«С большей мощью, чем прежде». Россия и США грозят друг другу из-за Сирии

Россия и США обмениваются угрожающими заявлениями из-за обоюдного усиления своих военных группировок в Сирии и вокруг нее. В Кремле уверены, что международная коалиция во главе с Вашингтоном готовит провокации с применением химоружия в районе города Идлиб, одного из последних оплотов повстанцев, противостоящих Башару Асаду. Дамаск и Москва, судя по многочисленным данным, готовятся совместно атаковать Идлиб через несколько недель. США, Великобритания и Франция в ответ говорят, что знают о планах наступления и применения химического оружия в Идлибе самим Асадом, и уверяют, что не останутся в стороне.

Пентагон предупредил Россию о неизбежном ударе по правительственным войскам Сирии, если Башар Асад использует химическое оружие для возвращения провинции и города Идлиб, разные районы которых контролируют либо радикальные исламисты, либо умеренная оппозиция, под свой контроль. В минувший четверг советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон уведомил своего российского коллегу Николая Патрушева, что Вашингтон готов ответить на возможные агрессивные действия Асада "с большей мощью", чем это делалось прежде.

При этом Вашингтон назвал "не более чем пропагандой" утверждения Минобороны России о том, что США наращивают с этой целью военное присутствие на востоке Средиземного моря и в Персидском заливе. Однако это не означает, что Вооруженные силы США не исполнят соответствующий приказ президента Дональда Трампа, если он последует, отметил представитель Пентагона Эрик Пэйхон.

В начале недели официальный представитель Минобороны России Игорь Конашенков заявил, что к берегам Сирии движется американский эсминец Ross, несущий на борту 22 крылатые ракеты "Томагавк", в Персидском заливе появился такой же эсминец The Sullivans, несущий 56 таких же ракет, а в Катар ВВС США перевели стратегический бомбардировщик B-1B c 24 крылатыми ракетами.

Конашенков также подчеркнул, что, по данным Минобороны России, в районе Идлиба "джихадисты из группировки "Хайат Тахрир аш-Шам" под руководством спецслужб Великобритании и, в частности, британской ЧВК Olive Group готовят инсценировку применения химического оружия", которая будет использована силами возглавляемой США коалиции для ударов по войскам армии Асада. Якобы для этого исламистские боевики при участии сил местной гражданской обороны "Белые каски", которых в Москве также считают террористами, уже спрятали в одной из местных деревень 8 бочек с хлором. При этом и Olive Group, и "Белые каски" категорически опровергают эти обвинения и указывают на то, что провокацию готовят сами Дамаск и Москва, чтобы иметь больше предлогов начать наступление на Идлиб, которое планируется сразу с трех направлений.

Как сообщает "Коммерсант" и другие российские издания со ссылками на источники в Минобороны России, в Сирию на авиабазу Хмеймим "для противостояния планам западных стран" переброшен российский зенитный комплекс "Тор-М2", а эскадра российских боевых кораблей в Средиземном море за последнее время пополнена большим противолодочным кораблем "Североморск", ракетным крейсером "Маршал Устинов" из состава Северного флота и тремя кораблями Черноморского флота: сторожевиками "Адмирал Григорович", "Адмирал Эссен" и малым ракетным фрегатом "Вышний Волочёк". Эти суда оснащены крылатыми ракетами "Калибр", способными поражать как наземные, так и надводные цели.

Одновременно стало известно, что запланированный на 7 сентября саммит по урегулированию конфликта в Сирии, который пытался организовать президент Турции Реджеп Эрдоган, не состоится. Кроме Эрдогана, в нем должны были участвовать президент Франции Эммануэль Макрон, канцлер ФРГ Ангела Меркель и российский президент Владимир Путин. Однако, по словам источника в Елисейском дворце, западные лидеры решили, что пока еще "рано проводить саммит на столь высоком уровне". В частности, Париж хотел бы получить гарантии прекращения огня в Сирии и того, что в повестке дня такого саммита будет обсуждение политических реформ в стране. Париж и Берлин назвали будущее наступление сирийских правительственных войск при участии российских военных на Идлиб "очень серьезной новой угрозой".

