В перерыве между вторым и первым уроком в языковой школе, где я изучаю немецкий язык, мне довелось разговориться с одногруппником из Афганистана. Несмотря на весьма скудные знания немецкого языка у нас обоих, разговор завязался весьма интересный.
Первый же вопрос, который мне задал Карим, был: откуда я. Узнав, что я из Кыргызстана, он радостно заметил, что он тоже из Азии и предположил, что я должно быть из Бишкека. Мне очень польстило, что Кыргызстан не для всех людей является terra incognita. Затем последовал следующий вопрос, который, честно признаться, меня несколько удивил, поскольку задали мне его уже во второй раз в этой же самой языковой школе.
- А ты случайно не беженка? - поинтересовался мой собеседник.
- Что за вопрос…,- смутилась я,- конечно, нет!
- И что, ты собираешься обратно домой? - не унимался Карим.
- Да, собираюсь. Просто, пока молодая, хочу немного пожить в Европе, поучить языки.
- А вот я беженец, - многозначительно протянул мой собеседник. С этой фразы Карим и начал свою историю.
- Я вырос в Кабуле. С детства меня окружала война. Это страшно и …так привычно. Ты растешь под звуки взрывов и автоматных очередей, ходишь в школу, мечтаешь о мирной жизни и не представляешь её… В общем, я вырос, поступил учиться на врача. Женился на хорошей девушке, у нас двое детей - 10 и 8 лет.
Стал работать врачом в госпитале Behdazi, где и проработал 3 года. В этом госпитале лечили в основном солдат правительственных войск, госпиталь вмещал до 4000 солдат. Кем мне только не приходилось там работать – и фармацевтом, и терапевтом, и даже хирургом! Вполне мирная профессия, не так ли? Но в итоге я оказался неугодным талибам из-за того, что, как они сказали, я поддерживал режим Карзая, и они сделали меня своим врагом. Талибы распространили мою фотографию через газеты. Ну, а потом… они взорвали мой дом. У меня не было другого выхода – нужно было бежать.
Я, моя жена и двое наших детей отправились в очень опасное путешествие, пролегающее через несколько стран. Но мы были полны решимости! Из Афганистана в Иран мы летели на самолете.
На территории Ирана, а затем Турции мы сменили множество транспортных средств, среди которых автобусы, такси, лодки и, главное - наши собственные ноги. Нам приходилось преодолевать горы, проходить через леса. Моя жена и дети вели себя очень мужественно. Мы знали, что назад дороги нет. Там – только смерть. Поэтому, стиснув зубы, мы продолжали свой путь…
Мы пересекли границу Греции, плывя на лодке, рассчитанной на 4 человека, однако на судне нас было 10. Сразу за границей Греции нас схватили полицейские. Они не хотели нас пускать на территорию Европейского Союза. Пришлось решать вопрос не самым легальным путем… Давай я опущу подробности. Скажу одно: мы боролись за свою жизнь. И иногда, чтобы её сохранить, приходится прибегать к любым мерам.
В Афинах нам выдали визу на 1 месяц, а это означало, что мы должны были покинуть территорию Греции по истечении этого времени. Из Афин в Берлин мы добрались на самолете. Уже сидя в салоне лайнера, я уничтожил нелегально приобретенные документы (с помощью которых нас и пропустили в самолет).
Прибыв в аэропорт Берлина, я сразу признался, что мы - беженцы и у нас нет документов. Нас тщательно интервьюировали и, в конце концов, выдали разрешение на пребывание на территории Германии. Теперь я официально являюсь беженцем.
Конечно, нам повезло: мы выдержали 40-дневный путь сюда. Было очень тяжело, подчас невыносимо. Но ради своей семьи и будущего своих детей я бы снова, не задумываясь, всё повторил. И я выбрал Германию из-за того, что здесь неплохое отношение к иностранцам и, кроме того, здесь живут некоторые из моих родственников. Я планирую выучить здесь немецкий язык и вновь начать работать врачом. Мои дети сейчас учатся в немецкой школе, и я очень хочу, чтобы они интегрировались.
Время от времени мой собеседник прерывал свой рассказ, пытаясь найти нужное слово на немецком языке. Иногда переходил на афганский (дари) в надежде на то, что в кыргызском языке есть похожие слова. Я пыталась угадать то, что он хочет сказать, «подсказывая» английские словечки, но в итоге немецкий оказался единственным языком, на котором мы смогли беседовать. И все же, эта история мне показалась интересной, поэтому с разрешением Карима я её и публикую.
А в завершении своего рассказа Карим добавил: «Дай Бог, чтобы у вас, в Кыргызстане, не случилось войны. Я читал о событиях в вашей стране. Поверьте, ничего хуже быть не может: стать живыми мишенями на Родине и воспринимать своё изгойство в чужой стране как счастье».
