Ежегодно в Управление верховного комиссара по делам беженцев ООН в Кыргызстане обращаются тысячи иностранцев, которые вынуждены просить международную защиту из-за политических, религиозных и межнациональных гонений со стороны властей на своей родине.
В одну из таких ситуаций попала семья Рашидовых (имена героев изменены в целях обеспечения их безопасности) из Узбекистана. Изнасилованная следователем в подвале СИЗО города Коканда, а затем подвергшаяся издевательствам, 42-летняя Шахзода Рашидова сейчас скрывается от правоохранительных органов Узбекистана в надежде получить политическое убежище в Кыргызстане.
Пока женщина находилась под следствием, ее ноги помещали в хлорированную воду, избивали, ломали нос и отрезали волосы. Об этом корреспонденту Kloop.kg рассказала мать арестантки Зухра.
«У меня дома [в 2006 году] произошел разбой. Я подала заявление […], а все перевернули», — рассказывает Зухра.
В результате, вместо реального грабителя во всем обвинили младшую дочь потерпевшей по статье 164 («Разбой») Уголовного кодекса Узбекистана и перевели девушку в женскую колонию Ташкента. Мать полагает, что все это произошло из-за того, что Шахзода была замужем за пакистанцем.
«Он [следователь] сказал: «Тебя будут насиловать. Зачем ты вышла замуж за иностранца? Чем хуже мы, почему ты выбрала иностранца?»», — цитирует младшую дочь Рашидова.
Спустя восемь месяцев она узнала, что Шахзода после изнасилования была беременна, и у нее случился выкидыш – все это время правоохранительные органы Узбекистана препятствовали её общению с родными в ташкентской колонии.
После этого случая отчаявшаяся мать начала писать заявления и жалобы в прокуратуру и суды, где обвиняла сотрудников правоохранительных органов Узбекистана в жестоком обращении с дочерью.
В 2007 году после начавшихся разбирательств Зухра вместе с сыном и старшей дочерью также попали в СИЗО Ташкента из-за вменяемых в их адрес нарушений «особо тяжких» статей уголовного кодекса.
В СИЗО Ташкента семья Рашидовых просидела до августа 2010 года. Шахзода была освобождена за полмесяца до того, как освободили ее мать и брата с сестрой. Однако по словам матери, они так и не встретились.
Зухра рассказывает, что через шесть месяцев после освобождения ее младшей дочери, правоохранительные органы вновь завели на нее уголовное дело.
Она не рассказывает, каким именно образом Шахзоде удалось оказаться в Кыргызстане — Зухра опасается, что раскрытие этой информации может навредить её дочери.
Она не знает точного её местоположения.
«Где будет ей спокойней, пусть там и живет. Ее же преследуют и могут убить», — говорит она.
Причины бегства в Кыргызстан
С 1996 года в Управлении верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в Кыргызстане было зарегистрировано свыше 20 тысяч заявлений на получение статуса беженца, значительная часть которых поступила от граждан Узбекистана, а также Таджикистана, Афганистана, Пакистана, Китая, Ирана, Сирии.
Согласно данным Министерства труда, занятости и миграции Кыргызстана на начало мая 2013 года в стране зарегистрирован 191 гражданин, ищущий убежище, из которых чуть меньше половины составляют граждане Узбекистана.
Но лишь меньшая их часть в итоге добивается получения статуса беженца.
В интервью Kloop.kg Айнагуль Абдрахманова, советник по связям с общественностью УВКБ ООН в Кыргызстане, сказала, что за 2012 год статус беженца получили всего 19 человек.
Исходя из соображений конфиденциальности, УВКБ ООН не может предоставить статистику по заявителям и беженцам в отдельности по каждой стране.
Руководитель правозащитного альянса Узбекистана Елена Урлаева и президент ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева говорят, что в основном за политическим убежищем в Кыргызстан обращаются представители религиозных меньшинств Узбекистана, а также правозащитники, журналисты и предприниматели, которые подвергались пыткам во время задержания.
