Доктора в свою очередь не могут назвать точную причину неожиданной смерти пациентки, болезнь которой находилась на стадии ремиссии.
Жительница Чолпон-Аты, мать двух детей была единственным ребенком своих родителей. Ей было 32 года. Ее мать Клара Кожомжарова, считая, что она скончалась не от прогрессирующей болезни, а по вине врачей, обивает все пороги в поисках правды:
- Я уже никому не верю. Все, к кому я обращалась, поверхностно рассматривают случай со смертью моей дочери, мол «она и так была больна». Вот, ее две маленькие дочери остались сиротами. Когда Айым умерла, ее младшей дочери едва исполнилось 11 месяцев. За день до смерти она сказала, что ее дочери исполнилось 11 месяцев и она хотела бы быть с ней рядом, а я ответила, что после того, как она выпишется, мы будем каждый месяц устраивать праздник. Откуда я знала, что лишусь ее?..
Приговор
О заболевании Айым Эсеновой стало известно в 2016 году. Сначала она лечилась в территориальной больнице в Чолпон-Ате, но позже ее перевели в отделение ревматологии НИИ хирургии сердца и трансплантации органов. Лечение дало положительные результаты и в начале 2018 года она с разрешения врачей родила вторую дочь.
Клара Кожомжарова считает, что причиной внезапной смерти ее дочери стало халатное отношение врачей к работе по сохранению ее жизни. По ее словам, в отделении ревматологии женщина столкнулась с равнодушным, даже грубым отношением:
- Когда мы впервые обратились, нам сказали, что нет мест. Куда мы только не обращались. Дошли до Министерства здравоохранения. Мы ходили и плакали в кабинете у заведующего отделением ревматологии. Тогда моя дочь неделю не могла ходить и впала в кому. Несмотря на это, нам отвечали, что мест нет. Мне пришлось устроить скандал, и только тогда нас положили в больницу. Тогда лечение прошло хорошо, ее поставили на ноги.
Ремиссия
Завотделением ревматологии Гулазык Койлубаева тоже отмечает, что первое лечение было удачным:
- Болезнь пациентки протекала не остро. Во внутренних органах, почках были небольшие проблемы, но мы излечили их. Болели суставы, кожа, опухли мышцы. Но все пришло в норму, и мы наблюдали ее каждые шесть месяцев. Она пила сильные гормональные средства, цитостатики. Болезнь замедлилась.
По словам врача, своевременная врачебная помощь позволила добиться ремиссии болезни. Ей даже было разрешено рожать.
Системная красная волчанка – тяжелое неинфекционное заболевание. У больного резко снижается иммунитет, страдают суставы и кожа. Из-за этого больной должен быть под постоянным врачебным контролем, каждые полгода получать курс лечение гормональными препаратами. Если не соблюдать эти правила, поражаются внутренние органы, что в итоге приводит к смерти.
«Мест нет»
Айым в последний раз поступила в больницу в конце ноября 2018 года. Ее близкие и врачи высказывают разные, даже противоречащие друг другу версии о том, как осуществлялся контроль, процесс определения в стационар.
Клара Кожомжарова, выясняющая причину смерти дочери, ищет ответы на вопрос о том, почему тяжелобольного пациента сразу не положили в больницу:
- И на этот раз два дня подряд говорили, что нет мест. Так прошла неделя. Дочь хотела начать лечение как можно быстрее. 21 ноября мы снова пришли. Врач Махмудов в больнице попросил ее карточку, но ее не было. Карточка, в которой было записано, какие она принимала препараты все эти три года, ее общее состояние, исчезла. Ее имя записали на пустой лист и на следующий день положили в больницу.
Но заведующий клинико-диагностического отделения Национального центра кардиологии и терапии Мурат Махмудов опроверг слова Кожомжаровой о том, что мест не было, заявив, что Айым Эсенова была сразу же помещена в стационар:
- В отделении ревматологии, конечно, есть очередь. Но больных системной красной волчанкой мы сразу определяем в больницу. Для них есть отдельная палата. Карточку этой пациентки 21 ноября подготовила Гулазык Койлубаева и передала мне. 22 ноября, иначе говоря, на следующий же день я принял решение поместить ее в стационар. Если не верите, просмотрите документы, везде есть записи. Возможно, из-за отсутствия мест могут ждать пациенты с ревматоидным артритом, но а больных системной красной волчанкой мы сразу помещаем.