О новом обострении ситуации в Сирии и вокруг нее Радио Свобода побеседовало с политологом-востоковедом Кириллом Семеновым:

– Подготовка к наступлению на так называемую "Идлибскую зону деэскалации" Асадом и Москвой ведется давно. На идлибский фронт переброшены практически все боеспособные соединения асадовских сил с юга страны: и элитная дивизия "Силы Тигра", и другие подразделения. Туда активно перебрасываются даже части из региона Дейр-эз-Зора, с востока, в том числе различные полувоенные шиитские, проиранские формирования. Идет концентрация сил режима Асада по периметру всей этой зоны деэскалации. Дамаск пытается привлечь к участию в будущей операции даже так называемых "примиренных повстанцев" с юга Сирии. Конечно, попытки эти недостаточно успешны, но тем не менее асадовские генералы будут пытаться там задействовать фактически всё, что можно. Естественно, для Башара Асада это принципиальный вопрос: от того, как будет развиваться операция в Идлибе, будет зависеть его окончательная победа в гражданской войне. Так как с курдами, по всей видимости, ему так или иначе договориться удастся.

– Против кого именно Дамаск и Москва намерены вести там боевые действия? В кремлевских СМИ этот район называют не иначе как "идлибским гадюшником", в котором очень много смешанных, разнородных сил, сражающихся и с Асадом, и друг с другом.

– По большому счету, силы там в настоящий момент только две. Условно их можно разделить на "умеренных", объединяющих демократические и умеренно-исламистские группировки, и откровенных радикальных исламистов (хотя последние не объединены в отдельную структуру, но между ними существуют достаточно тесные связи). В первую очередь, радикалы – это "Хайат Тахрир аш-Шам", то есть бывшая "Джебхат ан-Нусра", плюс "Исламская партия Туркестана" (состоящая преимущественно из этнических уйгуров), и "Хурас ад-Дин" – филиал "Аль-Каиды" в Сирии. Именно эти три группировки представляют радикальный спектр оппозиции Асаду. Естественно, самая сильная из них – это "Хайат Тахрир аш-Шам", а две другие находятся в ее тени.

Вторая структура в Идлибе – это сирийский "Фронт национального освобождения", куда входят практически все фракции умеренной оппозиции. Он был создан не так давно. Окончательно "Фронт национального освобождения" приобрел нынешнюю конфигурацию после того, как туда вошла крупнейшая оппозиционная фракция "Джабхат Тахрир Сурия". В эту же фракцию входят "Ахрар аш-Шам" и "Нур ад-Дин Зенки". Именно эти две группировки сначала и сформировали "Джабхат Тахрир ас-Сурия", а затем уже присоединились к "Фронту национального освобождения", тем самым фактически закончив полное объединение фракции умеренной оппозиции. По-арабски этот Фронт называется "Джабхат аль Ватания лиль Тахрир". Он сейчас рассматривает возможность дальнейшей интеграции уже в оппозиционную Сирийскую национальную армию, то есть в силы, которые почти полностью уже подчинены Сирийскому временному правительству, действующему с территории Турции.

Кто из них сильнее сейчас, радикалы или "умеренные"? Конечно, умеренная оппозиция, после некоторых событий, особенно начала этого года, когда шли бои между "Джабхат Тахрир ас-Сурия" и, соответственно, радикальной "Хайат Тахрир аш-Шам". Последняя много потеряла и, соответственно, влияние ее в итоге было несколько подорвано, хотя сам город Идлиб по-прежнему находится именно в ее руках, то есть в руках радикалов.

Важно, что военная операция России и ее союзника Асада сейчас будет направлена как против "Хайат Тахрир аш-Шам", так и против умеренной оппозиции. Потому что и сейчас, и раньше, как это было всегда, особого различия между силами противника в Москве не видят. Если проводилась операция против джихадистов, то параллельно велись боевые действия против фракций умеренной оппозиции. Чтобы подойти к Идлибу, асадовцам и российским военным необходимо пройти через территории, контролируемые сирийской умеренной оппозицией.

– При этом Сергей Шойгу только что заявил, что российские военные ведут переговоры с лидерами повстанцев и еще с вождями некоторых племен в Идлибе. Зачем это Москве, если однозначно она уверена в победе, как и официальный Дамаск?

