25 октября исполнилось 9 лет со дня ареста руководителя «ЮКОСа» Михаила Ходорковского. О процессе над Ходорковским в интервью Радио Свобода говорит его адвокат Вадим Клювгант.
- 9 лет, как Ходорковский находится в заключении. Как он переживает эту дату, в каком он настроении?
- Он уже давно не ориентируется на какие-то там сакральные даты. Вообще, насколько я знаю, он не очень падок на все эти символы, а уж сейчас, в нынешних условиях, тем более. Поэтому на его настроение это не влияет. Но само по себе то, что уже прошло 9 лет, заставляет задуматься. Это срок, который просто зашкаливает за все мыслимые и немыслимые пределы, даже если вывести за рамки то, что вообще это все от начала до конца фальшивка. Конечно, по-человечески невозможно не переживать, и Михаилу Ходорковскому в том числе. Его тревоги, конечно, прежде всего связаны с его близкими, которых он столько лет не видит, с которыми он разъединен. Сам он человек очень сильный, а вот за своих близких, за родителей, за детей, за внучку, которая родилась, и он ее не видел еще ни разу...
- У вас есть какие-то представления о том, когда Ходорковский может выйти на свободу?
- Я не предсказатель и не гадалка, поэтому мой ответ банально прост: как только в его деле начнет работать закон, он будет на свободе. До тех пор, пока это расправа, где действует не закон, а какие-то другие мотивы при принятии решений, все совершенно непредсказуемо. Нет абсолютно никаких оснований - не то что законных, а близких к законным, - для того, чтобы он находился там, где он находится. Это преступная расправа, еще раз повторяю.
- Владимир Путин недавно заявил о том, что готов был бы помиловать Ходорковского, если тот напишет прошение о помиловании. Вы видите какие-то перспективы такого развития событий?
- Позвольте мне вас поправить. Владимир Путин, если внимательно посмотреть, что он сказал, заявил, что он готов был бы рассмотреть ходатайство, ежели таковое ходатайство о помиловании будет подано. Это, как мы с вами понимаем, в оттенках руского языка совсем не то, что вы сказали. Рассмотреть можно по-разному, и я думаю, что не случайно такая формулировка выбрана была - именно та, которая была произнесена, а не та, которую люди со свойственным им оптимизмом и желанием услышать какую-то надежду услышали в этих словах. Это очень лукаво и ни на каком законе не основано. И тот же Путин миловал без всяких ходатайств, и Медведев миловал без ходатайств, и параллельно они говорят, когда это касается Ходорковского, что без ходатайства ничего не могут сделать. Уже много раз это все обсуждалось, здесь нет ничего нового. Значит, если бы у президента России, как бы он ни назывался по имени по фамилии, было желание осуществить свое конституционное полномочие по помилованию любого осужденного на территории страны, вне зависимости от любых других критериев и условий, это бы уже давно и многократно можно было сделать. Но этого не происходит, происходят только разговоры, которые напоминают такое лукавое словоблудие и, по русской пословице, наведение тени на плетень. А решить, обращаться ли с таким ходатайством или не обращаться, может только один человек - сам тот человек, которого этого касается. Никто другой за него этого решения принять не может. Но я еще раз повторю, что требование ходатайства само по себе на законе не основано. Процедура, утвержденная тем же Путиным еще в предыдущие его президентские сроки, где отправной точкой является такое ходатайство, неконституционна, об этом существует уже масса экспертных мнений наиболее авторитетных правоведов, и для добросовестной дискуссии здесь нет никакого предмета.
- Дело Лебедева, которому сократили срок лишения свободы, потом пересмотрели это решение, 1 ноября вновь будет расматриваться вопрос о сокращении срока, - может оказать какое-то влияние на дело Ходорковского?