Лилит ДАБАГЯН, студентка из Кыргызстана (Германия, Берлин)
Первый же вопрос, который мне задал Карим, был: откуда я. Узнав, что я из Кыргызстана, он радостно заметил, что он тоже из Азии и предположил, что я должно быть из Бишкека. Мне очень польстило, что Кыргызстан не для всех людей является terra incognita. Затем последовал следующий вопрос, который, честно признаться, меня несколько удивил, поскольку задали мне его уже во второй раз в этой же самой языковой школе.
- А ты случайно не беженка? - поинтересовался мой собеседник.
- Что за вопрос…,- смутилась я,- конечно, нет!
- И что, ты собираешься обратно домой? - не унимался Карим.
- Да, собираюсь. Просто, пока молодая, хочу немного пожить в Европе, поучить языки.
- А вот я беженец, - многозначительно протянул мой собеседник. С этой фразы Карим и начал свою историю.
- Я вырос в Кабуле. С детства меня окружала война. Это страшно и …так привычно. Ты растешь под звуки взрывов и автоматных очередей, ходишь в школу, мечтаешь о мирной жизни и не представляешь её… В общем, я вырос, поступил учиться на врача. Женился на хорошей девушке, у нас двое детей - 10 и 8 лет.
Стал работать врачом в госпитале Behdazi, где и проработал 3 года. В этом госпитале лечили в основном солдат правительственных войск, госпиталь вмещал до 4000 солдат. Кем мне только не приходилось там работать – и фармацевтом, и терапевтом, и даже хирургом! Вполне мирная профессия, не так ли? Но в итоге я оказался неугодным талибам из-за того, что, как они сказали, я поддерживал режим Карзая, и они сделали меня своим врагом. Талибы распространили мою фотографию через газеты. Ну, а потом… они взорвали мой дом. У меня не было другого выхода – нужно было бежать.
Я, моя жена и двое наших детей отправились в очень опасное путешествие, пролегающее через несколько стран. Но мы были полны решимости! Из Афганистана в Иран мы летели на самолете.
На территории Ирана, а затем Турции мы сменили множество транспортных средств, среди которых автобусы, такси, лодки и, главное - наши собственные ноги. Нам приходилось преодолевать горы, проходить через леса. Моя жена и дети вели себя очень мужественно. Мы знали, что назад дороги нет. Там – только смерть. Поэтому, стиснув зубы, мы продолжали свой путь…
Мы пересекли границу Греции, плывя на лодке, рассчитанной на 4 человека, однако на судне нас было 10. Сразу за границей Греции нас схватили полицейские. Они не хотели нас пускать на территорию Европейского Союза. Пришлось решать вопрос не самым легальным путем… Давай я опущу подробности. Скажу одно: мы боролись за свою жизнь. И иногда, чтобы её сохранить, приходится прибегать к любым мерам.
В Афинах нам выдали визу на 1 месяц, а это означало, что мы должны были покинуть территорию Греции по истечении этого времени. Из Афин в Берлин мы добрались на самолете. Уже сидя в салоне лайнера, я уничтожил нелегально приобретенные документы (с помощью которых нас и пропустили в самолет).
Прибыв в аэропорт Берлина, я сразу признался, что мы - беженцы и у нас нет документов. Нас тщательно интервьюировали и, в конце концов, выдали разрешение на пребывание на территории Германии. Теперь я официально являюсь беженцем.
Конечно, нам повезло: мы выдержали 40-дневный путь сюда. Было очень тяжело, подчас невыносимо. Но ради своей семьи и будущего своих детей я бы снова, не задумываясь, всё повторил. И я выбрал Германию из-за того, что здесь неплохое отношение к иностранцам и, кроме того, здесь живут некоторые из моих родственников. Я планирую выучить здесь немецкий язык и вновь начать работать врачом. Мои дети сейчас учатся в немецкой школе, и я очень хочу, чтобы они интегрировались.
Время от времени мой собеседник прерывал свой рассказ, пытаясь найти нужное слово на немецком языке. Иногда переходил на афганский (дари) в надежде на то, что в кыргызском языке есть похожие слова. Я пыталась угадать то, что он хочет сказать, «подсказывая» английские словечки, но в итоге немецкий оказался единственным языком, на котором мы смогли беседовать. И все же, эта история мне показалась интересной, поэтому с разрешением Карима я её и публикую.
А в завершении своего рассказа Карим добавил: «Дай Бог, чтобы у вас, в Кыргызстане, не случилось войны. Я читал о событиях в вашей стране. Поверьте, ничего хуже быть не может: стать живыми мишенями на Родине и воспринимать своё изгойство в чужой стране как счастье».
Лилит ДАБАГЯН, студентка из Кыргызстана (Германия, Берлин)
