«Азаттык»: После критики президентом деятельности силовых структур в борьбе с коррупцией резко активизировалась работа. Вроде и руководители этих ведомств, и сотрудники не поменялись, но вдруг все заработали?..
Нурипа Муканова: Посыл президента был адресован в первую очередь силовым структурам, прокуратуре и судебной системе – органам, которые должны были заниматься противодействием, превенцией коррупции, борьбой с ее последствиями. Конечно, получив этот посыл, госорганы хотят показать результаты работы.
Во-вторых, было принято постановление правительства, которое позволяет ведомству получить 30 процентов от суммы ущерба, который они восстановят. Может быть, это повлияло на мотивацию правоохранительных органов, их рвение в деле борьбы с коррупцией.
«Азаттык»: Президент назвал АКС ГКНБ «кастой неприкасаемых», позже депутат от фракции СДПК Ирина Карамушкина сказала, что силовики должны бороться в своих рядах. Могут ли эти государственные органы бороться с коррупцией внутри себя?
Нурипа Муканова: Во-первых, есть постановление правительства о противодействии коррупции в ведомствах, в соответствии с которым на каждый госорган возложена ответственность по очищению и предотвращению коррупции в своем ведомстве.
Во-вторых, в каждом государственном органе была введена должность уполномоченного по вопросам предупреждения коррупции, который должен вскрывать факты коррупции, доводить их до руководства, которое принимает решение. То есть, фактически шел разговор о том, что в каждом ведомстве есть давно отработанные коррупционные схемы и есть очень большие риски. Это говорит о том, что у нас все сектора экономики, все госорганы подвержены коррупции.
В-третьих, Совет обороны занимался выявлением коррупционных рисков и факторов, были разработаны планы по демонтажу коррупции в каждом госоргане. 40 госорганов этой работой были охвачены. В итоге уровень коррупции должен был снизиться, но этого не произошло. В индексе Transparency International Кыргызстан остается почти на том же месте. О чем это говорит? О том, что многие мероприятия проводились ради мероприятия, чтобы показать или убедить себя в бурной деятельности по предотвращению коррупции, показать инвесторам и международному сообществу, что ситуация в стране стабильная и нет коррупции, что здесь не только происходят революции, но и идет мощная борьба с коррупцией.
Я думаю, никто не будет подвергать сомнению приведенную президентом на Совете безопасности статистику. А статистика ужасающая. Это говорит о том, что на данный момент вся коррупция сосредоточена именно в правоохранительных органах и судебной системе, которые фактически должны бороться с последствиями коррупции. Эти структуры – оплот государственной власти, ядро государственного управления. И конечно, на сегодняшний день мало доверия со стороны общества, граждан, к правоохранительным органам и судебной власти.
Такое недоверие к госорганам, такой посыл, что борьбу с коррупцией нужно начинать именно с госорганов, призванных бороться с коррупцией, говорит о том, что они не могут бороться сами с собой. Они не могут или не хотят очищаться. Причин и факторов этому много. Мы лет пять с 2010 по 2015 годы вели мониторинг уровня коррупции в государственных органах, и всегда на первом месте были правоохранительные органы и судебная система. Мы увидели, что коррупция начала меняться в объемах и масштабах, цена за коррупцию значительно выросла.
«Азаттык»: Как вы измеряли эту стоимость?
Нурипа Муканова: В нашем барометре есть такие вопросы: давали ли вы взятку, если давали, то, в каком размере и другие. Если в 2010 году это была одна тысяча долларов, то к 2015-му сумма выросла в разы. То есть не одна тысяча долларов, а пять и десять тысяч.
«Азаттык»: Часто коррупция касается и взаимоотношений государства, госорганов и бизнеса. Какое влияние она оказывает сегодня на развитие бизнеса и привлечение инвестиций?
Нурипа Муканова: Бизнес любит тишину и он должен работать. Но давайте посмотрим с другой точки зрения. В 2014 году Министерство экономики при поддержке Всемирного банка проводило исследование теневой экономики и ее причин. В нем говорится, что одной из причин является «крышевание бизнеса», это и есть один из видов коррупции. «Крышевание» бизнеса ведется со стороны правоохранительных органов и регулирующих органов.
В исследовании говорится о том, что объем теневой экономики составляет 30 процентов, я с этим внутренне всегда не соглашалась, потому что в соответствии с объективными данными теневая экономика занимает 60 процентов. Представьте, если 60 процентов бизнеса в тени, то инвесторы, нацеленные на чистую и прозрачную работу, будут просто неконкурентоспособными по сравнению с теми, кто работает в тени. Инвесторы просто не получат ожидаемой прибыли, будут сталкиваться с препятствиями, все потому что все преференции получит теневой бизнес и чиновники, их прикрывающие. Иностранцы часто задают вопрос, почему и откуда в Кыргызстане столько дорогих машин и вилл, каких нет в Европе, но при этом страна считается бедной. Это показатель уровня коррупции.
«Азаттык»: Правоохранительные органы больше занимаются последствиями коррупции. Изменился ли подход к борьбе с коррупцией, учитывая возросшую роль Совета безопасности?
