной Украине, которая тогда была частью Польши. Мария Вивчарик выросла в деревне Кривенько на западном берегу реки Збруч, разделявшей тогда Украину на советскую и польскую части. Мария рассказывает, что на пике голода люди пытались вплавь перебраться на другой берег, чтобы спастись. Многие были слишком истощены, и их уносило течение. Но те, кто добирался до западной части, получали одежду и еду.
("Они спасались на нашей, западной части Украины. Мы их спасали. Они приходили к нам ночами, стучались в окно. Мне было 8 лет. Бабушка будила меня и отправляла растопить печь. Женщины и мужчины приходили мокрые, с них лилась вода. Мы быстро их переодевали и купали. А есть им сразу ничего не давали. Только чай и сухари. Они могли умереть, если бы много съели. Такие голодные люди были – страшное дело!")
Мария Вивчарик рассказывает, что они с бабушкой пытались отправить продукты на другую сторону. В деревне собрали крупу – кто килограмм дал, кто два. И они послали все это в "большую" Украину. Посылка была отвергнута, большевистские власти заявили, что голода на Украине нет. Мария с бабушкой плакали от бессилия.
К тому времени, как голод 1932-1933 годов закончился, уничтожив миллионы украинцев и казаков, наиболее плодородная земля в Советском Союзе оказалась в пользовании колхозов. Сталин провел массированную и радикальную реформу аграрного сектора, лишив крестьян земли и урожая. Те, кто выжил, считают злой иронией судьбы, что именно Восточная Украина, пережившая самое большое надругательство от рук коммунистов, приняла потом русский язык и превратилась в опору советского режима.
Выходец из Донецка, восточного района, где голод был особенно жестоким, президент Виктор Янукович вскоре после победы на выборах в 2010 году отменил закон, приравнивающий Голодомор к геноциду. Закон был введен его предшественником, Виктором Ющенко, считавшим, что голод 1932-1933 годов был преднамеренной и спланированной кампанией Кремля против украинских крестьян. Янукович, разделяя российские настроения, утверждает, что кампания тех лет была трагедией, которая поразила многих крестьян в Советском Союзе, а не только украинцев. Впрочем, в России тоже звучат предложения назвать этот голод социоцидом – истреблением крестьянского класса.
Историк-архивист Владимир Вьятрович утверждает, что на Украине общественное мнение все равно меняется. Последние социологические опросы показали, что более 67% населения Украины считают Голодомор геноцидом, замечает он, и это трагедия, которая объединяет украинскую нацию. "В то время, когда голод еще продолжался, часто сам факт смерти людей не регистрировался. После 1933 года уничтожались акты регистрации смертей, чтобы утаить масштабы голода", – говорит историк. По словам Владимира Вьятровича, уничтожение крестьян голодом вписывается в более широкую политику деукраинизации, которую проводил сталинский режим с конца двадцатых годов: “Рафаэль Лемкин (польский и американский юрист, автор определения “геноцид” и проекта Конвенции ООН о предупреждении и наказании преступления геноцида. – Прим. ред.) говорил, что Голодомор с целью уничтожения украинских крестьян, а также истребление украинской интеллигенции, так называемого “расстрелянного возрождения” (в тридцатые годы были расстреляны, в частности, несколько сотен украинских писателей, в украинской литературе это поколение называют “расстрелянным возрождением”. – Прим. ред.), уничтожение украинской церкви и зачистки среди коммунистов – все это вместе дает повод говорить о геноциде, который был совершен против украинского народа”.
В 2006 году Верховная рада признала Голодомор геноцидом украинского народа. Вслед за Украиной этот факт официально признали еще 24 государства, но среди них нет России. Директор Ассоциации исследователей голодоморов на Украине Александр Ушинский замечает, что в России говорят, что голод был и на Кубани, и в Поволжье и, в частности, на Украине. Но забывают о том, что в Поволжье компактно проживали немцы и украинцы, а на Кубани – украинцы. "И вот, например, – говорит он, – станица Полтавская или Черниговская с населением 12 тысяч человек была уничтожена сотрудниками НКВД, и пока все жители не вымерли, в этих населенных пунктах не было снято оцепление, чтобы им не дать возможности бежать".
Александр Ушинский полагает, что спустя восемьдесят лет после трагедии репрессивная политика Кремля по отношению к Украине, без которой в России считают невозможным возрождение новой империи, не изменилась: "В 1918 году, когда образовалась Украинская народная республика, коммунистическая и большевистская верхушка знали, что без Украины невозможно построить советское государство, и они спланировали захватническую войну под руководством Муравьева, Коцюбинского. Они заняли Киев и утопили в крови многие города Украины, а после этого они спланировали три голодомора: первый – в 1921-м, второй – в 1932-1933 гг. и третий – в 1946-1947 гг." По мнению Ушинского, Россия и сегодня всячески стремится подставить ножку Украине, пытается не дать ей возможности выбраться из коммунистических идеалов. "Эти идолы, который стоят по Украине – и Ленину, и Постышеву, и даже Сталину начали ставить, – напоминают о том прошлом и, по сути, предупреждают нас о тех трагических событиях и ужасах, которые перенес украинский народ в период правления большевистской России”, – заключает Александр Ушинский.
"Отец наказал матери заботиться о детях, потому что сам он уже сделать этого не мог, – вспоминает Павел Рожко, проводя рукой по белой как лунь голове. – Я тогда поседел, хотя мне было 11 лет. Но слова отца придали мне сил. Я с трудом передвигал ноги, но я начал ходить. Я мог пройти 60 километров, лишь бы найти для нас что-нибудь съедобное".
Жертв этой масштабной трагедии, изменившей облик Украины, вспоминают сегодня и на Евромайданах. Третий день тысячи украинцев в разных городах выходят на улицы, протестуя против решения правительства о приостановке подготовки соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Демонстранты с флагами ЕС заявляют, что хотят жить в свободном, европейском, демократическом государстве, а не в колонии России. Под давлением Кремля украинские власти объявили о паузе в отношениях с Евросоюзом, отказываясь подписывать соглашение об ассоциации на саммите “Восточного партнерства”. Он состоится 28-29 ноября в Вильнюсе.