По данным правозащитников, за последние десять лет в Узбекистане преследованиям подверглись более 200 правозащитников и независимых журналистов.
Атаева говорит, что на данный момент список беженцев пополняют также бывшие чиновники и предприниматели, которые выполняли госзаказы и на которых государство затем переложило свои долги.
«Формально против них выдвинули обвинение в экономических преступлениях. Действительная причина в том, что они, поверив высокопоставленным чиновникам, сделали поставки без предварительной оплаты. Когда они требовали оплатить товар, то оказались под угрозой ареста», — объясняет Атаева.
По мнению пресс-секретаря МВД Кыргызстана Эрниса Осмонбаева, большой поток граждан Узбекистана говорит о привлекательности для них Кыргызстана. По мнению Осмонбаева, по сравнению с другими среднеазиатскими странами, Кыргызстан является самой демократичной страной.
Президент ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева считает, что для бегства от преследований Кыргызстан наиболее удобен для жителей Узбекистана из-за своего расположения, особенно для жителей Ферганской долины.
Бишкекские подземки — приют для узбекских беженцев
Ищущий убежище в Кыргызстане человек первым делом подает заявление на получение статуса беженца в Министерство труда, миграции и молодежи Кыргызстана.
Согласно кыргызскому закону о беженцах, решение о признании беженцем принимается в течение шести месяцев. При необходимости, этот срок может быть продлен до одного года.
Правозащитники рассказывают, что некоторые граждане Узбекистана, вынужденно покинувшие свою страну, иногда ночуют в подземных переходах в ожидании присвоения им статуса беженцев, а также подвергаются арестам со стороны правоохранительных органов.
Правозащитница Урлаева считает, что ночевать под открытым небом лучше, чем «сидеть в тюрьме Узбекистана», и из всех сбежавших мало кто жалуется на условия проживания в новой стране.
«Розыскные службы ищут беженцев, так как утекает информация против Узбекистана. В любую минуту можно ожидать арест. В связи с такими опасениями многие живут на окраине Бишкека, в основном ходят пешком и как-то конспирируют свои телефонные разговоры», – рассказывает правозащитница ташкентского альянса.
После «побега» узбекские активисты продолжают работу в интернете, что и помогает их властям определить местонахождение сбежавших граждан.
Генеральная прокуратура Узбекистана в соответствии с Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 1993 года праве направить кыргызской стороне требование о выдаче данного лица.
В свою очередь, генеральная прокуратура Кыргызстана выносит решение в виде постановления о выдаче, либо об отказе в выдаче беженца, рассказывает правовой клиники “Адилет” Тимур Султанов.
Старший юрист привел пример 2012 года, когда гражданин Узбекистана, не успев подать заявление на предоставление статуса беженца, был задержан ГКНБ Кыргызстана и водворен в СИЗО в связи с тем, что был объявлен в международный розыск.
Султанов добавил, что для быстрого реагирования на незаконное задержание, беженцы и граждане, ищущие убежище используют горячую линию, по которой сообщают все подробности о своем аресте. После поступления телефонного звонка, юристы, выезжая на места задержания, оказывают юридическую помощь, представляя их интересы в правоохранительных органах Кыргызстана.
Но Атаева заявляет, что офис УВКБ ООН в Бишкеке не всегда реагирует на задержания граждан Узбекистана.
«Телефон по срочным сообщения беженцев в УВКБ ООН обычно не отвечает. А если эти беженцы просят помощь у международных организаций или звонят в нашу Ассоциацию, то их потом упрекают за огласку», — говорит Атаева.
Пропавшие беженцы
В Бишкеке были отмечены несколько случаев пропажи узбекских беженцев. В конце февраля 2013 года официально получивший статус беженца Шухрат Мусин, уроженец города Ханабад в Ферганской долине, пропал в центре Бишкека.
Мусин жил в Кыргызстане с 2008 года и ждал переселения в третью страну — согласно международным правилам, иногда политическое убежище и статус беженца дает страна, на территории которой человек ранее не находился.
Ассоциация «Права человека в Центральной Азии» заявляет, что Мусин находится в Узбекистане и был похищен узбекскими спецслужбами.
