О нем невозможно говорить без пристрастий. Причем, эти пристрастия не имеют личной или групповой, корпоративной, даже партийной окраски. Они несравненно более широкого, даже глобального масштаба. Свидетельством тому является то, как о нем пишут и рассуждают в западном мире, в мире за пределами бывшего Союза, и как оценивают деятельность Михаила Сергеевича Горбачева, первого и последнего президента СССР, его бывшие соотечественники.
Для западного мира он - личность, безусловно, огромного исторического масштаба, некий воплощенный Голиаф, сеятель добра и взаимопонимания, едва ли не единственная светлая личность во всей советской политической истории, состоящей из репрессий, социальной ненависти и нетерпимости, подавления прав и свобод человека, идеологической манкуртизации и т. д. Но для большинства граждан развалившейся четверть века назад коммунистической империи он -болтун и лицедей, предатель неких социальных идеалов, за которые якобы боролись целые поколения советских людей. Для них он - настоящий Михаил меченый, чуть ли не Иуда во плоти, продавшийся за сладкий хвалебный елей западной прессы и посулы Нобелевского комитета в виде большой премии. Но это большинство, действительно пережившее очень и очень непростые годы брежневского застоя и постперестроечных потрясений, особенно последствий знаменитого «парада суверенитетов», не желает понимать, что СССР был исторически обречен на развал, что борьба за независимость минимум тех пятнадцати республик была как бы запрограммирована всем ходом исторического развития Союза. Что если бы не он, то страна все равно бы растрескалась по швам, но только ценой огромной крови, а может, и длительных кровопролитных войн.
Поэтому, всерьез рассуждая о Горбачеве, нам пришлось бы трезво оценить, кто и что лучше в истории - Уинстон Черчилль, согласившийся с волей индийского народа о самостоятельной политической жизни, или японский император времен второй мировой войны, потопивший в крови филиппинцев, корейцев, и также китайцев за их желание быть независимыми.
Время, когда Михаил Сергеевич Горбачев пришел к власти, было не лучшим для огромной страны по имени CCCР или USSR. На дворе стоял 1985 год, год разгара брежневского «застоя», который, в свою очередь, органически был связан с грандиозными социальными инициативами и ядерно-космическими претензиями хрущевской оттепели. Оба эти периода идеологически базировались на отрицании достижений другого советского лидера - Иосифа Сталина, который действительно многого добился за свою более чем тридцатилетнюю деятельность, хотя вошел в историю человечества как самый кровавый диктатор прошлого столетия. Да, Хрущев занимался политической ревизией деятельности своего предшественника, но у Горбачева это дело вдруг расшатывало самые основы и базовый идеологический фундамент советской социально-экономической системы. И кончилось катастрофой - распалась великая страна.
Да, многие об этом жалеют, но все же приходит постепенное понимание, что события начала 90-х не были результатом только лишь горбачевской политики перестройки и гласности. Нет, это было логическим результатом всех предшествующих десятилетий. Скорее, это было следствием глубокого идейного отрицания самой природы советского социализма. И прав был Никита Хрущев, который в одном из личных бесед с коллегами откровенно признавался, что в Советском Союзе построили не совсем социализм, «а вот настоящий социализм тот, который у себя построили шведы». Кстати, стоит заметить, что в идейном отрицании советского пути развития огромную роль сыграла как реальная альтернатива именно западная модель развития, то есть рынок, либеральная политика, свобода слова, демократические ценности и т. д. А Горбачев был глубоко уверен, и с ним согласны были миллионы советских людей, особенно научно-культурная элита страны, что нужно избрать несколько другой путь, который действительно ведет к храму, цитируя символические слова из знаменитого фильма Абуладзе «Покаяние», а не на оруэлловский скотный двор.
Что и говорить, Михаил Сергеевич затеял тогда великое и, как всем казалось, перспективное дело. Его поддерживала вся передовая интеллигенция, в их числе и наш великий соотечественник Чингиз Айтматов, которого он не один раз назвал своим личным другом. Но все кончилось довольно неожиданно. Произошел развал СССР.
Если рассуждать трезво, то это было достаточно естественным, но мирным распадом империи, обреченной, повторюсь, на развал. Это была смена эпох, смена большой истории. Это было настоящее брожение умов, если вспомнить 80-е, причем, массовое, и оно с годами только усиливалось. И мы должны с благодарностью этому человеку вспомнить - перестроечное время было действительно незабываемым, несущим надежды на перемены к лучшему.
Михаилом Горбачевым и его сторонниками, пришедшими к власти на этой идейно-психологической волне, руководило вполне справедливое и здравое желание обновить страну, впустить в ее легкие свежий воздух, немного только смягчить советский автократический режим. Ведь к 80-м годам годы стабильного, уверенного роста во всех отраслях - от освоения космического пространства до ядерной физики, от оперы и балета до фигурного катания - оставались позади, а советские люди все больше и открыто восхищались достижениями западного мира. Восхищались его очевидным динамизмом, его демократией, потребительским раем, технократическими успехами.
И на таком фоне советское общество выглядело безнадежно отставшим и архаичным. И оно разлагалось уже изнутри. Разлагалось, прежде всего, идейно. Наступили времена, когда Историю двигали уже не лидеры и не руководители, а рядовые люди, особенно представители культурно-научной интеллигенции, все более открыто отдававшей предпочтение тем демократическим порядкам, преимуществам, которыми жили люди на Западе. И никто с этими чувствами людей не мог справиться. Горбачеву лишь оставалось согласиться с ними в общем и целом и влиться в струю. И процесс пошел…
Но никто не мог предположить, что даже символическое ослабление туго затянутых репрессивных ремней чревато настоящей катастрофой для СССР. Коммунисты фундаменталистского толка попытались вернуть страну назад, устроив путч, а амбициозный Ельцин и его команда радикальных западников-рыночников в буквальном смысле слова огромную страну пустили под откос, распустив Союз в Беловежском лесу и заодно разрушив десятилетиями складывавшиеся экономические и культурные связи.
