Ничто не вечно, кроме перемен.
Гераклит. 500 г. до н.э.
Какой будет экономика Кыргызстана после выхода из ситуации пандемии COVID-19? Без сомнения, сегодня этим вопросом задаются многие экономисты. Однако без данных статистики за второй квартал, а она появится не ранее конца июля, все прогнозы и оценки будут ни чем иным, как ничего не значащие предположения. Думаю, единственное, в чем можно не сомневаться, так это в том, что экономика попадет в переходный период, а это значит, что все будет зависеть от профессионального опыта и квалификации власти.
Между тем, если рассмотреть профессиональный уровень менеджмента, реализующего функции управления кыргызской экономикой на момент входа в март 2020 года, то можно уже сегодня понять и оценить его способность вырабатывать и принимать решения, которые должны будут обеспечить резкие и качественные изменения в экономике. А в том, что именно такие изменения сегодня необходимы - нет и тени сомнения.
В этой связи просто напомню: в экономике существует закон, согласно которому, если после выхода из кризиса ее институты и ее структура не меняются, то это означает, что страна осталась на обочине, даже не мирового, а регионального развития. При этом это отставание очень быстро превращается в постоянно ускоряющийся откат экономики назад.
Представители всех наших властных структур постоянно говорят нам о том, как много они делают для экономического роста в стране. Однако вот уже много лет явно заметных результатов этой работы пока никто не ощутил и не увидел. А после карантина это положение, несомненно, многократно усугубилось. Между тем сегодня у власти не видно стремления к проведению быстрых и радикальных изменений. Хотя, при этом все понимают, что теперь уже нельзя ограничиваться мелкими мерами постепенного улучшения ситуации. Так в чем же дело?
Мне кажется, дело в том, что сегодняшний государственный менеджмент вряд ли способен вырабатывать и принимать качественно новые решения. Основанием для такого суждения служит то, что у наших чиновников нет знаний и профессионального опыта для работы в де-юре рыночных условиях, но де-факто - отсутствия нормальных рыночных отношений. Проще говоря, они попали в ситуацию, когда старый опыт плановой экономики выброшен на свалку, а новый еще не приобретен, не освоен и не проверен практикой, поскольку настоящей рыночной среды в Кыргызстане нет.
Теперь добавьте к этому еще и это: и политики, и чиновники, и даже многие экономисты постоянно ратуют за «стабильность» в экономике, провозглашая этим, как им кажется, стремление к лучшему. На самом деле стабильность - это обыкновенный страх перед изменениями, а более конкретно – это страх принятия решений. Так вот, это и есть основная отличительная черта, присущая сегодня менеджменту власти, которая является прямым следствием отсутствия у него необходимого профессионального опыта и достаточного уровня специальной квалификации.
Читайте также МВФ: Пандемия COVID-19 нанесет серьезный урон экономике КыргызстанаЗдесь же хочется напомнить одно важное правило о соотношении «политики» и «администрирования» в структурах власти. Нельзя допускать, чтобы политики вмешивались в работу администраторов, так как тогда, с одной стороны, результатом будет слабая и не эффективная работа администраторов, а с другой - повсеместная коррумпированность политиков.
Итак, получается, реальное состояние экономики требует кардинальных, если не революционных, структурных и технологических изменений, а лица, принимающие решение, всего лишь мелко суетятся, имитируя бурную деятельность.
Ниже представленный текст озаглавлен мной как всего лишь мое личное мнение, ни в коем случае не претендующее на определение «только так и не иначе».
Сначала, очень кратко остановлюсь на том, как у экономистов принято понимать определение «экономический рост». Конечно же, не просто как значение темпа роста ВВП, которое в Кыргызстане почти все последние годы превышает 4% (2019 год - 104.5%). Уверен, что уже давно отпала необходимость доказывать практическую неприменимость этого показателя, так как статистика данных ВВП совершенно не отражает реальной картины состояния экономики, а в условиях Кыргызстана тем более. Сегодня рассматривать значение темпа роста ВВП как показателя экономического роста, по крайней мере, не профессионально.
