Мы встретились с Михаилом Горбачевым в его Фонде. Это было давно намеченное интервью – беседу планировали к 20-летию распада СССР. Но разговор, конечно, сбился на то, что происходит в России сегодня. Было бы глупо его останавливать. Я и не стала. Он говорил "по-горбачевски" – иногда бросая фразы на половине, но неизменно возвращаясь к самой существенной для него мысли. Чтобы сохранить его стиль, я старалась минимально редактировать текст. Он обращался ко мне на "ты" не по партийной привычке и тем более не из фамильярности: так случилось, что за последние 20 лет мы говорили с ним много раз.
Russia - Book cover: The Return: Russias Journey From Gorbachev to Medvedev, Jan2011
На пороге своих восьмидесяти Горбачев не выбирает слова и не уходит от вопросов, даже если они ему явно не нравятся. Он не просто критичен – почти раздражен и непривычно резок в оценках. И это оценки человека, который может себе позволить ничего не бояться и ни на кого не оглядываться.
- Посмотрите, как сейчас формируется руководство - подбирают своих приятелей, с кем учился, с кем жил на одной улице, с кем в футбол играл, с кем что-то еще творил и продолжает творить… То есть главное - личная преданность, знакомства, приятельские отношения. Я такой подход не приемлю. Решительно!
- Зато "свои" не предают, а вас ваше ближайшее окружение в августе 91-го предало.
- А то, что эти "свои" предают народ, ничего? Растаскивая собственность и потихоньку вывозя деньги за пределы страны? Вместо борьбы с коррупцией – имитация. А в результате? Те же штаны, только мотней назад, как говорят в народе.
- Ваша главная претензия к сегодняшней российской власти?
- Она медленно решает проблемы демократии.
- Медленно? Вы очень мягко выражаетесь.
- Ну, что-то все-таки делается. Хотя да, есть и откаты. Но на этот процесс надо смотреть в контексте того, что происходит в мире. В конце ХХ века более чем в ста государствах ушли с политической арены авторитарные и, где были, диктаторские режимы. Но уже через несколько лет авторитарные лидеры опять начали завоевывать поддержку у избирателей.
- К России ваше наблюдение относится?
- Относится. Смотрите: у нас – с точки зрения демократии - все есть. Парламент есть, суды есть, пресса есть. Но результатов - ох как мало! Мы в демократическом транзите, но преодолели только половину пути. У нас появились демократические институты, но пока они неэффективны, ими прикрывают и произвол, и злоупотребления…
- Почему, на ваш взгляд, ситуация такова?
- Наших устраивает ручное управление! И для этого им приходится, выполняя фитнес-программы, наращивать мускулы и ломать демократические механизмы...
- Почему люди, которые пришли к власти в России, так далеки от того, что принято называть идеалами перестройки?
- Потому что их не избирали. К власти пришли люди, которые по-настоящему не опирались на демократические процессы и на демократические институты. После 89-го и 90-го года, когда в союзных республиках впервые прошли демократические выборы, свободных выборов у нас вообще не было. 96-ой год вспомните! Говорят, что на них все-таки победил Зюганов, и якобы он даже знал об этом; ему сказали, а он испугался…
- Но Владимир Путин победил на выборах. Даже если предположить, что какие-то подтасовки были, - нет сомнений: большинство проголосовало за него – и в 2000-м, и в 2004-м.
- Ну, если бы все избирательные кампании были более свободными, то среди его соперников представителей оппозиционных сил было бы значительно больше. Выборы были бы полнокровнее, и тогда бы это была совсем другая история, другая политическая среда. Возьмите страны с развитой демократией – там в парламенте представлено несколько партий, ни одна из них не имеет больше 40 процентов и те, кто в большинстве, вынуждены договариваться с оппозицией.
- Почему, на ваш взгляд, российская власть традиционно тяготеет к авторитаризму?
- Ну, это зависит от того, кто пришел к власти.
- От личности?