- Нет отдельного дела Платона Лебедева и отдельного дела Михаила Ходорковского. Они осуждены беззаконно по одним и тем же фальшивым приговорам, по одному и тому же фальшивому делу. И то, что происходит как в отношении одного из них, так и в отношении другого, - это все элементы, разновидности одной и той же расправы, просто с разными оттенками и бантиками. То, что произошло в отношении снижения срока наказания Платону Лебедеву, это еще одна иллюстрация того, что все что угодно работает в этом деле, только не закон. Поэтому я, конечно, от души желаю, чтобы на новом круге решение было положительным, но посмотрим, что и как будет, и как этот новый круг будет происходить. А пока я могу сказать, что, например, этот факт, что адвокаты Платона Лебедева обратились - в полном соответствии с законом - за приведением приговора в части наказания в соответствие со смягченным уголовным законом, почему-то для президиума Московского городского суда стал поводом не рассматривать жалобу на приговор вообще, как незаконный, необоснованный, подлежащий отмене. Даже несмотря на то, что это поручено сделать президиуму Московского городского суда председателем Верховного суда России. И вот уже скоро три месяца, как они просто ничего не делают, даже дату заседания не назначают. А прессе объясняют, что вот они как будто бы не могут, потому что где-то в Архангельской области что-то такое рассматривается. Поэтому я всегда против того, чтобы в этом большом и безобразном деле вырывать из контекста какие-то отдельные события и анализировать вне связи со всем другим происходящим. Это ошибочный путь, и к сожалению, он только может ввести в иллюзии, из которых потом очень больно возвращаться к суровым реалиям.
- Оказывает ли политическая обстановка в России какое-либо влияние на судьбу Михаила Ходорковского?
- Безусловно. Если общепризнанным является тот факт, что он осужден по политическим мотивам и находится столь долгий срок в заключении, исходя из политических и коррупционных мотивов, то понятно, что политическая обстановка не может не оказывать влияния на его судьбу и на судьбу этого дела. Такую связь отрицать невозможно. Другое дело, что эта связь тоже, так скажем, не одномерная, и далеко не всегда, к сожалению, решения и действия нашей российской власти продиктованы даже политическим прагматизмом. Хотя политикам, по идее, прагматизм должен быть свойственен. Но здесь, к сожалению, слишком много всего намешано, и прямой взаимосвязи тоже проследить нельзя. Михаилу Ходорковскому приписывается гораздо больше политических амбиций, шагов и действий в прошлом и намерений в будущем, чем ему это свойственно. Поэтому, да, связь есть, но она очень многомерная. Ясно одно, что легитимизация власти в России - а в нынешних условиях это означает смену власти, - конечно, должна будет способствовать и справедливому, и законному разрешению вопроса, связанного с заключением и осуждением Михаила Ходорковского. Это совершенно очевидно.
Русская служба РСЕ\РС
- 9 лет, как Ходорковский находится в заключении. Как он переживает эту дату, в каком он настроении?
- Он уже давно не ориентируется на какие-то там сакральные даты. Вообще, насколько я знаю, он не очень падок на все эти символы, а уж сейчас, в нынешних условиях, тем более. Поэтому на его настроение это не влияет. Но само по себе то, что уже прошло 9 лет, заставляет задуматься. Это срок, который просто зашкаливает за все мыслимые и немыслимые пределы, даже если вывести за рамки то, что вообще это все от начала до конца фальшивка. Конечно, по-человечески невозможно не переживать, и Михаилу Ходорковскому в том числе. Его тревоги, конечно, прежде всего связаны с его близкими, которых он столько лет не видит, с которыми он разъединен. Сам он человек очень сильный, а вот за своих близких, за родителей, за детей, за внучку, которая родилась, и он ее не видел еще ни разу...
- У вас есть какие-то представления о том, когда Ходорковский может выйти на свободу?
- Я не предсказатель и не гадалка, поэтому мой ответ банально прост: как только в его деле начнет работать закон, он будет на свободе. До тех пор, пока это расправа, где действует не закон, а какие-то другие мотивы при принятии решений, все совершенно непредсказуемо. Нет абсолютно никаких оснований - не то что законных, а близких к законным, - для того, чтобы он находился там, где он находится. Это преступная расправа, еще раз повторяю.
- Владимир Путин недавно заявил о том, что готов был бы помиловать Ходорковского, если тот напишет прошение о помиловании. Вы видите какие-то перспективы такого развития событий?
