«Азаттык»: Прошло уже около 8 лет со дня задержания вашего мужа. В тех пор вы часто ездите в Бишкек. Как вы поживаете?
Аскарова: Какой может быть моя жизнь? Живу одна. Я одинока с 15 июня 2010 года. Мы жили со свекровью, но в 2012 году она скончалась - не пережила арест сына. Я живу надеждой. Муж невиновен. Раньше я и не думала о политике. Работала на поле, дома готовила. Мне нравилась такая жизнь. Я сейчас я ищу ответы на вопрос: «Почему?».
«Азаттык»: Где ваши дети?
Аскарова: Я сама родом из Ташкента. В 1979 году вышла замуж и переехала в Кыргызстан. Мы вместе с Азимжаном учились в Ташкенте. Потом поженились и начали жить в Базар-Коргоне. В советское время, когда не было проблем с границами, наши дети тоже учились в Ташкенте и получили там гражданство. Сейчас они живут в Ташкенте. Они не сбегали из Кыргызстана. У нас три сына, одна дочь и девять внуков. Я к ним езжу, они тоже приезжают ко мне. Отца тоже навещают.
«Азаттык»: Какие у вас отношения с соседями, односельчанами в Базар-Коргоне, как они относятся к вам?
Аскарова: Отношения у нас хорошие. Вместе со мной, они молятся за моего мужа. Они верят, что его освободят. Кто меня встречает, справляется о состоянии Азимжана Аскарова.
«Азаттык»: Вы имеет возможность встречаться с супругом? Заходите к нему, разговариваете?
Аскарова: В год дают право на три длительных и на столько же краткосрочных свиданий. Длительные – на трое суток. Я еду на эти три дня в колонию №47 и живу со своим мужем. Готовлю ему, латаю одежду. Там есть специальная комната для встреч. Краткосрочные встречи – на несколько часов. Мы встречаемся, говорим один или два часа.
«Азаттык»: Ходить на встречи имеете право только вы или дети тоже могут заходить к нему?
Аскарова: Дети, так же как и я, имеют право на длительные и краткосрочные свидания. Они приезжают. Я в последний раз ездила туда 3 февраля.
«Азаттык»: Каково состояние Азимжана Аскарова сейчас? В каких условиях он отбывает срок?
Аскарова: Состояние здоровья у него не очень хорошее. Ему уже 67 лет. Старому человеку и дома трудно, а в тюрьме тем более… Его камера находится в подвале, маленькая. Он сидит один. Пользоваться телефоном не разрешают. Я ему отвезла телевизор. Он слушает радио, рисует. Выучил английский язык. Потому что ему приходят письма со всего мира. Их пишут люди, поддерживающие моего мужа. Когда я его в последний раз навещала, ему пришло около 800 писем из Японии. Они пишут приятные слова. Когда читаю, слезы наворачиваются. Письма я уношу с собой.
«Азаттык»: Вы тоже, оказывается, любите рисовать. Вы до сих пор продолжаете?
Аскарова: Да, я училась на художника-декоратора. Во времена СССР мы рисовали плакаты и лозунги, которые вешались на улицы. Разрабатывали дизайн рекламы. Мы с мужем занимались этим. Но около 40 лет я не рисовала. В одиночестве я снова начала. Пишу натюрморты.
«Азаттык»: Есть ли у вас источники дохода? За счет чего вы живете?
Аскарова: Получаю пенсию. Есть земельный надел, работаю на нем. Я никогда не избегала черной работы. У меня есть силы.
О редакции: Азимжан Аскаров осужден на пожизненный срок лишения свободы за организацию массовых беспорядков во время июньских событий 2010 года. Позже Комитет ООН по правам человека призвал освободить правозащитника. Дело пересматривалось в Чуйском областном суде, который решением от 24 января 2017 года оставил в силе приговор о пожизненном заключении Аскарова.
В 2012 году его имущество было взято под арест, но в сентябре 2017 года Базар-Коргонский районный суд вынес решение о том, что его дом не подлежит конфискации, так как достался ему в наследство от матери.
ВК
Перевод с кыргызского, оригинал статьи здесь