Хирург Эмиль Сагыналиев, работающий в Германии, рассказал «Азаттыку» об отличии немецкой медицины от нашей.
Хирург-онколог Эмиль Сагыналиев с 2002 года трудится в Германии. Он работает в больнице города Билефельд. После окончания Кыргызской государственной медицинской академии он два года трудился в Национальном хирургическом центре. А после этого уехал в Германию и защитил там докторскую диссертацию.
«Азаттык»: Когда мы с вами связывались до этого, вы были на операции. А сколько операций вы проводите в день?
Сагыналиев: В среднем мы проводим в день по 3-4 плановых хирургических вмешательств. Если в неделю пять рабочих дней, посчитайте.
«Азаттык»: Это значит, что в год количество операций достигает тысячи?
Сагыналиев: Нет. Мы делаем только тяжелые операции. А нераковые – удаление грыжи, аппендикса – делают молодые специалисты, а мы им просто помогаем.
«Азаттык»: В чем отличие клиники в Билефельде от других? Какие болезни там лечат?
Сагыналиев: Во-первых, больницы в Германии друг от друга сильно не отличаются. Таких клиник десятки. Есть специализированные центры трансплантации и саркомы. В клинике города Билефельда есть отделения травматологии, ортопедии, общей онкологии, химиотерапии, неврологии, детской хирургии, кардиологии и другие. Нет только трансплантологии и саркомы.
Есть одна большая особенность этой клиники – здесь расположен самый большой в Европе центр эпилепсии. Я работал под руководством профессора Реймонда в отделении висцеральной и торакальной хирургии. Я специализировался на онкологии. Сейчас мы с профессором Реймондом работаем в разных городах. Однако часто связываемся с ним и обсуждаем наш проект.
«Азаттык»: В прошлогоднем интервью вы говорили, что это очень масштабный проект по подготовке хирургов в Кыргызстане, в рамках которого планируется строительство кыргызско-немецкой клиники стоимостью 30 миллионов евро. Вы сказали, что 25 миллионов готова профинансировать Германия. На какой стадии находится проект?
Хирург-онколог Эмиль Сагыналиев
Сагыналиев: Сейчас ведутся работы по реализации проекта. В рамках первого этапа в прошлом году мы выбрали несколько молодых и талантливых хирургов из Кыргызстана. Некоторые из них уже работают в Германии, а другие изучают немецкий язык в Бишкеке. Они позже уедут в Германию. На первом этапе мы будем проводить на Иссык-Куле семинары и отбирать талантливых кыргызстанцев.
По второму этапу проекта – строительству кыргызско-немецкой клиники стоимостью 30 миллионов евро – ведутся необходимые работы. В конце июля мы с профессором Реймондом и с молодыми коллегами планируем провести в Бишкеке показательные лапароскопические операции. Первый этап проекта правительство Кыргызстана хорошо поддерживает. С самого начала проекта заместитель министра здравоохранения Марат Калиев очень сильно нам помогает. Конечно, есть и трудности. Однако, я думаю, у нас хватит сил реализовать проект.
«Азаттык»: Вы говорите, что отбираете молодых специалистов и учите их в Германии. Однако в Кыргызстане стало традицией, что везде роль играет родство и знакомства. Как вы предохраняетесь от этой «болезни»?
Сагыналиев: У нас есть критерий, согласно которому возраст участников семинара не должен превышать 32 года. Мы уже три года после каждого семинара-лекции устраиваем испытание в виде викторины. На следующий день мы вывешиваем список участников с набранными ими баллами. Никому не оказывается особая поддержка. Немецкие профессоры в последний день семинара сами отобрали десять лучших участников. Чтобы не было кривотолков, я не участвую в работе комиссии.
«Азаттык»: Вам известно, что в Европе самые оснащенные клиники находятся не обязательно в столицах. Почему вы думаете, что кыргызско-немецкая клиника должна быть построена в Бишкеке?
Сагыналиев: Вы правы. В Германии большие и специализированные клиники не обязательно расположены в крупных городах. Они в основном располагаются в маленьких городах. Кардиохирургический центр, в котором проводятся сложнейшие операции на сердце, находится в городе в несколько раз меньше 300-тысячного Билефельда. Мы выбрали Бишкек для будущей клиники, потому что жителям регионов быстрее всего туда добираться. Мы обдумали эту сторону вопроса. В Германии легко доехать до любого города. Дороги хорошие, да и больниц много.
«Азаттык»: Как вы думаете, все хорошо знающие немецкий язык кыргызстанские доктора смогут работать в Германии? В чем основное отличие работы в самом большом государстве Европы?
Сагыналиев: Я верю, что молодые доктора, знающие хорошо не только немецкий язык, но и свою профессию, смогут работать в Германии. Таких упорных и талантливых докторов мы видим каждый год на семинарах. Многие врачи не знают языка. Однако его можно выучить. Главная особенность работы в Германии – это, я думаю, эффективный труд. Также по сравнению с Кыргызстаном там больше работают. Например, дежурный врач сам принимает всех больных – делает УЗИ, если надо готовит к операции. А потом идет и принимает других пациентов в очереди. Вот так работает до утра. Также он участвует в дневных 3-4 операциях.
«Азаттык»: А теперь остановимся на ситуации в кыргызских больницах. Много говорится о том, что зарплата у врачей маленькая, больницы плохо оснащены, а из-за слабой государственной поддержки уровень и ответственность врачей падает. Также некоторые жалуются на коррупцию в медицинской академии, на то, что уровень образования падает. Как вы думаете, такие мнения обоснованы?
Сагыналиев: К сожалению, слабость экономики негативно отражается на состоянии клиник и качестве медицины. Я работал и в Бишкеке. В Кыргызстане очень плохие условия. Я не сомневаюсь, что если мы будем работать и поднимать экономику, то и больницы будут хорошими. В германских больницах созданы все условия для работы и лечения. Клиники очень хорошо оснащены. Зарплата врачей высокая. Они ни о чем не думают, и только работают. Но несмотря на тяжелые условия труда, мы видели как кыргызстанские врачи делают сложные операции. Я удивляюсь их труду. Конечно, есть и негативные стороны.
Если говорить об учебе, то я учился в медицинском институте в советское время. В то время мединститут ставил очень жесткие требования и был очень силен. А нынешнюю ситуацию я не знаю. Есть мнения, о которых вы говорили, но насколько это правда, я не знаю.