Экономический рост - это, прежде всего, рост уровня жизни населения, рассматриваемый как рост реальных доходов семей, рост качества и расширения доступности образования и медицинского обслуживания, а также рост уровня культуры как основного условия технологического прогресса в экономике и достижения равенства возможностей населения.
Особо подчеркну, уровень культуры, - это сегодня один из важнейших факторов технического прогресса. И в этом моем утверждении все достаточно просто: культура - это фактор ограничения энтропии, а значит, это прогресс, основу которого всегда составляют технологические инновации.
Отмечу, что экономический рост - это не результат, это процесс. Поэтому, чтобы наладить процесс экономического роста и, тем более, достигнуть или приблизиться к его целевым ориентирам, надо иметь необходимый для этого ресурсный потенциал.
Читайте также Правительство разрабатывает антикризисные меры, но эксперты советуют бизнесу не рассчитывать на властиВ 21 веке изменилась сама парадигма организации производственного процесса. Если раньше идея продукта (услуги), его проектирование и маркетинг, а затем и сборка производились в развитой стране, например, как это было в автомобилестроении, то теперь идея и проектирование (это сегодня самый наукоемкий и дорогостоящий этап) реализуются в развитой стране, а сборка размещается в развивающихся экономиках. Так что надо согласиться с тем, что реализация первого этапа в Кыргызстане сегодня объективно не возможна, однако «вставиться» в какое -либо звено международной производственной цепочки - это вполне реализуемый вариант.
Итак, легко заметить, что заявления представителей власти об успехах в движении к экономическому росту, даже если они оформлены и представлены в каком-то наборе документов или программ, чаще всего так и остаются пустой декларацией, ведь для этого нет всех необходимых условий. Кстати, все это мы уже много раз видели в различных, так называемых, «национальных стратегиях».
Странно, но почему- то менеджмент нашей власти считает, что в экономике можно сделать то, что в реальной жизни сделать невозможно. Ведь никому не придет в голову начинать строить дом с крыши. Так почему бы вначале не сосредоточиться на формировании потенциала ресурсных возможностей, необходимых для экономического роста? Для нашей экономики, не имеющей месторождений нефти или газа, наверно, основными ресурсами роста являются новейшие технологии и высокая квалификация кадров, стоящие на плечах достаточно высокого уровня культуры. Сама практика подсказывает, что для реализации такого плана необходима следующая логика действий: создание потенциала - организация экономического роста - оценка результатов. Затем цикл повторяется, но уже на новом культурном и технологическом уровне.
Не берусь оценивать уровень жизни в Кыргызстане на начало 2020 года, это не простая, да и к тому же больше исследовательская работа, но некоторые данные все же приведу. Не буду делать никаких выводов, просто сами оцените приведенные цифры с точки зрения возможности выживания большей части кыргызских семей в условиях после снятия карантина.
Основным показателем бедности является доля населения, у которого среднедушевое потребление меньше показателя черты бедности, а стоимостная величина этой черты бедности в 2018 году определена в 32 679 сомов в год на душу населения, а крайней бедности – в 17 471 сом (это данные НСК КР). Отсюда, по результатам обследования бюджетов домашних хозяйств уровень бедности в 2018 году по потребительским расходам в Кыргызстане составил 22,4% трудоспособного населения. К этим данным будет интересно рассмотреть также еще оценку среднемесячной номинальной заработной платы одного занятого в Кыргызстане.
За период 2014-2019 гг. ее значение выросло с 12.4 тыс. сомов до 16.5 тыс. сомов (33%). Однако при этом надо учитывать следующее: это данные по начисленной заработной плате (то есть, без учета данных по удержаниям), при этом сегодня расчет средней заработной платы необходимо производить по методике средней медианной (результат примерно на 30% меньше). И еще, за последние пять лет (по сравнению с 2013 г.) прирост потребительских цен и тарифов в целом по республике составил 20.5 %. Кстати, если семья тратит на еду до 50% дохода, то такая семья считается не бедной, а нищей.
