Этот вопрос стал темой очередного выпуска «Перекрестка». В программе приняли участие исполнительный директор ассоциации «Партнерская сеть» Айбар Султангазиев, заместитель министра здравоохранения Жалалидин Рахматуллаев и эксперт по организации здравоохранения Бурул Макенбаева.
«Азаттык»: Жалалидин мырза, могли бы вы рассказать, в чем цель проводимых министерством изменений?
Жалалидин Рахматуллаев: Вообще, цели реформ во все времена были благородными. И в настоящее время тоже. Цель реформ - изменение системы министерства здравоохранения Кыргызской Республики. Она благородная и предусматривает улучшение условий работы. А для этого нужно строить, ремонтировать и обеспечивать соответствующим медицинским оборудованием, создавать условия труда для медицинских работников - врачей, медсестер, которые будут отражаться на здоровье потребителей, то есть на наших пациентах.
Мы претерпели очень много изменений с 90-х годов. Работали на основе многих национальных программ. Где-то разделяли, где-то укрупняли. Общество на одном месте не стоит. И я считаю, что это требование времени, требование пациентов. Потребности у пациентов тоже выросли. Качество услуг должно быть на уровне. И медицинские технологии развиваются. В связи с этим мы должны обеспечивать свои медицинские учреждения новейшими технологиями. Поэтому эта реформа и идет. Конечно, пандемия всем помешала. И нашей системе здравоохранения тоже. Уже давно начали менять подходы в лечении и профилактике туберкулеза, в психиатрической, наркологической службах - согласно постановлению правительства, еще в 2017 году.
«Азаттык»: Но это все шло ни шатко ни валко. Почему?
Жалалидин Рахматуллаев: Наверное, пандемия 2020 года. В начале был введен локдаун, мы не могли заниматься другими делами, кроме как бороться с коронавирусом. Спад, снижение заболеваемости коронавирусом… И вот 2021 год. Вы сами видели, что все-таки мы никаких ограничений не вводили. Локдаунов не было, все предприятия и организации работали как работали по своим направлениям. В здравоохранении - то же самое. И пришло время уже догонять, дорабатывать и реализовывать намеченные планы. Поэтому с самого начала 2021 года объединили учреждения здравоохранения, центры медицины со стационарами, со стоматологическими поликлиниками. И там уже над всеми тремя учреждениями были назначены единые руководители. Как практик, руководитель, я считаю, что это необходимо. Потому что разрозненные службы, где каждый руководитель считал себя важнее другого… 2020 год как раз и показал, что мы не могли вначале координировать свою деятельность по борьбе с коронавирусом.
«Азаттык»: Айбар мырза, как в экспертном сообществе восприняли последние изменения в сфере здравоохранения в Кыргызстане?
Айбар Султангазиев: Вы знаете, иногда даже бывает даже нечего сказать в том плане, что некоторые действия персонально министра здравохранения имеют смысл. Например, сейчас ускоренно проводится смена медицинской политической элиты, которая десятилетиями контролировала определенные отрасли. Этого не могли сделать и многие прежние власти, и правительства, и министры. И в этом есть смысл, потому что необходимо обновление.
Конечно, здесь хочется отметить, что сфера здравоохранения и медицины - достаточно чувствительная и хрупкая вещь. Потому что существовала некая стабильность в предоставлении услуг и так далее. Сейчас сложно оценивать последствия. Это не реформы, это просто смена политических элит в некоторых сферах. Поэтому здесь, наверное, мы позже увидим последствия, к чему это приведет. Может быть, к улучшению. Есть, конечно, аргументы, которые озвучивает Минздрав. Может, должен быть какой-то план. Показали бы, что вы хотите, куда двигаетесь. Потому что там, в недрах Минздрава, есть какой-то план, о котором мы не знаем и которого не видим. Может, он разумный, но когда мы не знаем, то не можем оценить.
Предполагаю, что да, какие-то действия для общества кажутся неожиданными. Потому что элемент неожиданности используется умышленно. Если бы раньше все знали, что с должности будет уволен Жумабеков, то, наверное, он заранее ходил бы к президенту, договаривался. У нас свои способы решения вопросов. Может, этот фактор неожиданности используется. Мы не всегда все знаем.
Но нужно рассуждать по отдельности. Допустим, на уровне районов произошедшие изменения - объединение территориальных больниц, ЦСМ - это правильное, разумное решение. Действительно, район с населением 200 тысяч не должен иметь маленьких князьков, царьков - это накладно для бюджета.
«Азаттык»: Бурул айым, как вы считаете, последние изменения в сфере здравоохранения можно назвать радикальными, масштабными реформами? И вообще, по вашему мнению, к чему эти изменения могут привести?
Бурул Макенбаева: Давайте мы отделим реформу, план мероприятий по реформе и вопросы смены главных врачей.
Дело в том, что у нас есть план правительства с 2020 по 2030 годы. Есть план мероприятий, он опубликован и везде доступен. Например, снятие главврачей почему-то становится мероприятием, для которого нужно принимать какую-то отдельную программу. Снятие с должностей главврачей - это компетенция министра. Другое дело, что у нас сложилось так, что главврачи за эти 30 лет стали важнее, чем министры. Они завладели крупными государственными учреждениями, стали, практически, пожизненными главврачами. И все государственные ресурсы, которые поступают в эти учреждения, управляются этими людьми и, похоже, их семьями. Поэтому здесь говорить о том, что чтобы снять главврача министру нужны какие-то особые полномочия и особые планы правительства... Это просто подтверждает ту практику, что эти главврачи являются «священными коровами». Много-много лет они были более влиятельными, чем министры. Потому что они имели прямые и родственные, иные связи в парламенте. А парламент - он всегда давил на министра. Поэтому мы должны подтвердить, что больший ажиотаж вызывают факты снятия главврачей с должностей. Обычно уволенные главврачи снимали министров. Были такие периоды.
Поэтому здесь я однозначно и уверенно утверждаю, что министр поступает правильно. Не должно быть пожизненных президентов, не должно быть пожизненных главных врачей. Это одно. Второе. С 2010 года наша Конституция гарантирует, что для того, чтобы охранять наше здоровье государство должно создавать равные условия для государственного, частного и муниципального здравоохранения. Но во время ковида мы увидели, что наше здравоохранение преимущественно, почти на 100 процентов государственное. Это очень трудно, справляться и с чрезвычайными, и с текущими потребностями системы, когда только государственный сектор. А еще когда государственный сектор сосредоточен в руках одной какой-то группы. Тогда вообще именно эти государственные больницы, очень крупные, препятствуют открытию частных учреждений. Мы должны уходить от тотального огосударствления всей системы здравоохранения. Весь мир имеет 60 процентов, 30 либо 100 частных поставщиков. Это частные больницы. А у нас монополизировали не только больницы, а всю систему здравоохранения. Пандемия показала, что такая модель неустойчива. Поэтому я думаю, что мы должны идти дальше и требовать, чтобы создавались равные условия для частного здравоохранения и муниципального.
Сокращенная текстовая версия, полный выпуск передачи можно просмотреть ниже
Форум Facebook