Украина может потребовать в международных судах ареста зарубежного имущества России в качестве компенсации за экономические потери, которые страна понесла из-за российской оккупации Крыма, заявила в эфире "5-го канала" первый заместитель министра юстиции Украины Наталья Севастьянова. До реальных судебных разбирательств, по мнению экспертов еще очень далеко, а успех исков - проблематичен.
По данным Министерства иностранных дел Украины, после аннексии Крыма Россия незаконно национализировала более 400 украинских предприятий и 18 газовых месторождений. Весной минувшего года после присоединения полуострова к Российской Федерации власти Украины направили в Европейский суд по правам человека иск о возмещении ущерба. Сумма этого иска превысила один триллион гривен (по нынешнему курсу – более 45 миллиардов долларов). К настоящему времени в международных судах находятся четыре иска Украины (три в ЕСПЧ и один в суде ООН) в связи с аннексией Крыма и возможной причастностью России к финансированию терроризма в Донбассе. Ожидается, что в начале осени в Европейском суде по правам человека приступят к рассмотрению украинских исков.
Как заявила Наталья Севастьянова, в качестве компенсации за экономические потери в Крыму Киев будет настаивать на аресте зарубежного имущества России. Впрочем, такое решение может быть вынесено не в Страсбурге, а в столице Швеции, в Стокгольмском арбитражном международном суде, который рассматривает имущественные споры. В Стокгольм по этому поводу Украина еще не обращалась в Стокгольм. Украинская Генеральная прокуратура, как сообщается, продолжает собирать доказательства для иска.
О перспективах этого дела в международных судах рассказывает заместитель главы Общественной комиссии по правам человека на Украине, адвокат Станислав Батрин:
– ЕСПЧ – это суд по правам человека, в его уставных документах есть только одна статья, 33-я, которая говорит о межгосударственных спорах. Вероятность того, что по иску Украины может быть наложен арест на имущество России за рубежом, очень мала. В Страсбурге можно рассчитывать только на признание нарушений положений Конвенции по правам человека (право на жизнь, право на собственность и другие права). Украинские правозащитники давно заявляют, что необходимо активизировать второй вариант – международное арбитражное право, возбуждать международные судебные процессы, но Украина в этом плане более чем за год не сделала ни одного шага.
– Вы считаете, что украинские власти специально медлят с направлением исков против России в международные арбитражные суды?
– Украинские правозащитники приглашали на Украину юридические компании с мировыми именами, солидной репутацией, в частности Sherman&Sterling, которая выиграла 50 миллиардов долларов у России в интересах акционеров ЮКОСа. Но Украина (и мне стыдно за нее!) прервала переговоры с этими компаниями, и у нас за год никаких реальных шагов по юридической защите национальных интересов против России Минюстом и Генеральной прокуратурой сделано не было. Украинские власти реально ничего не предпринимают, и это нас не устраивает.
Лидер Европейский партии Украины, юрист Николай Катеренчук убежден, что в ближайшие годы в международных судах обязательно состоятся процессы по всем искам Украины к России. Общая сумма этих исков, по словам политика, уже превышает 300 миллиардов:
– Аналогичные процессы против России мы наблюдали ранее. Главное – как добиться исполнения судебных решений. Это может быть добровольное или недобровольное выполнение решений международных судов, наложение ареста на российское имущество за рубежом. После аннексии Россией Крыма и развязывания Кремлем конфликта на востоке Украины мир вышел за рамки существовавшей ранее системы международного права. Я не скажу, что решения по искам Украины к России будут политическими, но они будут геополитическими. Очевидно, что реально эти дела по существу в международных судах будут рассматриваться через 2-3 года.
Три месяца назад в Верховной Раде появился законопроект членов Радикальной партии Украины "О национализации имущества государства-агрессора". Агрессором украинские депутаты ранее признали Российскую Федерацию. Однако для принятия законопроекта о национализации российского имущества в апреле не хватило голосов. Как утверждают депутаты-радикалы, инициатива отобрать российское имущество на Украине возникла после встречи их лидера Олега Ляшко с Петром Порошенко, когда в России начались проблемы с принадлежащей президенту кондитерской фабрикой Roshen в Липецке.
Среди активов, которые Украина могла бы реквизировать на своей территории - в частности, такие предприятия, как "Энергостандарт", "Донецксталь", "Запорожсталь", Николаевский глиноземный завод, Южный горнообогатительный комбинат, операторы мобильной связи "Киевстар" и "МТС-Украина", а также "Сбербанк России", "Альфа-Банк" и “Проминвестбанк”. В целом почти в каждой десятой из 200 крупнейших компаний на Украине есть доля российского капитала. По мнению экспертов, после национализации этих предприятий состояние украинской экономики может ухудшиться, поэтому у законопроекта депутатов-радикалов мало шансов стать законом. Главная причина провала законопроекта о национализации российского имущества состоит в том, что их авторами являются депутаты-популисты, полагает Станислав Батрин:
– Депутаты, которые инициируют подобные законопроекты, должны прежде думать о последствиях. Украина до сих пор говорит: у нас в Донбассе не война, а антитеррористическая операция. Если мы говорим, что у нас идет война, то должен быть принят акт о введении военного положения. После введения в стране военного положения можно принимать акты по национализации – так как мы, корректно с правовой точки зрения, будем говорить о том, что воюем со страной-агрессором. Но в сегодняшней ситуации полумеры крайне опасны. Если с нынешней ситуации мы начинаем отбирать имущество у субъектов частного права – в том числе и у российских бизнесменов, то это не соответствует закону, поскольку между Украиной и Россией действуют разные инвестиционные соглашения. Здесь надо действовать последовательно.