- Позвольте мне вас поправить. Владимир Путин, если внимательно посмотреть, что он сказал, заявил, что он готов был бы рассмотреть ходатайство, ежели таковое ходатайство о помиловании будет подано. Это, как мы с вами понимаем, в оттенках руского языка совсем не то, что вы сказали. Рассмотреть можно по-разному, и я думаю, что не случайно такая формулировка выбрана была - именно та, которая была произнесена, а не та, которую люди со свойственным им оптимизмом и желанием услышать какую-то надежду услышали в этих словах. Это очень лукаво и ни на каком законе не основано. И тот же Путин миловал без всяких ходатайств, и Медведев миловал без ходатайств, и параллельно они говорят, когда это касается Ходорковского, что без ходатайства ничего не могут сделать. Уже много раз это все обсуждалось, здесь нет ничего нового. Значит, если бы у президента России, как бы он ни назывался по имени по фамилии, было желание осуществить свое конституционное полномочие по помилованию любого осужденного на территории страны, вне зависимости от любых других критериев и условий, это бы уже давно и многократно можно было сделать. Но этого не происходит, происходят только разговоры, которые напоминают такое лукавое словоблудие и, по русской пословице, наведение тени на плетень. А решить, обращаться ли с таким ходатайством или не обращаться, может только один человек - сам тот человек, которого этого касается. Никто другой за него этого решения принять не может. Но я еще раз повторю, что требование ходатайства само по себе на законе не основано. Процедура, утвержденная тем же Путиным еще в предыдущие его президентские сроки, где отправной точкой является такое ходатайство, неконституционна, об этом существует уже масса экспертных мнений наиболее авторитетных правоведов, и для добросовестной дискуссии здесь нет никакого предмета.
- Дело Лебедева, которому сократили срок лишения свободы, потом пересмотрели это решение, 1 ноября вновь будет расматриваться вопрос о сокращении срока, - может оказать какое-то влияние на дело Ходорковского?
- Нет отдельного дела Платона Лебедева и отдельного дела Михаила Ходорковского. Они осуждены беззаконно по одним и тем же фальшивым приговорам, по одному и тому же фальшивому делу. И то, что происходит как в отношении одного из них, так и в отношении другого, - это все элементы, разновидности одной и той же расправы, просто с разными оттенками и бантиками. То, что произошло в отношении снижения срока наказания Платону Лебедеву, это еще одна иллюстрация того, что все что угодно работает в этом деле, только не закон. Поэтому я, конечно, от души желаю, чтобы на новом круге решение было положительным, но посмотрим, что и как будет, и как этот новый круг будет происходить. А пока я могу сказать, что, например, этот факт, что адвокаты Платона Лебедева обратились - в полном соответствии с законом - за приведением приговора в части наказания в соответствие со смягченным уголовным законом, почему-то для президиума Московского городского суда стал поводом не рассматривать жалобу на приговор вообще, как незаконный, необоснованный, подлежащий отмене. Даже несмотря на то, что это поручено сделать президиуму Московского городского суда председателем Верховного суда России. И вот уже скоро три месяца, как они просто ничего не делают, даже дату заседания не назначают. А прессе объясняют, что вот они как будто бы не могут, потому что где-то в Архангельской области что-то такое рассматривается. Поэтому я всегда против того, чтобы в этом большом и безобразном деле вырывать из контекста какие-то отдельные события и анализировать вне связи со всем другим происходящим. Это ошибочный путь, и к сожалению, он только может ввести в иллюзии, из которых потом очень больно возвращаться к суровым реалиям.
- Оказывает ли политическая обстановка в России какое-либо влияние на судьбу Михаила Ходорковского?
- Безусловно. Если общепризнанным является тот факт, что он осужден по политическим мотивам и находится столь долгий срок в заключении, исходя из политических и коррупционных мотивов, то понятно, что политическая обстановка не может не оказывать влияния на его судьбу и на судьбу этого дела. Такую связь отрицать невозможно. Другое дело, что эта связь тоже, так скажем, не одномерная, и далеко не всегда, к сожалению, решения и действия нашей российской власти продиктованы даже политическим прагматизмом. Хотя политикам, по идее, прагматизм должен быть свойственен. Но здесь, к сожалению, слишком много всего намешано, и прямой взаимосвязи тоже проследить нельзя. Михаилу Ходорковскому приписывается гораздо больше политических амбиций, шагов и действий в прошлом и намерений в будущем, чем ему это свойственно. Поэтому, да, связь есть, но она очень многомерная. Ясно одно, что легитимизация власти в России - а в нынешних условиях это означает смену власти, - конечно, должна будет способствовать и справедливому, и законному разрешению вопроса, связанного с заключением и осуждением Михаила Ходорковского. Это совершенно очевидно.
Русская служба РСЕ\РС