– Вовсе у них нет такой уверенности в победе, как недавно на юге Сирии. Потому что здесь, во-первых, оппозиционные Дамаску группировки более боеспособны, сил у них значительно больше, до 100 тысяч человек. А на юге у повстанцев в Дераа было только 25–30 тысяч бойцов, то есть как минимум в три раза меньше. И в Идлибе они, во-вторых, гораздо лучше оснащены, лучше подготовлены, лучше мотивированы.

Все предыдущие операции, в которых Асаду и его союзникам удавалось добиться успеха, были во многом связаны с позицией Турции, которая фактически оказывала необходимое воздействие на оппозиционные фракции, с тем чтобы они оставляли те или иные территории силам правящего режима. В обмен на это Анкара получала какие-то свои выгоды, вроде возможности проведения собственной военной операции в Африне. Но сейчас Турции и Асаду предложить друг другу, по большому счету, нечего. Если же Анкара станет реально оказывать поддержку оппозиционным фракциям и не оставит их, если турками будут осуществляться поставки им пусть даже только боеприпасов, то это уже серьезным образом усложнит задачу по взятию под контроль хотя бы части этого региона, так называемого "большого Идлиба". Поэтому Россия хотела бы, и в Москве прямо говорят об этом, чтобы события в Идлибе развивались по тому же сценарию, как в южной Сирии. То есть чтобы шел процесс примирения некоторых оппозиционных фракций с Асадом. Хотя, конечно, повторю, на севере Сирии сделать это будет гораздо сложнее.

​– Переговоры в Стамбуле, намеченные на 7 сентября, сорвались. Это напрямую связано с подготовкой наступления на Идлиб?

– Думаю, что да. Потому что если, например, туда приедут лидеры таких ведущих стран Евросоюза, как Германия и Франция, о чем-то договорятся – и тут же, после их отъезда из Стамбула, начинается наступление Асада, то это может быть воспринято миром как фактический карт-бланш этих стран на проведение такой военной операции. Им нужны гарантии того, что они подключатся именно к мирному процессу, в той или иной форме, а не становятся пособниками, пусть и молчаливыми, кровопролития в Идлибе, которое может привести к жертвам среди мирного населения, новой волне беженцев и к разрушениям гражданской инфраструктуры.

– Кремль еще к тому же обвиняет США и другие страны НАТО в подготовке якобы новой провокации с применением химического оружия, после которого Запад получит повод вновь нанести по силам Асада массированный ракетный удар, как в апреле этого года, после химатаки в Восточной Гуте.

– Ситуация, конечно, очень запутанная, и фактически неизвестно, кто в Сирии занимается больше провокациями. Стопроцентные гарантии давать нельзя, что одна сторона абсолютно чиста, а другая – нет. Мотивы для применения химоружия есть у всех сторон. Но я считаю, что их гораздо больше у самого режима Асада. Для того чтобы провести операцию в Идлибе, Дамаску нужны веские причины. Как известно, велись переговоры по этому поводу Путина с Эрдоганом, в том числе и в ЮАР, и потом в Астане они этот процесс обсуждали. И вроде как Москва согласилась с позицией Турции и пообещала, что операции в Идлибе не будет. Но есть еще собственно сам Асад и Иран, которые постоянно давят и проталкивают эту идею.

Общее руководство этой операцией находится в России. Все эти три страны, так называемый тройственный союз Россия – Иран – Турция, так или иначе связаны. Поэтому и ищутся какие-то поводы для того, чтобы операцию в Идлибе начать под любым предлогом. Отсюда слухи, что "Хайат Тахрир аш-Шам" готовит склады с химическими боеприпасами, что это группировка готова организовать какие-то провокации. Создание ситуации, в которой это якобы случается, – весьма весомый повод для того, чтобы начать подобную операцию в Идлибе, причем невзирая на какие-то там ранние договоренности с Турцией.

