Из этого числа детей около 5500 живут с людьми, которые не являются их родственниками. И пока власти страны заявляют, что работа с такими несовершеннолетними уже налажена, большинство детей, которые подвергаются жестокому обращению, или идут на суицид, а иногда умирают от болезней. Они все также являются именно детьми мигрантов.
«Оставлю детей сестре»
Жительница Араванского района Ошской области Элиза с раннего утра отправилась в пункт приема анкет от желающих отправиться на сезонную работу в Великобританию и отстояла там очередь. Этот набор работников и их интервьюирование 20 января в городе Оше организовала британская компания Pro-Force.
У Элизы трое детей. По ее словам, когда старшему еще не было и 1,5 лет, она оставила его свекрови и вместе с мужем отправилась на заработки в Москву, где проработала 6 лет:
‒ В первый год разлуки с сыном я очень скучала по нему, часто плакала. Мне казалось, что слышу его смех или плач, иногда вспоминала его первые шаги... И в такие моменты не могла с места сдвинуться. Первые два года мы работали без перерыва, не приезжали [на родину]. А когда приехали, то оказалось, что сын уже сторонится меня, даже боится, он стал избегать нас. Сердце мое обливалось кровью. В последующие годы, когда я поняла, что в погоне за деньгами мы отдаляемся от ребенка, я решила, что и в селе можно точно также зарабатывать, решила закончить с миграцией. Потом и муж вернулся. А старший сын, который к тому времени уже пошел в 1-й класс, не захотел с нами жить, отдалился от нас. Потом у нас родились еще двое детей, сейчас их трое.
Элиза говорит, что если ее наймут для работы в Англии, то обоих младших детей оставит своей родной сестре:
‒ Старший сын сейчас учится в 3-м классе, он уже привык к бабушке, с ней и останется. Тем более что сейчас у свекрови сдают силы , и она также присматривает за детьми братишки моего супруга. Поэтому, если поеду работать в Англию, я оставлю трехлетнюю дочь и годовалого сына своей сестре в Бишкеке. А другого выхода у нас нет: дети подрастают, надо расширяться, ремонтировать дом. А того, что мы зарабатываем в селе, хватает только на пропитание.
Поток мигрантов, едущих за границу с целью улучшить свою жизнь с 90-х годов прошлого века не останавливается по сей день. Но если раньше кыргызстанцы в основном отправлялись на заработки в Россию, Казахстан, Турцию или Южную Корею, то в последние годы все больше граждан КР едут в страны Европы, Великобританию, Японию и некоторые арабские страны.
В 2022 году Министерство труда, социального обеспечения и миграции Кыргызстана сообщало о планах заключить договоры о целевой отправке работников сферы услуг в Кувейт и на заводы-фабрики Венгрии.
В прошлом году Великобритания выделила Кыргызстану квоту в 1000 рабочих мест, на основании соглашения в мае туда отправили первую группу кыргызстанцев, которых отобрали для сезонных сельскохозяйственных работ.
Кроме того, в 2022-м была достигнута договоренность с KOBE International Trade Promotion Association о наборе 300 человек из Кыргызстана для работы в Японии. Наряду с этим, стало известно, что Южная Корея увеличила квоту для КР до 1800 рабочих мест.
По неофициальным данным, на сегодня число кыргызстанцев, находящихся в трудовой миграции в США, странах Европы, Турции и Южной Корее, составляет около 50-60 тысяч человек.