Руководство ассоциации сообщает, что узбекские государственные органы больше двух месяцев не отвечают на официальный запрос о местонахождении Мусина.
В апреле информационное агентство «Фергана» сообщило, что узбекский беженец содержится в одной из тюрем Андижана, города на юго-востоке Узбекистана.
Однако МВД Кыргызстана опровергает данную информацию и заявляет, что выезд Мусина за пределы страны не был зарегистрирован. На родине Мусина обвиняют в терроризме, а правозащитники говорят, что Мусин подвергался преследованиям по религиозным причинам.
По данным Надежды Атаевой из ассоциации «Права человека в Центральной Азии», за последние восемь лет правозащитникам известны более 20 примеров принудительного возвращения узбекских граждан из Кыргызстана в Узбекистан при участии спецслужб.
«Есть основания предполагать, что в действительности таких случаев гораздо больше; имена многих жертв принудительного перемещения неизвестны, так как они не были зарегистрированы в УВКБ ООН и не обращались к правозащитникам», – пишет президент правозащитного центра в своем блоге.
Однако, пресс-секретарь МВД Кыргызстана опровергает мнение Атаевой и заявляет, что принудительное возвращение узбекских граждан из Кыргызстана маловероятно, так как правоохранительные органы Кыргызстана ведут активную контроль за беженцами и лицами, ищущими убежища. Между тем, узбекские власти не хотят разговаривать с журналистами на эту тему.
В разговоре с корреспондентом Kloop.kg сотрудник МВД Узбекистана отказался давать интервью ссылаясь на то, что тема беженцев очень «сложный вопрос».
Консульство Узбекистана в Кыргызстане также отказалось комментировать вопрос беженцев, сказав, что информацией по узбекским беженцам владеют государственные органы Кыргызстана.
Добившиеся свободы
Среди большого потока ищущих убежище граждан Узбекистана, есть те, кто смог успешно выехать из своей страны и, преодолев различные трудности, все-таки получить статус беженца.
Одним из таких случаев стала история ташкентской журналистки Елены Бондарь, которая в 2012 году сбежала в Кыргызстан из-за судебного преследования в своей стране после возвращения с тренинга из Бишкека.
После года преследований Бондарь вернулась в Бишкек, где подала заявление на приобретение статуса беженца. В начале марта 2013 года УВКБ ООН в Кыргызстане отклонило заявление Бондарь на предоставление статуса беженца, решив что на родине ей ничто не угрожает.
Но журналистка из Узбекистана подала апелляцию и все же получила политическое убежище.
Правозащитник Рахматулла Алибаев получил статус беженца в Кыргызстане в 2007 году и переехал в Швецию, где уже получил местное гражданство.
«При ожидании убежища [в Кыргызстане] у меня не было никакого страха. Угроз не было. Милиционеры просто пытались несколько раз вымогать деньги — у нас же одинаковый менталитет. Но у них ничего не получилось», — вспоминает сегодня Алибаев.
В интервью Kloop.kg правозащитник рассказал, что в свободное время от работы он дает юридические консультации по процедуре международной защиты бывшим согражданам.
Отчаявшаяся мать
По словам Зухры Рашидовой, муж ее младшей дочери до сих пор не знает обо всем случившимся со своей супругой и перестал выходить с тещей на связь.
В результате преследования семья Рашидовых лишилась квартиры и осталась без прописки в своей стране – теперь они вынуждены скитаться.
«Я сама больная раком, у меня последняя стадия. Я уже замучилась. Шахзоду, как мы вышли [из СИЗО], я вообще не видела», – отчаянно говорит Зухра. По словам матери, ее младшую дочь до сих пор преследуют власти, которые возбудили на нее новое уголовное дело.
«Наши человеческие права ущемляются. Я уже в последнее время без жилья в зимнее время, без одежды. Если мне не отдадут трехкомнатную квартиру, то дойду до самосожжения. Мне надоело так жить», – заключает Зухра.
Диана РАХМАНОВА, Клооп Медиа