Нурипа Муканова: Системная коррупция – это коррупционная схема внутри государственного органа, которая видоизменяется из года в год. В 2010-2012 годы мы часто говорили о том, что в энергосекторе работают «ширшовские» и «бакиевские» схемы. Когда объявили борьбу против системной коррупции, работа Совета безопасности во главе с покойным Темиром Джумакадыровым была направлена на то, чтобы поломать эти схемы и чтобы органы заработали по-другому. Насколько по-другому они работают можно определить по отчислениям в бюджет. К примеру, по показателям в налоговой службе или таможне. Когда Кулматов пришел и быстро убрал такие схемы на юге, тогда же в разы выросли объемы таможенных платежей. То есть они знают, где эти схемы работают. Но задача не в разовых и показательных действиях, а переустройстве системы, чтобы она работала на благо государства и народа. Но, к сожалению, эти схемы продолжают работать.
«Азаттык»: По вашим словам, «они знают, где эти схемы работают». Знают, но?..
Нурипа Муканова: Они знают, но систему еще не искоренили. Почему? Здесь может быть много факторов. Я далека от мысли, что все государственные органы насквозь коррумпированы. Нет. Среднее звено работает честно. Благодаря госслужащим среднего звена и младшему управленческому персоналу наша система государственного управления работает, но ведь решения принимаются на уровне высшего руководства. Не может начальник какого-то отдела влиять на принятие решения о том, будет эта схема работать или нет. Если поступит команда разрушить схему, они эту команду честно исполнят.
Атрибуты борьбы с коррупцией в госорганах в соответствии с нормами закона присутствуют, но с бизнесом договаривается же не начальник отдела. Обычно это помощники или советники руководителя, но и они не будут это делать сами, все происходит по указанию «шефа».
Самое интересное, что в постановлении об очищении от коррупции в ведомстве написано, что за результаты борьбы с коррупцией отвечает первое лицо в государственном органе. Но возьмем, к примеру, скандал вокруг ТЭЦ, там ответственность ложится на вторых лиц – на заместителей. Это меня удивляет, ведь согласно закону за все, что творится в ведомстве, за достижения и недостатки, тендеры отвечает первое лицо. Первые лица госорганов избегают ответственности за деяния, которые происходят в доверенных им ведомствах.
«Азаттык»: Недавно Каныбек Осмоналиев заявил, что было возобновлено уголовное дело против него. Может ли инструмент по возобновлению уголовных дел стать неким механизмом против политических оппонентов?
Нурипа Муканова: Возобновление закрытых уголовных дел будет порождать вопросы. Я говорю о закрытых уголовных делах. В случае с приостановленными уголовными делами - они могут быть приостановлены не только в отношении одного депутата, но и целого ряда депутатов из разных фракций. Для объективности и чтобы народ поверил, что это не борьба с политическими оппонентами, нужно назвать имена депутатов, в отношении которых дела были приостановлены, а теперь заново рассматриваются. Необходимо назвать имена всех. Пусть это будет 15 или 20 депутатов или высокое должностное лицо. Если будет звучать фамилия только одного депутата, общество это расценит совсем по-другому. Но если назвать имена всех и показать возобновленные дела, тогда общество поверит в беспристрастность и объективность намерения пересмотреть все резонансные уголовные дела.
«Азаттык»: Немного лирический вопрос. Вы верите в эффективность начавшейся борьбы с коррупцией?
Нурипа Муканова: Знаете, как гражданин этой страны я очень хочу в это верить. Я долгое время занималась и занимаюсь вопросами коррупции с точки зрения исследований и практик, аналитики. Мы хотим видеть объективную картину и предлагать объективные рекомендации. Я хочу верить. Почему? Потому что если борьба с коррупцией не увенчается успехом, и это должны осознавать все, то на кону окажется вопрос о том, сможем ли мы сохранить свою государственность, идентичность. При этом у нас очень мало времени по сравнению с 2005 или 2010 годами. Политическая воля президента озвучена, при этом эта воля должна теперь трансформироваться в конкретную деятельность госорганов по объективной и справедливой борьбе с коррупцией. Не надо госорганам имитировать бурную деятельность и пускать пыль в глаза, потому что народ видит все и слышит все.
Все говорят, что власть, правительство, госорганы не могут без поддержки граждан бороться с коррупцией, но не граждане принимают решения. Мы должны это четко понять. Мы доверили государственную власть тем, кто находится у власти. Мы обязаны отслеживать, как это реализуется, и мы должны называть имена тех, кто этого не делает. В этом большая роль гражданского общества. На сегодняшний день гражданское общество разуверилось в том, что дело может сдвинуться с места, потому что госорганы, которые рьяно занимаются борьбой с коррупцией, не прозрачны и неподотчетны обществу в своей деятельности.
Гражданское общество должно смотреть, наблюдать, мониторить и анализировать. Говорить и не бояться. Хотя сегодня это страшно, но это всегда было страшно. Мы никуда не хотим уезжать, мы не хотим, чтобы наши земли продавались. Мы хотим, чтобы наши дети здесь работали, строили счастливую жизнь, преуспевали, гордились тем, что Кыргызстан - наша родина и что мы строим процветающую страну. Для этого каждый человек должен быть патриотом с добрым и бесстрашным сердцем.
