Кажется, тогда убивали всех подряд, но - странным образом - опасности в воздухе не чувствовалось. По крайней мере, я ее не чувствовала.
Убийство Старовойтовой было исключением: в городе ее помнили по демократическому "золотому веку", она оставалась последней связью между Ленинградом, в котором будущее наступало быстрее, чем во всей остальной стране, и Петербургом, сильно скукожившимся морально и материально в девяностые годы.
Хорошо помню, как мне стало не по себе.
Вот воспоминания обозревателя РС Брайана Уитмора, который в 1998 году жил в Петербурге и работал в газете St Petersburg Times.
С Брайаном Уитмором беседовал Андрей Шарый.
Русская служба РСЕ\РС
Убийство Старовойтовой было исключением: в городе ее помнили по демократическому "золотому веку", она оставалась последней связью между Ленинградом, в котором будущее наступало быстрее, чем во всей остальной стране, и Петербургом, сильно скукожившимся морально и материально в девяностые годы.
Хорошо помню, как мне стало не по себе.
Вот воспоминания обозревателя РС Брайана Уитмора, который в 1998 году жил в Петербурге и работал в газете St Petersburg Times.
С Брайаном Уитмором беседовал Андрей Шарый.
Русская служба РСЕ\РС
