24 декабря митингом пахло еще с утра и вдалеке от Москвы. В подмосковном автобусе молодые люди по телефону переспрашивали друг у друга, во сколько лучше подойти к проспекту Сахарова.
У выхода из метро «Комсомольская», откуда удобнее всего было подойти на митинг, выстроились 20 полицейских, которые негромко, но методично и немного раздраженно проговаривали: «На митинг - направо, на митинг - направо».
Даже инопланетянин не смог бы заблудиться в этом потоке, потому что огромная река людей шла в одну сторону…
Из-за снега надо было смотреть под ноги, и эти московские дни у меня всегда будут ассоциироваться со словом сахар, который таял в шоколадно - бархатное месиво.
Я запомню это множество ног в теплых, удобных и качественных ботинках. И такие спокойные и уверенные шаги.
14 дней назад, на Болотной площади была иная атмосфера. Люди не знали тогда, что произойдет. Но была эйфория от того, что столько людей пришло.
Кстати, вчера на проспект Сахарова пришло немного больше людей, но плотность энергетики была жиже.
Однако спустя всего лишь две недели после Болотной, люди настолько привыкли к мирным митингам, как будто, так было всегда. Эйфория сменилась уверенностью.
Еще 3 декабря, за день парламентских выборов, всего этого невозможно было представить. Сейчас главный тренд среди молодежи – ходить на митинги. Кто не ходит – он уже меньшинство. Это как модный клуб, только под открытым небом, и на морозе.
24-го я не увидела омоновцев в грузовиках, потом прочитала, что они прятались в близлежащих улицах.
Как поменялись лица полицейских с Чистых прудов и Триумфальной площади! Какая трансформация мимики. Молодые и неуверенные люди стояли на обочине дороги, их даже было жаль, им было холодно, им бы тоже было интересно снять полицейскую форму и оказаться среди митингующих. Хамоватость куда-то испарилась.
По дороге я отчетливо представила растерянность чиновников среднего звена. Как они тайно от своего руководства следят за митингами в интернете.
На такие мероприятия надо обязательно ходить, не потому что там скажут что-то важное и окончательное. Нет, надо ходить, чтобы почувствовать энергетику, уловить настроение, взглянуть в глаза людей.Ты не услышишь, четко сформулированные желания, но ты почувствуешь настрой.
Запомнилось: оппозиция стала увереннее, Навальный был «крут», Собчак выдержала свист, и самое главное, пришел Кудрин. Кстати, он был единственный, кто предложил оформить лозунги митинга в четкие требования.
И в России уже никогда не будет по-прежнему, даже если Путин вновь станет президентом.
Когда я уходила с митинга, было 16:00 часов дня, позвонили из Праги для прямого эфира вечерних выпусков радио «Азаттык». Я остановилась у странной трехметровой Снегурочки, а люди все шли и шли на митинг.
Уходящих было ровно столько же, и двое здоровых мужчин снимали их.
Потом они подошли к двум хорошо одетым бабушкам и внезапно стали говорить, что они пришли на митинг, но увидели националистов, и, испугавшись, ушли.
- Вот Навальный, вроде бы нормально выглядит, образованный, жаль, что он фашист.
- Как фашист, не может быть, – схватилась за сердце пожилая женщина.
«Власть выбрала Навального в свои конкуренты, если так тщательно работает над образом «Навальный – молодой Гитлер»», - подумала я.
После митинга я уехала в Домодедово и пишу эти строки оттуда. Я запаковала в свой чемодан немного московского воздуха с проспекта Сахарова.
Нет, Кыргызстан и так перманентно митингующая страна, и она единственная, которая несет перемены в себе в Центральной Азии.
Я лишь хочу, чтобы кыргызстанцы встали на путь цивилизованных, хорошо организованных митингов, как в Москве.
У выхода из метро «Комсомольская», откуда удобнее всего было подойти на митинг, выстроились 20 полицейских, которые негромко, но методично и немного раздраженно проговаривали: «На митинг - направо, на митинг - направо».
Даже инопланетянин не смог бы заблудиться в этом потоке, потому что огромная река людей шла в одну сторону…
Из-за снега надо было смотреть под ноги, и эти московские дни у меня всегда будут ассоциироваться со словом сахар, который таял в шоколадно - бархатное месиво.
Я запомню это множество ног в теплых, удобных и качественных ботинках. И такие спокойные и уверенные шаги.
14 дней назад, на Болотной площади была иная атмосфера. Люди не знали тогда, что произойдет. Но была эйфория от того, что столько людей пришло.
Кстати, вчера на проспект Сахарова пришло немного больше людей, но плотность энергетики была жиже.
Однако спустя всего лишь две недели после Болотной, люди настолько привыкли к мирным митингам, как будто, так было всегда. Эйфория сменилась уверенностью.
Еще 3 декабря, за день парламентских выборов, всего этого невозможно было представить. Сейчас главный тренд среди молодежи – ходить на митинги. Кто не ходит – он уже меньшинство. Это как модный клуб, только под открытым небом, и на морозе.
24-го я не увидела омоновцев в грузовиках, потом прочитала, что они прятались в близлежащих улицах.
Как поменялись лица полицейских с Чистых прудов и Триумфальной площади! Какая трансформация мимики. Молодые и неуверенные люди стояли на обочине дороги, их даже было жаль, им было холодно, им бы тоже было интересно снять полицейскую форму и оказаться среди митингующих. Хамоватость куда-то испарилась.
По дороге я отчетливо представила растерянность чиновников среднего звена. Как они тайно от своего руководства следят за митингами в интернете.
На такие мероприятия надо обязательно ходить, не потому что там скажут что-то важное и окончательное. Нет, надо ходить, чтобы почувствовать энергетику, уловить настроение, взглянуть в глаза людей.Ты не услышишь, четко сформулированные желания, но ты почувствуешь настрой.
Запомнилось: оппозиция стала увереннее, Навальный был «крут», Собчак выдержала свист, и самое главное, пришел Кудрин. Кстати, он был единственный, кто предложил оформить лозунги митинга в четкие требования.
И в России уже никогда не будет по-прежнему, даже если Путин вновь станет президентом.
Когда я уходила с митинга, было 16:00 часов дня, позвонили из Праги для прямого эфира вечерних выпусков радио «Азаттык». Я остановилась у странной трехметровой Снегурочки, а люди все шли и шли на митинг.
Уходящих было ровно столько же, и двое здоровых мужчин снимали их.
Потом они подошли к двум хорошо одетым бабушкам и внезапно стали говорить, что они пришли на митинг, но увидели националистов, и, испугавшись, ушли.
- Вот Навальный, вроде бы нормально выглядит, образованный, жаль, что он фашист.
- Как фашист, не может быть, – схватилась за сердце пожилая женщина.
«Власть выбрала Навального в свои конкуренты, если так тщательно работает над образом «Навальный – молодой Гитлер»», - подумала я.
После митинга я уехала в Домодедово и пишу эти строки оттуда. Я запаковала в свой чемодан немного московского воздуха с проспекта Сахарова.
Нет, Кыргызстан и так перманентно митингующая страна, и она единственная, которая несет перемены в себе в Центральной Азии.
Я лишь хочу, чтобы кыргызстанцы встали на путь цивилизованных, хорошо организованных митингов, как в Москве.