Мне кажется, все эти данные говорят сами за себя, не требуя никаких дополнительных комментариев. Вместе с тем, как говорится, по ходу не могу не сделать замечание по поводу представляемой НСК КР статистики численности зарегистрированных безработных. Подчеркну, именно зарегистрированных. Какова практическая польза этих данных особенно после карантина? На мой взгляд, никакой пользы. А почему бы не воспользоваться методологией МОТ?
Раз уже затронута тема инфляции и безработицы, то и об этом, как мне кажется, стоит сказать несколько слов. Не следует считать инфляцию всеобщим злом, с ней не все так однозначно, как это представляется нашим чиновникам. Некоторым инвесторам более высокий темп инфляции может принести прирост дохода, который может оказаться более существенными, чем издержки. Так, если фактический темп инфляции оказывается ниже ожидаемого, то кредиторы, имеющие обязательства, фиксированные в номинальном выражении, выигрывают, а должники, наоборот, проигрывают. Также и для производителя - не менее чем высокий темп инфляции опасен и низкий, поскольку в этом случае происходит одновременный удар и по бизнесу, и по налогам, и инфляции - ведь ставки налога на падающий при низкой инфляции объем дохода не меняются. В результате производитель теряет возможность обновления активов и продуктов, а это, в конечном счете, приводит к росту вынужденной безработицы.
Обратите внимание, все последние годы страны с развитой экономикой всеми силами пытаются разогнать инфляцию, держа почти на нуле учетную ставку центральных банков и накачивая экономику деньгами. Для них увеличить темп роста потребительских цен до 2% - это очень не простая задача. Зато у нас уже много лет темп инфляции почти как у них и даже в отдельные годы ниже, однако, это достигается путем реализации жесткой, рестрикционной денежной политики НБ КР. Вот посмотрите, это ряд данных темпа роста потребительских цен в Кыргызстане за период 2015 – 2019 гг. (январь – декабрь, в %): 2015 - 3.4; 2016 (- 0.5); 2017- 1.0; 2018- 0.5; 2019- 3.1.
Кстати, коэффициент монетизации, по данным на 01.01.2020 г., составляющий 20% в расчете по денежной базе, достаточно красноречиво говорит сам за себя.
Сегодня технологический прорыв в массовом производстве потребительских товаров и в возможностях немедленной доставки любого товара в любую точку планеты, а также в средствах информационных технологий, обеспечивающих мгновенное движение денег, по существу ликвидировал старый принцип зависимости потребительских цен от избытка денег в обращении. Как следствие этого, в экономиках развивающихся стран появился так называемый «парадокс 21 века», который проявляется в том, что при снижении учетной ставки центробанка темп инфляции снижается и одновременно растет внешний долг.
Это обусловлено тем, что в развитых странах накоплены громадные запасы, постоянно обновляемых потребительских товаров, предыдущие поступления которых после уценки выбрасываются на рынки развивающихся стран.
В рамках условий и требований «Вашингтонского консенсуса» (МВФ) такой дешевый импорт с одной стороны непременно «убивает» собственного производителя страны-импортера, а с другой - требует постоянного притока в страну валютных средств. В этой ситуации для страны остается только один легальный канал поступления валюты - это внешние займы.
И Кыргызстан в этом не исключение, имея уже хронический дефицит текущего счета платежного баланса и, как следствие, значительную долю импорта в структуре ВВП, а также постоянно растущий внешний долг, он вынужден держать обменный курс в роли якоря инфляции. Получается, в Кыргызстане инфляция имеет не монетарный, а структурный характер. Иными словами, в экономике, в которой преобладает импорт, темп инфляции напрямую зависит от обменного курса. В этой ситуации у НБ КР нет другого решения, кроме жесткости в денежной политике.
Я уже как-то писал, что для НБ КР эта ситуация понятна и ясна. Поэтому на вопрос о деньгах у него всегда есть простой ответ: «Деньги не проблема, проблема в другом - куда их направить и как их наиболее эффективно использовать».