В том, что разговоры о национализации имущества РФ и ее граждан на Украине преждевременны, уверен и президент центра рыночных реформ Владимир Лановой:
Если на переговоры мы приезжаем с пустыми портфелями, без всяких инициатив, то Россия говорит: вы нам должны, а не вы нам
– Власть пока не определилась, как будут сформулированы имущественные претензии к России, связанные с оккупацией наших территорий, нанесением вреда, изъятием из собственности Украины и ее граждан и водных, и других природных ресурсов, и полезных ископаемых, и имущественных, и денежных активов. Все это в совокупности должно составить претензии Украины к России. РФ нанесла огромный ущерб нашей стране, ее гражданам, и поэтому вырвать из контекста вопрос по поводу каких-то российских предприятий, деструктивно. Однако то, что правительство Украины так медленно работает с исками в международные арбитражные суды – просто недопустимо. Если на переговоры мы приезжаем с пустыми портфелями, без всяких инициатив, то Россия говорит: вы нам должны, а не вы нам.
Российский юрист, председатель коллегии адвокатов "Сазонов и партнеры" Всеволод Сазонов практически уверен, что Украине не удастся получить зарубежную российскую собственность взамен потерянного имущества в Крыму. Во-первых, для него весьма странным выглядит желание Украины обратиться в Европейский суд по правам человека, который не рассматривает имущественные споры между государствами, занимаясь лишь делами частных лиц, – поэтому, как предполагает Сазонов, заявление первого заместителя министра юстиции Украины о возможном решении ЕСПЧ по аресту зарубежной собственности России является "либо оговоркой, либо проявлением некомпетентности".
Кроме того, по словам Сазонова, в мире нет других международных инстанций, которые могли бы рассматривать споры между государствами о компенсациях за аннексию части территории одного из них другим. Никакой международный суд сегодня не возьмется оценивать утраченную страной собственность, компенсации в этом случае могут быть только добровольным шагом на основе двусторонних соглашений, полагает он. Сазонов допускает, что Украина может попытаться обратить в свою собственность российское имущество на территории своей страны в соответствии с внутренним законодательством о национализации. Однако, по его словам, Россия такие действия непременно оспорит в судебном порядке.
Эксперт по международному праву, адвокат Владимир Гладышев, живущий в Лондоне и имеющий опыт ведения дел, связанных с отчуждением объектов иностранной недвижимости за рубежом, также скептически оценивает возможности Украины добиться материальной компенсации от России за потерянное крымское имущество:
– Непонятно, в какие органы международного правосудия Украина может обратиться. Дело в том, что правосудие, тем более международное в отношении государства, устроено таким образом, что государство-ответчик должно дать согласие на процедуру разбирательства. То есть государство должно заранее сказать: да, я соглашаюсь со всеми исками, которые в данном суде ко мне предъявляются, если будет доказана их обоснованность. Может быть, речь идет о подаче иска в Страсбург, в Европейский суд по правам человека (в рамках статьи 1 приложения 1 Римской конвенции), но это крайне сложная процедура, она никогда не использовалась, и я не думаю, что возможно ее использование в данном случае. Почти вся зарубежная собственность России защищена так называемым суверенным иммунитетом – это здания посольств и консульств, банковские счета, имущественные объекты. Наверное, есть кое-какая собственность, которая используется для коммерческих целей и не защищена иммунитетом, но ее немного. Возможны всякие творческие подходы к этому делу, но методы ведения таких исков сложны и мне непонятны.
– В заявлении украинского представителя как раз фигурирует Европейский суд по правам человека. Вы тоже его упомянули…
– Да, один адресат более или менее понятный есть. Теоретически возможно (я немного фантазирую), что Киев скажет примерно так: Крым находился некоторое время под суверенитетом Украины, собственность украинская там имелась, мы хотим нашу собственность или ее стоимость вернуть. Для того, чтобы обеспечить исполнение иска, который будет в дальнейшем подан, мы просим арестовать имущество – чтобы в случае чего, если Россия не отдаст Крым, получить адекватную компенсацию. Такая умозрительная конструкция возможна, но с точки зрения юридической в ней множество логических шагов, уместность которых надо доказать в суде. Раньше такого никогда не делалось.
– А что касается собственности, например, российских компаний за рубежом, они могут стать объектом такого украинского интереса?