- Да, от человека - от личных качеств, от опыта. У наших какой опыт? Ручного управления, привыкли страхом удерживать. У нас ведь, как когда-то сказал Виктор Черкесов (тогда глава Федеральной службы по контролю оборотов наркотиков. - РС), создана чекистская система.
- Вы с ним согласны?
- Засилье чекистов, действительно, есть. Это ненормально. Я, кстати, к ним очень неплохо отношусь… Но засилье силовых структур, их сверхправа в решении политических вопросов, их активное вмешательство в жизнь людей – это недопустимо. Поэтому я сегодня говорю: самая главная проблема, проблема номер один - в том, что нам нужна обновленная выборная система, которая бы давала возможность людям действительно выбирать.
- Но вы недавно напророчили, что в 2012-м году президентом останется Дмитрий Медведев, а в 2018-м президентом вновь станет Владимир Путин. Какое уж тут обновление…
- Я, между прочим, ничего этого не говорил. А вот о чем стоит сказать, так это о разговорах, которые руководители страны ведут друг с другом по поводу президентских выборов. То по инициативе одного, то по инициативе другого обсуждают между собой перспективы - мол, придет время, они сядут и решат, как быть, кто пойдет на выборы... Это стыдно! Мне стыдно за них. Они нескромно поступают. Как будто общества нет, как будто нет конституции, системы выборов… Они вдвоем будут решать. Дуумвират! А где мы, 140 миллионов? Мне это не нравится. Они уже уверовали, что они спасители отечества. А я думаю, что до этого далеко.
- Существует мнение, что "золото КПСС" в свое время ушло в фирмы, учрежденные КГБ в разных странах мира. Потом эти компании были приватизированы людьми, близкими к спецслужбам. Именно поэтому среди богатых людей так много выходцев из этих структур…
- По-моему, олигархи и миллиардеры появились у нас в результате известной "прихватизации". Впрочем, я не исключаю, что где-то что-то и спецслужбы припрятали. Но вот интересный факт. Когда президентом был Ельцин, он нанял одну американскую фирму за 5 миллионов долларов. Они поработали и нашли счета новой номенклатуры - кажется, десятка два человек были в этом списке. Но все - из гайдаровского правительства и его окружения.
- А у сегодняшней власти, на ваш взгляд, нет бизнес-интересов?
- Думаю, что есть. Случайно что ли так вырос вывоз капитала за границу? Прячут деньги, прячут в офшорах. Но бенефициар-то остается. И у нас тут он сейчас правит…
- Вам не кажется, что подобный политический режим может закончиться так же, как в Египте?
- Еще и похлеще может закончиться.
- Вы допускаете подобное развитие событий в России?
- Да, если мы будем упускать время, если не будем настойчиво защищать права граждан, если не создадим эффективного парламента, способного контролировать исполнительную власть… Спрашивается: а кто не дает ее контролировать? Вроде все полномочия есть. Значит, существуют еще и супермеханизмы или подмеханизмы… Если все будет оставаться так, как есть, то, я думаю, вероятность египетского сценария будет нарастать.
- Похоже, что политическая ситуация в России изменится нескоро…
- Откуда ты знаешь? Не бери на себя много.
- Я предполагаю…
- Предполагать можешь. Ты свободный человек, можешь предполагать.
- А на что вы рассчитываете?
- Вот Ленина когда-то спросили журналисты: "Когда же все-таки будет у вас революция, господин Ленин?" И он сказал: "Это дело будущих поколений". Шел январь 17-го года. А уже в феврале произошла революция. Вот так.
- Вы бы взялись прогнозировать развитие политических событий в России?
- Нет.
- Ну, хотя бы на 10 лет вперед?
- Нет. Сейчас главное, чтобы начали работать надежные демократические механизмы. Чтобы эти механизмы не позволяли действовать тем людям, которые покушаются на политические свободы, на права собственности… Должна заработать система – вот это задача. А не то, что происходит сейчас… У нас на Ставрополье самым плохим председателем колхоза считался тот, кто сам бегал, сам наряды раздавал, указывал каждому, что делать.
- С кем это вы проводите параллель?
