Недавно абхазская газета «Новый день» целую полосу (из четырех) отвела под текст живущего в Великобритании дагестанца Башира Магомедова (надо полагать – блогера) «За что не любят дагестанцев».
Я, честно говоря, пребывал в некотором недоумении: если даже предположить, что газете не хватает собственных материалов, то всегда можно отыскать в глобальной сети немало публикаций зарубежных авторов, имеющих хоть какое-то отношение к Абхазии. Насколько местному читателю будет интересна жизнь самой далекой от Абхазии северокавказской республики? Но вчитавшись, понял замысел редактора. Это была аллюзия: рассказывая о дагестанском обществе, «НД» имел в виду абхазское.
Башир из своего туманного далека признается в нелюбви к землякам-дагестанцам, не ко всем, конечно, но к подавляющему их большинству. И формулирует три «глобальные черты национального менталитета»: «1. Чрезмерная клановость и обязательная необходимость иметь «связи». 2. Предрасположенность к дешевым понтам. Не думаю, что это генетическое, скорее, вытекающее из первого, отягощенное двумя десятилетиями беспредела – сначала воровского, потом ментовского. 3. Желание и любовь к мздоимству и «подмазу» всего и вся, если не в денежном выражении, то в любых иных договоренностях в обход закона, совести и чести».
Вот Магомедов обстоятельно описывает дагестанских «понтовщиков», которые на последние деньги покупают самые дорогие мобильники и ходят с ними по городу без копейки на счету, просто чтобы покрасоваться. Затем он переходит к описанию дагестанских свадеб, которые проводятся с максимальной помпезностью.
Свадьба на 300 человек – очень маленькая свадьба, обычно бывает 800-1000 гостей. А заоблачные цены на свадебные платья или на их прокат… Тут наверняка абхазские читатели начинали сопоставлять и искать сходства и отличия. Отличие в том, что, по Магомедову, «вся эта вакханалия длится минимум два дня». У нас, к счастью, укладываются в более короткие сроки, и основная масса гостей разъезжается через пару часов после начала. Но вообще абхазская свадьба – это такое грандиозное мероприятие, подготовкой к которому множество людей занято в течение нескольких месяцев. Недавно мне рассказывали об одной сельской свадьбе. Трехэтажный торт за сорок тысяч рублей со стороны невесты – это мелочи.
Главное – приехавший на свадьбу, украшенный множеством воздушных шаров автомобиль «ягуар» в подарок 17-летней невесте, которая пока ни прав не имеет, ни водить не умеет. Может, на меня рассказ не произвел бы особого впечатления, если бы не знал ее семью. Отнюдь не богатеи, что называется, среднего достатка. Ну, а почему родители девушки во что бы то ни стало решили подарить ей «ягуар»? Ну, конечно, ведь не так давно их соседи подарили дочке на свадьбу машину… Сегодня минимальный взнос на абхазской свадьбе от «рядового» гостя – две тысячи рублей, но многие уже рассуждают: наверное, скоро эта сумма возрастет до трех…
Один известный абхазский политик минувшей осенью, которая является, как известно, порой свадеб, написал в Фейсбуке, что в следующую субботу у него шесть приглашений. Разумеется, попасть на все шесть свадеб и поднять шесть «комплектов» тостов он никак не сможет, а вот послать свой денежный взнос, хочешь – не хочешь, а должен. Наверное, многие в душе посочувствовали этому столь востребованному свадебному гостю, кстати, генералу, а другие, возможно, и позавидовали: вот какая уважаемая в Абхазии личность! Да, действительно, количество приглашений на свадьбу – это показатель статуса.
В советские времена в Абхазии и многих других регионах долго и безуспешно велась борьба с «вредными обычаями и традициями», включая чересчур многолюдные свадьбы. Сейчас уже не борются. Хотя в своем кругу люди часто плачутся друг другу: совсем разорили эти свадьбы и прочее. Так в чем же, казалось бы, дело, если все против? Но дело в том, что им противостоит не меньшее число тех, кто смертельно обидится, если их не пригласят на свое торжество люди, с которыми их связывает лишь шапочное знакомство.
Башир Магомедов также рассуждает о мздоимстве, которое сопровождает сегодня дагестанца от рождения до погоста. Да что там от рождения… Все начинается с женской консультации, где будущая мать встает на учет. Потом детский сад, учеба, в том числе и в вузе, где происходит воспроизводство неучей. Замкнутый круг. И опять-таки в Абхазии наверняка, читая, кивали и сравнивали расценки. И уже сама по себе эта ситуация свидетельствует о том, что нападки Башира именно на Дагестан не совсем справедливы.
Так что же, пожурить Башира за наивность? Возразить, что, наверное, и в Дагестане не так все беспросветно, как он описывает? Объяснить дело его юношеским, по-видимому, максимализмом и контрастом описанного с реалиями туманного Альбиона? Хотя и там есть свои проблемы…
Но мне не хочется этого делать. «Ярмарка тщеславия» была, есть и будет. Но во все времена хоть кого-то да отрезвляли вот такие язвительные голоса. И, может, потихоньку-помаленьку, но мы будем все же двигаться в правильном направлении...
