Аэропорт имени Хосе Марти в Гаване – ворота в мир для большинства кубинцев. Пока закрыты... Фото автора.
На Кубе вступил в силу закон, формально разрешающий свободно выезжать из страны
На Кубе вступил в силу закон, формально разрешающий свободно выезжать из страны. Но кубинцы восприняли реформу без эйфории: все говорят, что режим Кастро так или иначе найдет способ удержать своих граждан.
Я помню сцену в самолете Iberia, вылетавшем из Гаваны в Мадрид пять лет назад. Все уже расселись по местам, шла обычная предполетная суета, и вдруг в салон в огромном количестве зашли полицейские. Какая-то женщина с ребенком через несколько рядов от меня даже не закричала, а тихо завыла – сразу поняла, что они идут за ней. Она прошла все: контроль на подъездах к аэропорту, пограничный контроль, все бумаги были «как бы в порядке» – но не удалось. Последний дюйм...
Права свободно выезжать за пределы родной страны кубинцы были лишены с 1961 года. Да и тем, кто выезжал, можно было проводить за границей не более 11 месяцев, иначе люди теряли гражданство, да и вообще... лучше было не возвращаться. Чтобы добиться «выездной визы», нужно было заплатить сумму в 285 долларов, притом что средняя зарплата в стране в пересчете на американскую валюту – 15 долларов! Теперь граждане Кубы могут находиться за пределами родины по два года непрерывно. Чтобы уехать, достаточно иметь паспорт и билет. Ну, и въездную визу той страны, куда собрался. Разумеется, сохранилась масса категорий «невыездных», но все же... Кроме того, теперь временно вернуться на Кубу могут все, кто покинул страну после 1994 года.
Особого прилива эйфории по поводу «облегчения» не было ни тогда, ни сейчас: все говорят, что режим Кастро так или иначе найдет способ удержать своих граждан. Да и толпа иммигрантов никому не нужна, тем же США в первую очередь, говорит живущий в изгнании в Мадриде кубинский диссидент Антонио Браво:
Your browser doesn’t support HTML5
Антонио Браво - о том, кто может теперь уехать с Кубы
Население Кубы – 11 миллионов 165 тысяч человек, по официальным данным. После 1959 года страну, почти всегда нелегально, покинули 2 миллиона... Иногда просто вплавь, иногда на плотах. Кстати, из тех, кто поплыл, ТЫСЯЧИ не добрались до цели.
Кадр 1980 года - один из самых знаменитых массовых "исходов" с "Острова свободы"
Кубинские власти, по мнению Антонио Браво, рассчитывают, что новый закон послужит притоку валюты на Кубу, ведь лица, выехавшие за границу, наверняка будут присылать своим оставшимся на родине бедствующим родственникам деньги на пропитание.
Your browser doesn’t support HTML5
Антонио Браво - об уловках кубинского режима
Многообещающие изменения в кубинской жизни продолжаются седьмой год – с момента, когда страну официально возглавил «младший медведь» (так шепотом шутят сами кубинцы) Рауль Кастро. Сначала разрешили покупать новые (китайские) холодильники, взамен советских ЗИЛов, отслуживших десятилетия. Потом разрешили покупать и пользоваться мобильными телефонами, DVD-плеерами, компьютерами (опять-таки китайскими). Самым важным послаблением стала возможность снимать номера в отелях, да еще и «селиться» вместе с иностранцами! Валюта, валюта… хоть и доход-то от открытой массовой проституции, которая на Кубе, вопреки расхожему мнению, почти всегда и уже давно вовсе не самодеятельность нищих учительниц младших классов и студенток, а налаженный бизнес под крышей госбезопасности.
Потом пошли и другие изменения: индивидуальным крестьянским хозяйствам выделили по 5 гектаров (в расчете на одну семью) дополнительной земли из пустующих площадей, но без права наследования и продажи. Компартия сняла ограничения на рост зарплаты и пообещала покончить с уравниловкой в этом деле. Наконец, людям, снимающим одно и то же жилье у государства в течение 20 лет, разрешили его приватизировать.
Квартал старой "новой" Гаваны. Это - престижное жилье здесь. Фото автора
Однако главная линия режима Кастро не меняется – просто потому, что в окружении двух глубоких стариков остаются старики помоложе, «железные революционеры», не понимающие смысла реформ и не желающие о них слышать. Все это – не перестройка, как в свое время в СССР или позднее во Вьетнаме, а, выражаясь и дальше техническим языком, обыкновенная переналадка давно существующего механизма…
Поэтому вспоминается один мой разговор ночью на бульваре в городе Сантьяго-де-Куба. Устав от описаний кошмара режима и жалоб на невыносимые бытовые трудности, которые я слышал от случайных знакомых, я не выдержал и спросил: «Ну, и чего вы все ждете? С вашими-то революционными традициями?» Мой собеседник, совсем юный парень, устало вздохнул и ответил: «Ждем, когда умрут все, кто должен умереть...»