- Без параллелей… Просто так, пришло в голову…
- Когда вы вернули из ссылки Сахарова - это был знак того, что пришли новые времена. Как вы считаете, может ли стать таким знаком освобождение Ходорковского?
- Я вот никак не доберусь до истины. У меня нет необходимой информации, чтобы делать выводы относительно Ходорковского.
- Вам не кажется, что Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, потому что российская власть видит в нем потенциального политического лидера, а значит - возможного конкурента?
- Я думаю, это не лидер. А если они его боятся, то это их дело.
- У вас была идея воссоздать свою - социал-демократическую – партию. Почему не удалось?
- Мне сказали: "ну, зачем вам это, мы все равно не дадим вам ее зарегистрировать".
- Нашелся человек, который так прямо сказал это вам?
- Сурков сказал. Мне лично в разговоре. И потом помог создать общественное движение. Я, кстати, об этом уже говорил.
- И после того, что он вам это сказал, а вы эти слова обнародовали, никто из начальников Суркова его не поправил? Он получил санкцию свыше?
- Ну, конечно. Я уверен. Но вообще-то вполне могли бы сказать, что Сурков никому ничего не докладывал. А могли бы и по-другому…Помните, как однажды Борис Николаевич, уже будучи пенсионером, высказал критические замечания в адрес власти? Путин так спокойно отреагировал: "Борис Николаевич сейчас на пенсии, пусть он отдыхает, мы ему желаем здоровья..." Смысл: не вмешивайся в наши дела.
- Вы бы желали России, чтобы, к примеру, в 2018 году ее президентом стал опять Владимир Владимирович Путин?
- Нет. Думаю, что надо вообще договориться, чтобы больше двух сроков никто этот пост не занимал.
- Возможна ли реальная политическая конкуренция на президентских выборах 2012-го года?
- Пока я бы сказал - нет. Пока у российской элиты такая страсть к власти… У нас же выше Бога власть! Сначала наделают дел, а потом идут в храм, берут свечки и молятся, чтобы грехи отпустил Всевышний. Но у меня есть ощущение, что уже появляется такой массив людей, который найдет и выдвинет человека, способного претендовать на президентское кресло.
- Вы же тоже должны были испытать это искушение – держаться за власть любой ценой.
- Неужели непонятно, что Горбачев еще при Советском Союзе начал делегировать власть, все больше и больше отдавать ее другим. Думаю, я это делал правильно. Убежден в этом. Это мой выбор
Людмила Телень,
Радио Свобода
- Посмотрите, как сейчас формируется руководство - подбирают своих приятелей, с кем учился, с кем жил на одной улице, с кем в футбол играл, с кем что-то еще творил и продолжает творить… То есть главное - личная преданность, знакомства, приятельские отношения. Я такой подход не приемлю. Решительно!
- Зато "свои" не предают, а вас ваше ближайшее окружение в августе 91-го предало.
- А то, что эти "свои" предают народ, ничего? Растаскивая собственность и потихоньку вывозя деньги за пределы страны? Вместо борьбы с коррупцией – имитация. А в результате? Те же штаны, только мотней назад, как говорят в народе.
- Ваша главная претензия к сегодняшней российской власти?
- Она медленно решает проблемы демократии.
- Медленно? Вы очень мягко выражаетесь.
- Ну, что-то все-таки делается. Хотя да, есть и откаты. Но на этот процесс надо смотреть в контексте того, что происходит в мире. В конце ХХ века более чем в ста государствах ушли с политической арены авторитарные и, где были, диктаторские режимы. Но уже через несколько лет авторитарные лидеры опять начали завоевывать поддержку у избирателей.
- К России ваше наблюдение относится?
- Относится. Смотрите: у нас – с точки зрения демократии - все есть. Парламент есть, суды есть, пресса есть. Но результатов - ох как мало! Мы в демократическом транзите, но преодолели только половину пути. У нас появились демократические институты, но пока они неэффективны, ими прикрывают и произвол, и злоупотребления…
- Почему, на ваш взгляд, ситуация такова?