А это уже проблема правительства КР, так считает НБ КР. Но так ли это на самом деле? Смотрите, НБ КР уже давно застрял в замкнутом круге импорта и обменного курса, сдерживая рост потребления (спроса) в стране ради подавления инфляции. Минфин КР, имея дефицитный госбюджет и почти 4-миллиардный (в долларах США) внешний долг , всеми силами старается забрать и при этом никому не дать. А в это время Минэкономики КР пытается скомпоновать «грандиозные», с его точки зрения, планы, не имея для этого ни необходимого потенциала, ни денег. И вот что интересно - все они при этом обвиняют друг друга в торможении экономического роста.
Смешная ситуация, понятная школьникам младших классов (лебедь, рак и щука) и не понятная дяденькам из кабинетов кыргызской власти.
Надо признать, что поскольку рутинная и тривиальная деятельность менеджмента власти, во- первых, не скоординирована на единые целевые ориентиры и, во- вторых, предполагает лишь незначительные улучшения в экономике, то все это неизбежно и обязательно приведет к провалу в современном, чрезвычайно динамичном мире. Это аксиома, совершенно не требующая доказательств. В этой связи, назову некоторые направления уже назревших изменений:
1.Условия и бюрократические процедуры открытия и ведения бизнеса должны быть значительно более благоприятными, чем у наших соседей.
2.Судебная система принципиально должна быть непредвзятой и независимой.
3.Инвестиции должны быть адресными - в объекты, обеспечивающие рост эффективности функционирования экономики в целом.
Понятно, что практическая реализация первого направления предполагает необходимость сохранения хотя бы текущего баланса доходов, расходов и приемлемого дефицита бюджета. На мой взгляд, этого добиться не трудно. Прежде всего, надо уйти от концепции «нулевого бюджета». Это означает, что сегодня «государственное производство» измеряется потреблением ресурсов, используемых для производства услуг правительства. Поэтому оценка доли бюджета в структуре ВВП производится по данным чистых налогов (без субвенций, субсидий и т. д.), обычно это где- то 13% или 14% ВВП.
Таким образом, совершенно не видна эффективность бюджетных расходов. В идеале, надо подходить к правительству как к «производителю», и тогда концепция «нулевого бюджета» не может быть принята для статистической оценки объемов общественного производства. Нужна концепция «не нулевого бюджета», работающего по формуле «затраты – выпуск».
Как следствие этого легко могут быть сняты с расходной части бюджета очень многие, практически не нужные в данном плановом периоде расходы, а нужные, но не эффективные - переданы в аутсорсинг частному бизнесу. Исключение: медицина и образование. Тем самым появляется возможность проработать ставки налогов и таможенных пошлин без особого ущерба для структуры бюджета. Кстати, исходя из размеров нашей экономики, в условиях использования современных информационных технологий нет нужды в двух институтах - минфина и таможни, достаточно одного минфина - для сбора и налогов, и пошлин.
Проблема реформирования судебной системы решается еще проще. Последняя инстанция (верховный суд) должна быть в Лондоне. И если ее решение отлично от решений предыдущих инстанций, то все судьи этих предыдущих инстанций, принимавшие решение, отправляются в отставку с «волчьими билетами». Вот и все.
В отношении последнего направления отмечу лишь одно: необходим системный подход с использованием методологии программно- целевого планирования, а не тривиальная сборка и компоновка матриц с непонятным набором заданий, формируемых на основе собранных от всех совершенно разных предложений и просьб.
Сегодня нет ничего более актуального, чем консолидация всех наличных ресурсов на одном: на процессе создания наиболее эффективной структуры экономики. А менеджмент власти должен управлять этим процессом. И еще, в связи с ситуацией на рынке нефти и, как следствие, газа, а также учитывая сегодняшние позиции Армении и Беларуси, по всей видимости, придется решать дальнейшую судьбу членства в ЕАЭС.
Азамат Токбаев
P.S. Материалы в рубрике «Мнение» не отражают позицию «Азаттыка».