Но заведующий отделением ревматологии отметила, что резких изменений состояния пациентки не наблюдалось, поэтому она легла в больницу согласно плана.
Нехватка врачей
Но Клара Кожомжарова уверена, что ее дочь рано скончалась из-за недостаточного внимания со стороны врачей. По ее словам, в клинике на 350 мест, ночью дежурит только один врач.
Главврач Национального центра кардиологии и терапии Жамиля Иманакунова в свою очередь рассказывает, что ночью, помимо дежурного врача, в клинике находятся несколько ординаторов, а в реанимационном отделении есть еще 5-6 врачей:
- Конечно, успевают. Где нам взять еще больше врачей? Они же успевали и до этого. Если вдруг пациенту становится плохо, врач находится рядом, капает нужные лекарства, берет на себя всю ответственность. Если он не успевает, может позвать врача из реанимации. Потому что их там четверо, а в отделении интенсивной терапии – двое. Вместе с дежурным получается семь врачей. Мы не можем поставить больше. У нас каждый врач должен отдежурить два раза за месяц.
Без ответов
Но пока вопросы матери Айым Эсеновой остаются без ответа: В ночь смерти женщины был ли с ней рядом дежурный врач? Почему до помещения в реанимацию об ухудшившемся состоянии пациентки по телефону не были оповещены лечащий врач и ее родственники? В чем причина смерти?
В истории болезни пациентки записано, что причиной ее смерти стало кровотечение желудка и резкое снижение артериального давления.
Но дежуривший в ту ночь кардиолог Кылычбек Суйунов заявил, что причины смерти пациентки, болезнь, которой была в стадии ремиссии, неизвестны, но вместе с этим опроверг предположения о том, что ей не была своевременно оказана помощь:
- Я же знаю, что давать. Если бы я не мог ухаживать за пациентом, то позвонил бы своим коллегам и спросил. Я посоветовался с двумя отделениями реанимации центра, но лечащему врачу не звонил. Причины смерти для нас сейчас остаются загадкой. Узнать точную причину сейчас трудно. Надо было провести вскрытие, сделать экспертизу. Вопросов без ответов много. Можно назвать точные причины смерти некоторых пациентов. Но именно этого мы так и не смогли узнать.
«Матери не звонили»
Наргиза Мамбетова, находившаяся в одной палате с Айым, рассказывает, что медсестры и врач были с ней рядом до последней минуты. По ее словам, Айым поступила в больницу в тяжелом состоянии. У нее резко поднялась температура, а давление упало. Женщина вспоминает, что ей -Наргизе - не разрешили связаться с ее родными и сама Айым, и врачи:
- Она сильно ослабла, не могла встать с кровати и тихим голосом просила помощи. Мы хотели позвонить ее матери, но врачи не дали разрешения. Потом мы спросили у самой Айым, она тоже отказалась. Мы хотели самостоятельно позвонить и сказать матери, но не смогли разблокировать телефон.
Горе Клары Кожомжаровой усугубляет то, что она не смогла услышать последние вдохи и слова единственной дочери. Близкие Айым не дали согласия на вскрытие тела для установления причин смерти. Свою позицию они объяснили тем, что не доверяют судебно-медицинской экспертизе.
В 2018 году в Кыргызстане, по официальным данным, от системной красной волчанки скончались 12 человек. По словам завотделением ревматологии Научно-исследовательского центра хирургии сердца и трансплантации органов Гулазык Койлубаевой, шесть смертей зарегистрировано в клинике и столько же в регионах. Она отметила, что на учете с таким диагнозом состоят 570 человек.
Системную красную волчанку диагностируют только в НИИ хирургии сердца и трансплантации органов. Специалистов по этой болезни можно пересчитать по пальцам.
ВК
Перевод с кыргызского, оригинал статьи здесь