- Наших устраивает ручное управление! И для этого им приходится, выполняя фитнес-программы, наращивать мускулы и ломать демократические механизмы...
- Почему люди, которые пришли к власти в России, так далеки от того, что принято называть идеалами перестройки?
- Потому что их не избирали. К власти пришли люди, которые по-настоящему не опирались на демократические процессы и на демократические институты. После 89-го и 90-го года, когда в союзных республиках впервые прошли демократические выборы, свободных выборов у нас вообще не было. 96-ой год вспомните! Говорят, что на них все-таки победил Зюганов, и якобы он даже знал об этом; ему сказали, а он испугался…
- Но Владимир Путин победил на выборах. Даже если предположить, что какие-то подтасовки были, - нет сомнений: большинство проголосовало за него – и в 2000-м, и в 2004-м.
- Ну, если бы все избирательные кампании были более свободными, то среди его соперников представителей оппозиционных сил было бы значительно больше. Выборы были бы полнокровнее, и тогда бы это была совсем другая история, другая политическая среда. Возьмите страны с развитой демократией – там в парламенте представлено несколько партий, ни одна из них не имеет больше 40 процентов и те, кто в большинстве, вынуждены договариваться с оппозицией.
- Почему, на ваш взгляд, российская власть традиционно тяготеет к авторитаризму?
- Ну, это зависит от того, кто пришел к власти.
- От личности?
- Да, от человека - от личных качеств, от опыта. У наших какой опыт? Ручного управления, привыкли страхом удерживать. У нас ведь, как когда-то сказал Виктор Черкесов (тогда глава Федеральной службы по контролю оборотов наркотиков. - РС), создана чекистская система.
- Вы с ним согласны?
- Засилье чекистов, действительно, есть. Это ненормально. Я, кстати, к ним очень неплохо отношусь… Но засилье силовых структур, их сверхправа в решении политических вопросов, их активное вмешательство в жизнь людей – это недопустимо. Поэтому я сегодня говорю: самая главная проблема, проблема номер один - в том, что нам нужна обновленная выборная система, которая бы давала возможность людям действительно выбирать.
- Но вы недавно напророчили, что в 2012-м году президентом останется Дмитрий Медведев, а в 2018-м президентом вновь станет Владимир Путин. Какое уж тут обновление…
- Я, между прочим, ничего этого не говорил. А вот о чем стоит сказать, так это о разговорах, которые руководители страны ведут друг с другом по поводу президентских выборов. То по инициативе одного, то по инициативе другого обсуждают между собой перспективы - мол, придет время, они сядут и решат, как быть, кто пойдет на выборы... Это стыдно! Мне стыдно за них. Они нескромно поступают. Как будто общества нет, как будто нет конституции, системы выборов… Они вдвоем будут решать. Дуумвират! А где мы, 140 миллионов? Мне это не нравится. Они уже уверовали, что они спасители отечества. А я думаю, что до этого далеко.
- Существует мнение, что "золото КПСС" в свое время ушло в фирмы, учрежденные КГБ в разных странах мира. Потом эти компании были приватизированы людьми, близкими к спецслужбам. Именно поэтому среди богатых людей так много выходцев из этих структур…
- По-моему, олигархи и миллиардеры появились у нас в результате известной "прихватизации". Впрочем, я не исключаю, что где-то что-то и спецслужбы припрятали. Но вот интересный факт. Когда президентом был Ельцин, он нанял одну американскую фирму за 5 миллионов долларов. Они поработали и нашли счета новой номенклатуры - кажется, десятка два человек были в этом списке. Но все - из гайдаровского правительства и его окружения.
- А у сегодняшней власти, на ваш взгляд, нет бизнес-интересов?
- Думаю, что есть. Случайно что ли так вырос вывоз капитала за границу? Прячут деньги, прячут в офшорах. Но бенефициар-то остается. И у нас тут он сейчас правит…
- Вам не кажется, что подобный политический режим может закончиться так же, как в Египте?