Нельзя согласиться с тем, что в развале Союза виновен идин только Горбачев. Огульно обвиняя его во всем, мы часто забываем, что он всячески старался подписать новый союзный договор, что текст был готов и в целом согласован, но неугомонный Ельцин слишком торопил события, слишком гнал коней, чтобы свалить своего соперника Горбачева с трона и оставить без политического поприща. И рухнул Союз. Но рухнул с миром, почти без пыли. Как колосс на глиняных ногах.
Молва приписывает В. В. Путину слова о том, что кто не сожалеет о распаде СССР, тот не имеет сердца, но кто хочет его вернуть и восстановить, не имеет головы. Если это действительно его слова, то они, бесспорно, очень глубокие и правильные, хотя, судя по его нынешней политике и действиям, российский лидер когда-то сказанное им самим явно подзабыл. Но трудно с ним согласиться, когда он утверждает, что крушение СССР, якобы, величайшая катастрофа ХХ века. Это, конечно, не так. Величайшей катастрофой минувшего столетия были две мировые войны, особенно вторая, когда погибло более 50 миллионов человек, превратились в руины десятки городов и тысячи населенных пунктов и т. д.
Что касается крушения Союза, империи, то оно ничем не отличалось от постепенного заката, а потом и развала всех известных нам империй. Так канули в Лету и Оттоманская империя, до нее - империя монголов, а в ХХ веке - британская, французская, японская и т. д. Например, достаточно предусмотрительные, хорошо вооруженные, экономически и культурно развитые англичане могли спасти свои колонии под британской короной, но не получилось. Потому что стремление народов к свободе и национальной независимости - это желание извечное, кровное, неистребимое, фундаментальное. Поэтому распад Союза был исторически неизбежен, и наша советская империя никак не была исключением из общего ряда. А проводить реформы в 80-е было необходимой мерой. Хочу подчеркнуть еще раз: без политической миссии Михаила Сергеевича Горбачева мы еще долго не видели бы и не ведали, что такое свобода и государственная независимость.
Да, жалко, что рухнул Союз, наша бывшая родина, но хорошо, что посыпались из его широких штанин, как говорил Маяковский, пятнадцать новых государств. В том числе и наш независимый Кыргызстан. Его могло и не быть. Может быть, никогда.
Что касается новой эры суверенитетов, то это уже совершенно другая тема. К сожалению, постсоветская история не получилась ровной и однозначной. Было тут все. Предстояло видеть и наблюдать, как вчерашние первые секретари республик эволюционируют в новых условиях и демонстрируют поразительные метаморфозы, оборачиваясь то в средневековых диктаторов, то в воров и коррупционеров, каких мало видело целое столетие… Их в новых условиях буквально разбирала настоящая библейская жадность и редкая даже в мировой истории клептомания. Чего стоит один только феномен Туркменбаши - Сапармурада Ниязова. Туркмены избавились от него только благодаря Всевышнему. Лицемерные и двоедушные вчерашние руководители стран Центральной Азии сегодня уже «лидеры наций», давно убежденные в своей непререкаемости и величии, теперь они отдадут свою единоличную власть разве что со своей смертью, но никогда - будучи живыми. Это очевидно.
Но в день его 85-летия хотелось бы сказать о Михаиле Сергеевиче главное - его место в истории бесспорно. Бесспорны его заслуги, как бесспорны и ошибки. Да, есть немало еще людей, проклинающих демократию и очень тоскующих по сталинским порядкам и «ежовым рукавицам», но таким трудно помочь. Конечно, можно было бы им организовать время от времени увеселительные туры в Северную Корею, хотя бы в Туркменистан, чтобы поправить настроение, но эта идея почему-то никак не привлекает наших туроператоров. Есть и те, кто давно бредит по восстановлению СССР в той или иной форме. Мне все это кажется бредом, отсутствием чувства реальности. Повернуть историю вспять пока еще никому не удавалось. И сейчас не удастся.
В заключении хочу рассказать, как автору этих строк довелось дважды столкнуться с этой личностью. Первый раз это случилось, когда Горбачев заглянул в нашу Академию наук - на встречу с местной интеллигенцией. Мы все тогда его слушали с жадностью. Он произвел самое положительное впечатление. Второй раз я с ним столкнулся лично, но это уже было в Италии, в 2003 году, на берегу озера Стреза, на очередном форуме горбачевского Фонда. Я там представлял президента Аскара Акаева, выступил с речью от Кыргызстана, а в кулуарах удалось побеседовать и сфотографироваться с ним. Со мной был и мой помощник. И остался в моей жизни такой приятный эпизод. Но самым приятным было то, что Горбачев меня похвалил за выступление, что может подтвердить человек, который стоит на фото слева от Михаила Сергеевича.
Говорят, что он теперь поставил перед собой новую задачу - обязательно дожить до своего 90-летия. Пусть доживет. Заодно и посмотрит, чем закончилось в конечном счете то, что он когда-то начинал, не зная о последствиях. Думаю, однако, что все-таки он возрадуется, что прав был именно перед большой историей, мамашей, между прочим, очень суровой, хотя в частностях у Михаила Сергеевича было много прегрешений и досадных недоделок. Впрочем, как всегда и у всех деятелей его уровня и масштаба.