Проблема еще в том, что прошлые акции США и их союзников, громко названные в российских официальных СМИ "тройственной агрессией против Сирии", убедили Башара Асада в том, что в этих "Томагавках" ничего страшного нет, что ему, в принципе, можно и в дальнейшем пользоваться подобными провокациями – применять химоружие, когда это надо, и потом получать свою порцию "Томагавков" по абсолютно не используемым, а то и заброшенным объектам, терпеть ракетные удары, которые в действительности не причиняют какого-либо серьезного вреда ни военному потенциалу Дамаска, ни экономическому, ни другому. Поэтому Асада в данном случае ничего не останавливает – последние атаки со стороны Запада ему, наоборот, показывают, что он может и в дальнейшем играть с собственным химическим оружием, что он может остаться безнаказанным. Недавняя публикация списков погибших в его застенках сирийцев – это еще один показатель того, что Асад себя чувствует в полной безопасности. А бояться потерять лицо, свой имидж ему уже и смысла нет, так как он уже утерян полностью, и его восстановить не удастся.

– Россия в этой связи перебрасывает дополнительные силы в Сирию. Причем большая составляющая усиления российского воинского контингента там – это силы ПВО. Москва обвиняет напрямую уже и США в том, что они подводят свои эсминцы и в Средиземное море, и в Персидский залив, и в том, что пресловутые "Белые каски" якобы при помощи британских спецслужб готовят провокацию. Все это звучит очень и очень агрессивно. Как вы на этом этапе оцениваете уровень напряженности ситуации?

– В данном случае все может случиться, особенно с учетом непредсказуемости нынешнего американского президента. Но пока угроза столкновения военных России и США в Сирии, конечно, меньше, чем когда шли бои на юге страны. Так как Идлиб – это территория, за которую, "отвечает" Анкара. А у Турции отношения с США в настоящий момент очень нехорошие. И заметьте, что Россия в большей степени нагнетает обстановку, и перебрасывает туда не только силы ПВО, а перебрасывает боевые корабли. Но ведь основное вооружение этих крейсеров и фрегатов – это ракеты "Калибр", которые как раз могут быть использованы при наступлении на Идлиб.

История с возможным применением химического оружия была, как я уже говорил, как раз и запущена, может быть, с целью формировать операцию против Идлиба, найдя такой соответствующий важный предлог, как наличие химического оружия у радикальных боевиков. Еще два российских фрегата появились у сирийских берегов якобы для противодействия американской угрозе, а в действительности эти фрегаты нацелены на удары по наземным целям, ракетами "Калибр". Здесь идет большая игра. Естественно, США будут готовы тоже применить свои крылатые ракеты и нанести еще какой-либо удар по Асаду. Пока сирийский президент думает, что все случится в тех же рамках, как и раньше. Но сейчас нельзя исключать и того, что все-таки Дональд Трамп пойдет на более жесткие шаги. Поэтому определенная угроза эскалации напряженности, в том числе между Россией и США из-за Сирии, существует, пока там находятся американские базы и сохраняется российское военное присутствие. Кроме того, нельзя забывать израильский фактор и иранский фактор. Все может случиться в любой момент, когда этого меньше всего можно будет ожидать.

– Но я с ужасом представляю себе ситуацию, при которой, допустим, под удары американских крылатых ракет вдруг попадет какая-то российская база, военнослужащие, боевая колонна и так далее.

– Я думаю, скорее всего, процент вероятности такого удара минимален. Американцы вряд ли пойдут именно на удар по российским военным объектам, если, конечно, Россия не начнет какие-либо действия, представляющие непосредственную угрозу американским кораблям. Только в этом случае США будут готовы применить силу против российских военных объектов – и, соответственно, наоборот.

​– Я говорю о случайностях и о том, что вдруг Минобороны России разместит, пусть даже микроскопические, контингенты своих военнослужащих, как зонтик для прикрытия всех важных объектов Асада, вокруг Идлиба и еще где-то. Американские военные до последнего и знать не будут, кого они атакуют.

– Вот это самая большая опасность, да. Конечно, если российские военнослужащие попадут под удар, то это может стать поводом для ответных мер. Но опять же, насколько российская реакция будет молниеносной? Все-таки такого масштаба решение должно быть принято на самом высоком уровне. Я не думаю, что сами российские военные будут непосредственно отвечать на те или иные угрозы, если даже какие-то российские военнослужащие погибнут и пострадают. Решение будет приниматься уже в Кремле.