- Еще и похлеще может закончиться.
- Вы допускаете подобное развитие событий в России?
- Да, если мы будем упускать время, если не будем настойчиво защищать права граждан, если не создадим эффективного парламента, способного контролировать исполнительную власть… Спрашивается: а кто не дает ее контролировать? Вроде все полномочия есть. Значит, существуют еще и супермеханизмы или подмеханизмы… Если все будет оставаться так, как есть, то, я думаю, вероятность египетского сценария будет нарастать.
- Похоже, что политическая ситуация в России изменится нескоро…
- Откуда ты знаешь? Не бери на себя много.
- Я предполагаю…
- Предполагать можешь. Ты свободный человек, можешь предполагать.
- А на что вы рассчитываете?
- Вот Ленина когда-то спросили журналисты: "Когда же все-таки будет у вас революция, господин Ленин?" И он сказал: "Это дело будущих поколений". Шел январь 17-го года. А уже в феврале произошла революция. Вот так.
- Вы бы взялись прогнозировать развитие политических событий в России?
- Нет.
- Ну, хотя бы на 10 лет вперед?
- Нет. Сейчас главное, чтобы начали работать надежные демократические механизмы. Чтобы эти механизмы не позволяли действовать тем людям, которые покушаются на политические свободы, на права собственности… Должна заработать система – вот это задача. А не то, что происходит сейчас… У нас на Ставрополье самым плохим председателем колхоза считался тот, кто сам бегал, сам наряды раздавал, указывал каждому, что делать.
- С кем это вы проводите параллель?
- Без параллелей… Просто так, пришло в голову…
- Когда вы вернули из ссылки Сахарова - это был знак того, что пришли новые времена. Как вы считаете, может ли стать таким знаком освобождение Ходорковского?
- Я вот никак не доберусь до истины. У меня нет необходимой информации, чтобы делать выводы относительно Ходорковского.
- Вам не кажется, что Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, потому что российская власть видит в нем потенциального политического лидера, а значит - возможного конкурента?
- Я думаю, это не лидер. А если они его боятся, то это их дело.
- У вас была идея воссоздать свою - социал-демократическую – партию. Почему не удалось?
- Мне сказали: "ну, зачем вам это, мы все равно не дадим вам ее зарегистрировать".
- Нашелся человек, который так прямо сказал это вам?
- Сурков сказал. Мне лично в разговоре. И потом помог создать общественное движение. Я, кстати, об этом уже говорил.
- И после того, что он вам это сказал, а вы эти слова обнародовали, никто из начальников Суркова его не поправил? Он получил санкцию свыше?
- Ну, конечно. Я уверен. Но вообще-то вполне могли бы сказать, что Сурков никому ничего не докладывал. А могли бы и по-другому…Помните, как однажды Борис Николаевич, уже будучи пенсионером, высказал критические замечания в адрес власти? Путин так спокойно отреагировал: "Борис Николаевич сейчас на пенсии, пусть он отдыхает, мы ему желаем здоровья..." Смысл: не вмешивайся в наши дела.
- Вы бы желали России, чтобы, к примеру, в 2018 году ее президентом стал опять Владимир Владимирович Путин?
- Нет. Думаю, что надо вообще договориться, чтобы больше двух сроков никто этот пост не занимал.
- Возможна ли реальная политическая конкуренция на президентских выборах 2012-го года?
- Пока я бы сказал - нет. Пока у российской элиты такая страсть к власти… У нас же выше Бога власть! Сначала наделают дел, а потом идут в храм, берут свечки и молятся, чтобы грехи отпустил Всевышний. Но у меня есть ощущение, что уже появляется такой массив людей, который найдет и выдвинет человека, способного претендовать на президентское кресло.
- Вы же тоже должны были испытать это искушение – держаться за власть любой ценой.
- Неужели непонятно, что Горбачев еще при Советском Союзе начал делегировать власть, все больше и больше отдавать ее другим. Думаю, я это делал правильно. Убежден в этом. Это мой выбор
Людмила Телень,
Радио Свобода