Виталий ШАРИЯ, Грузинская служба РСЕ/РС
R.S. Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Я, честно говоря, пребывал в некотором недоумении: если даже предположить, что газете не хватает собственных материалов, то всегда можно отыскать в глобальной сети немало публикаций зарубежных авторов, имеющих хоть какое-то отношение к Абхазии. Насколько местному читателю будет интересна жизнь самой далекой от Абхазии северокавказской республики? Но вчитавшись, понял замысел редактора. Это была аллюзия: рассказывая о дагестанском обществе, «НД» имел в виду абхазское.
Башир из своего туманного далека признается в нелюбви к землякам-дагестанцам, не ко всем, конечно, но к подавляющему их большинству. И формулирует три «глобальные черты национального менталитета»: «1. Чрезмерная клановость и обязательная необходимость иметь «связи». 2. Предрасположенность к дешевым понтам. Не думаю, что это генетическое, скорее, вытекающее из первого, отягощенное двумя десятилетиями беспредела – сначала воровского, потом ментовского. 3. Желание и любовь к мздоимству и «подмазу» всего и вся, если не в денежном выражении, то в любых иных договоренностях в обход закона, совести и чести».
Вот Магомедов обстоятельно описывает дагестанских «понтовщиков», которые на последние деньги покупают самые дорогие мобильники и ходят с ними по городу без копейки на счету, просто чтобы покрасоваться. Затем он переходит к описанию дагестанских свадеб, которые проводятся с максимальной помпезностью.
Свадьба на 300 человек – очень маленькая свадьба, обычно бывает 800-1000 гостей. А заоблачные цены на свадебные платья или на их прокат… Тут наверняка абхазские читатели начинали сопоставлять и искать сходства и отличия. Отличие в том, что, по Магомедову, «вся эта вакханалия длится минимум два дня». У нас, к счастью, укладываются в более короткие сроки, и основная масса гостей разъезжается через пару часов после начала. Но вообще абхазская свадьба – это такое грандиозное мероприятие, подготовкой к которому множество людей занято в течение нескольких месяцев. Недавно мне рассказывали об одной сельской свадьбе. Трехэтажный торт за сорок тысяч рублей со стороны невесты – это мелочи.
Главное – приехавший на свадьбу, украшенный множеством воздушных шаров автомобиль «ягуар» в подарок 17-летней невесте, которая пока ни прав не имеет, ни водить не умеет. Может, на меня рассказ не произвел бы особого впечатления, если бы не знал ее семью. Отнюдь не богатеи, что называется, среднего достатка. Ну, а почему родители девушки во что бы то ни стало решили подарить ей «ягуар»? Ну, конечно, ведь не так давно их соседи подарили дочке на свадьбу машину… Сегодня минимальный взнос на абхазской свадьбе от «рядового» гостя – две тысячи рублей, но многие уже рассуждают: наверное, скоро эта сумма возрастет до трех…
Один известный абхазский политик минувшей осенью, которая является, как известно, порой свадеб, написал в Фейсбуке, что в следующую субботу у него шесть приглашений. Разумеется, попасть на все шесть свадеб и поднять шесть «комплектов» тостов он никак не сможет, а вот послать свой денежный взнос, хочешь – не хочешь, а должен. Наверное, многие в душе посочувствовали этому столь востребованному свадебному гостю, кстати, генералу, а другие, возможно, и позавидовали: вот какая уважаемая в Абхазии личность! Да, действительно, количество приглашений на свадьбу – это показатель статуса.
В советские времена в Абхазии и многих других регионах долго и безуспешно велась борьба с «вредными обычаями и традициями», включая чересчур многолюдные свадьбы. Сейчас уже не борются. Хотя в своем кругу люди часто плачутся друг другу: совсем разорили эти свадьбы и прочее. Так в чем же, казалось бы, дело, если все против? Но дело в том, что им противостоит не меньшее число тех, кто смертельно обидится, если их не пригласят на свое торжество люди, с которыми их связывает лишь шапочное знакомство.
Башир Магомедов также рассуждает о мздоимстве, которое сопровождает сегодня дагестанца от рождения до погоста. Да что там от рождения… Все начинается с женской консультации, где будущая мать встает на учет. Потом детский сад, учеба, в том числе и в вузе, где происходит воспроизводство неучей. Замкнутый круг. И опять-таки в Абхазии наверняка, читая, кивали и сравнивали расценки. И уже сама по себе эта ситуация свидетельствует о том, что нападки Башира именно на Дагестан не совсем справедливы.
Так что же, пожурить Башира за наивность? Возразить, что, наверное, и в Дагестане не так все беспросветно, как он описывает? Объяснить дело его юношеским, по-видимому, максимализмом и контрастом описанного с реалиями туманного Альбиона? Хотя и там есть свои проблемы…
Но мне не хочется этого делать. «Ярмарка тщеславия» была, есть и будет. Но во все времена хоть кого-то да отрезвляли вот такие язвительные голоса. И, может, потихоньку-помаленьку, но мы будем все же двигаться в правильном направлении...
Виталий ШАРИЯ, Грузинская служба РСЕ/РС
R.S. Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