– Теоретически – да, собственность российских государственных компаний за рубежом может быть объектом таких исков, но опять-таки здесь есть целый ряд сложностей. Прежде надо доказать, что эти компании являются инструментарием российского государства, что фактически, несмотря на все привходящие моменты, они есть суть собственность российского государства. Как правило, зачем государство организовывает коммерческие компании? Основная причина – для того, чтобы не могло быть обращено взыскание на эти компании по долгам государства и наоборот. То есть этим отрезается возможность исков.
С другой стороны, российское государство является самостоятельным субъектом с ограниченными активами и ограниченными обязательствами – большими, но ограниченными. Поэтому надо доказать, почему, несмотря на то что в уставе любой компании написано, что она не отвечает по долгам российского государства (в том числе у "Газпрома", "Роснефти" и других), эта компания, несмотря на такую запись, будет по таким долгам отвечать. То есть этот момент не очень простой, и каким-нибудь способом он должен быть преодолен. Но я так понимаю, что попытка Украины – кавалерийский наскок на грани того, что допустимо в международном праве. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Тем не менее, известны случаи попыток ареста российской собственности за рубежом. Можно вспомнить о не вполне удачном иске швейцарской фирмы Noga, которая пыталась арестовать российское имущество, и тогда, например, был на время задержан во французском порту Брест парусник "Седов". Насколько можно понять по информации, которой мы располагаем, сейчас речь может идти примерно о таких же попытках со стороны Украины?
– Случай с "Седовым" показателен, поскольку представляет собой попытку ареста очевидного для подобного рода исков объекта, но таких очень мало. Арестовать можно объект недвижимости, который обладает двумя свойствами: он несомненно должен принадлежать российскому государству, а не "Роснефти" или "Газпрому", к примеру; он не должен быть защищен суверенным иммунитетом. Парусник "Седов" не был защищен суверенным иммунитетом, это была собственность российского государства (пока адвокаты не доказали обратного), которая не обладала статусом, например, посольства.
– То есть, иными словами, парусник удачно для истцов оказался в порту Бреста?
– Конечно! Парусник точно подпадает под юрисдикцию иностранного государства, и владельцы Noga пошли во французский суд, где сказали: у нас есть решение Международного арбитража в Швеции, есть Нью-Йоркская конвенция 1958 года, есть собственность, в отношении которой мы можем использовать законы международного права, выдайте нам исполнительный лист. Там схема понятна. Здесь схема не очень понятна. Прежде всего, чтобы что-то арестовать, нужно получить решение международного судебного органа – арбитража или суда. В данном случае ничего такого нет.
– Верным ли будет сказать, что перспективы этого возможного иска Украины вы оцениваете довольно скептически?
– Да, я скептически оцениваю перспективы этого возможного иска. Есть такой принцип: любое ограничение суверенитета государства должно быть явным. Вы должны показать документ, в котором возможность иска прописана более или менее понятно. В данном случае цепочки документов, из которых ясно, что Россия дала согласие на ограничение своего суверенитета в том или ином случае, я не просматриваю. Украине, во-первых, предстоит найти судебный орган, в рамках полномочий и практики которого такое дело может быть в принципе рассмотрено. Во-вторых, предстоит понять, почему решения о предварительных обеспечительных мерах могут быть приняты в рамках этого судебного органа (даже если он согласится принять иск к рассмотрению). И третье, нужно найти имущество, которое не будет защищено иммунитетом. Каждый из этих этапов чрезвычайно сложно пройти, а пройти все три в совокупности, по моей оценке, практически невозможно, – сказал в интервью Радио Свобода работающий в Лондоне юрист, эксперт по международному праву Владимир Гладышев.
В международной практике были прецеденты национализации российского имущества за рубежом. Чаще всего эксперты приводят в пример уже упомянутое судебное разбирательство в Стокгольмском арбитраже швейцарской экспортно-импортной компании Noga с правительством РФ. Тогда Россия отказалась платить по заключенным с фирмой контрактам, и это стало предметом подачи иска. В итоге Стокгольмский арбитраж вынес решение в пользу швейцарской компании, но РФ отказалась платить. Исполняя решение арбитража, трибунал Парижа наложил арест на счета "Банка России" и почти 70 российских учреждений и компаний, в капитале которых участвовало российское государство, а затем французские власти арестовали парусник "Седов". Однако адвокаты, представлявшие интересы Мурманского технического университета, на чьем балансе числился "Седов", в итоге доказали суду, что собственностью правительства судно назвать нельзя. российские банковские счета были разблокированы. NOGA предпринимала еще несколько подобных попыток, иногда оканчивавшихся временным арестом российской собственности, но значительных успехов не достигла.
В 2014 году третейский суд в Гааге обязал Россию выплатить бывшим акционерам нефтедобывающей компании "ЮКОС" почти 50 млрд долларов. РФ не спешит исполнять решение суда и уже подала апелляцию. По словам экспертов, на вынесение окончательно вердикта могут уйти годы.
