Автор блога рассуждает об охватившей кыргызское общество эпидемии переименований, которая наталкивает на мысль об адекватности нации.
На себе ощущаю, как трудно оставаться отстраненным и удержать себя от соблазна сказать свое слово, когда вокруг всех охватил зуд переписать, переименовать все и вся в стране, переписать целые главы истории и своего места в ней.
С подкупающим видом радеющего за меня (временами, начинаю этому верить) лицо по телевизору в меру своего ума пытается обосновать свою идею, называет ее не иначе как спасительной, просить принять ее на веру, дав возможность ей хотя бы прижиться.
Он это предлагает не для себя, конечно, а для нас – он даже в этой аргументации настолько убог, что не понимает, как со скудной изобретательностью открыто просится, ни много ни мало, на страницу истории новейшего Кыргызстана.
Его оппонент не отстает от него в выразительности и средствах; тоже хотел бы получить там место. Спорящие предлагают поменять цвет флага, рисунок герба, вид столичной площади, статуи на ней, название Бишкека.
Я пытаюсь представить финал спора: до чего мы можем дойти в своем порыве переписать наш мир, в котором должен быть установлен только наш порядок вещей, начиная от дизайна страны до бытовых приборов. Я предложил бы сразу переименовать название Кыргызстана на какое-нибудь другое слово, переименовать и самоназвание кыргызов, потому что сегодняшние потомки Манаса с необъяснимой беспечностью превращают оба эта слова в синоним ругательного выражения.
Монумент на центральной площади Бишкека «Умай эне» как произведение искусства мне мало нравился, он вообще мало кому может нравиться. Эпическая задумка, выполненная в стиле соцреализма, на которую нагромождено множество символических предметов - это скорее вещь для шифровальщиков, чем поклонников прекрасного. Автор, наверное, хотел тоже успеть сказать многое в малом и своим творчеством оставить свой след в истории.
Но за эти годы монумент прижился, став частью фасада и облика столицы. Его снесли словно наказали: сперва оторвали голову, потом туловище… Можно было бы сделать это и поаккуратнее, но не будем о таких «пустяках»: потерявший голову о волосах не плачет.
Теперь там пытаются возвести статую Манаса, говорят, есть даже эскизы. Но кто может сказать с уверенностью, что и его не ожидает такая же участь? Фарисейство в кыргызских головах сносит словно ветром памятники, флаги и прочее, оно опустошает все всходы, если это не по вкусу, оно не признает преемственность, не берет в расчет традиции терпимости…
Еще в детстве родители каждое лето отправляли меня с братом на джайлоо к дедушке на три месяца. Там были удивительно красивые название местностей – Агой, Бакбас, Ак-Чалка - места прекрасные. Как-то местное начальство, видимо, под давлением сверху, решило переименовать эти урочища на расхожие тогда «Кызыл Октябрь», Ульянов и т.д.
Переименовали, но жители продолжали называть их по привычке как прежде, советские имена там не прижились, точнее, люди их не приняли. Сейчас мало кто даже из старших помнит, как хотела назвать их советская власть. Потому что невозможно переименовать природу вещей, просто по-другому назвать ее. Если, конечно, название этому соответствует.
На себе ощущаю, как трудно оставаться отстраненным и удержать себя от соблазна сказать свое слово, когда вокруг всех охватил зуд переписать, переименовать все и вся в стране, переписать целые главы истории и своего места в ней.
С подкупающим видом радеющего за меня (временами, начинаю этому верить) лицо по телевизору в меру своего ума пытается обосновать свою идею, называет ее не иначе как спасительной, просить принять ее на веру, дав возможность ей хотя бы прижиться.
Он это предлагает не для себя, конечно, а для нас – он даже в этой аргументации настолько убог, что не понимает, как со скудной изобретательностью открыто просится, ни много ни мало, на страницу истории новейшего Кыргызстана.
Его оппонент не отстает от него в выразительности и средствах; тоже хотел бы получить там место. Спорящие предлагают поменять цвет флага, рисунок герба, вид столичной площади, статуи на ней, название Бишкека.
Я пытаюсь представить финал спора: до чего мы можем дойти в своем порыве переписать наш мир, в котором должен быть установлен только наш порядок вещей, начиная от дизайна страны до бытовых приборов. Я предложил бы сразу переименовать название Кыргызстана на какое-нибудь другое слово, переименовать и самоназвание кыргызов, потому что сегодняшние потомки Манаса с необъяснимой беспечностью превращают оба эта слова в синоним ругательного выражения.
Монумент на центральной площади Бишкека «Умай эне» как произведение искусства мне мало нравился, он вообще мало кому может нравиться. Эпическая задумка, выполненная в стиле соцреализма, на которую нагромождено множество символических предметов - это скорее вещь для шифровальщиков, чем поклонников прекрасного. Автор, наверное, хотел тоже успеть сказать многое в малом и своим творчеством оставить свой след в истории.
Но за эти годы монумент прижился, став частью фасада и облика столицы. Его снесли словно наказали: сперва оторвали голову, потом туловище… Можно было бы сделать это и поаккуратнее, но не будем о таких «пустяках»: потерявший голову о волосах не плачет.
Теперь там пытаются возвести статую Манаса, говорят, есть даже эскизы. Но кто может сказать с уверенностью, что и его не ожидает такая же участь? Фарисейство в кыргызских головах сносит словно ветром памятники, флаги и прочее, оно опустошает все всходы, если это не по вкусу, оно не признает преемственность, не берет в расчет традиции терпимости…
Еще в детстве родители каждое лето отправляли меня с братом на джайлоо к дедушке на три месяца. Там были удивительно красивые название местностей – Агой, Бакбас, Ак-Чалка - места прекрасные. Как-то местное начальство, видимо, под давлением сверху, решило переименовать эти урочища на расхожие тогда «Кызыл Октябрь», Ульянов и т.д.
Переименовали, но жители продолжали называть их по привычке как прежде, советские имена там не прижились, точнее, люди их не приняли. Сейчас мало кто даже из старших помнит, как хотела назвать их советская власть. Потому что невозможно переименовать природу вещей, просто по-другому назвать ее. Если, конечно, название этому соответствует.