«Дети скучают по родителям и плачут»
Работающая социальным педагогом в одной из школ Кадамжайского района Баткенской области Гульбара Гулматова говорит, что с началом проведения в России частичной мобилизации из-за войны в Украине на родину вернулись многие мужчины, и вместо них теперь на заработки едут женщины:
‒ Дети мигрантов очень скучают по своим родителям, плачут. Даже старшеклассники плачут и говорят, что скучают. Особенно сложно тем, у кого оба родителя в миграции или мама. Отцы все-таки, оказывается, не умеют проявлять любовь, как матери. У нас в 9 классе учится мальчик, который два года не видел маму и очень страдал от этого. У нее, видимо, не было возможности, но два года она не приезжала домой. А в мае прошлого года, как только закончилась учеба, он поехал к ней и пробыл там все летние каникулы. И осенью в школу вернулся счастливый, радостный подросток. Все лето он был с ней, получил материнскую заботу и ласку, она ему и телефон купила. Он обрадовался этому, приехал окрыленный. Сказал мне, что «если я буду хорошо учиться, то поеду к маме – она сказала, что если знаешь русский язык, то легко можно устроиться на высокооплачиваемую работу». Конечно, выхода нет: для того, чтобы содержать детей приходится ехать на заработки. Но лучшеуезжал хотя бы один из родителей или детей забирали с собой. В последнее время все больше родителей увозят детей с собой. Потому что они ведь тоже понимают, что их детям здесь приходится несладко.
Печальные судьбы
В начале этого года в больнице города Кара-Балты умерла 7-летняя девочка, родители которой работали в России. Врачи рассказали, что ребенок поступил в реанимацию в крайне истощенном, тяжелом состоянии, с неуточненной бронхопневмонией. СМИ со ссылкой на родителей погибшей сообщили, что та родилась недоношенной, у нее были проблемы со здоровьем. По данным местных властей, осенью прошлого года родители девочки уехали на заработки. Когда они узнали, что дочь больна, то вернулись в Кыргызстан. До этого времени ребенок находился на попечении старшей сестры 18 лет.
В начале сентября 2022 года общественность КР была шокирована жестоким убийством 14-летней девочки в Кадамжайском районе, которая была найдена задушенной и со связанными за спиной руками. Ее родители также находились в России на заработках. По подозрению в совершении этого преступления были задержаны три человека. Также сообщалось, что от занимаемой должности был отстранен социальный педагог школы, где училась несчастная. А местному социальному работнику вынесли предупреждение.
Не секрет, что оставшиеся на попечении родственников, бабушек и дедушек, тетей и дядей дети, чьи родители находятся в миграции, получают тяжелую травму, так как растут не только без родительского воспитания, но и в отсутствии их любви, заботы. Все это в итоге может негативно сказаться на их дальнейшей жизни.
Общественное объединение «Центр развития и защиты уязвимых групп населения» работает с детьми мигрантов, изучая их нужды и трудности, с которыми те сталкиваются. Глава этой организации Зейнеп Эшмуратова считает, что родители должны оставлять своих детей только после того, как найдут им официальных опекунов:
‒ Уже подсчитано и ведется учет количества детей, которых мигранты, не имея другой возможности, оставили своим родственникам. Но вот мониторинг условий их проживания пока осуществляется слабо. Если оба родителя выезжают из страны, они должны найти своим детям официальных опекунов, которые и будут присматривать за несовершеннолетними. Но так как нет стороны, которая требовала бы этого, то детей просто оставляют на дальних или близких родственников. Будь опекун - с него можно было и спросить, призвать к ответственности. Отсутствие таких вещей приводит к нарушению прав детей, к тому, что они подвергаются насилию. Те, кто берет к себе детей, часто ограничиваются лишь удовлетворением материальных потребностей ребенка, не давая ему любви и воспитания. И зачастую образовательные, медицинские, социально-психологические потребности таких детей остаются неудовлетворенными.
По ее словам, из-за нехватки родительской заботы, воспитания и психологической помощи оставшийся один на один со своей проблемой ребенок может пойти на суицид. Подобные трагические случаи в большом количестве регистрировались в Кыргызстане в 2020 году, когда разразилась пандемия коронавируса. После расследования этих фактов выяснилось, что почти все 15 подростков, совершивших самоубийство, были детьми мигрантов.
Зейнеп Эшмуратова говорит, что, так как дети мигрантов растут вдали от родительской любви, то не умеют открыто выражать свои мысли и рассказывать о проблемах, что в итоге приводит к депрессиям:
‒ Такие дети не могут открыто рассказать о своих проблемах тем взрослым, с которыми проживают в одном доме. Не могут конкурировать или быть наравне с одноклассниками, они выглядят более подавленными. Есть желание и потребности, но так как нет рядом родителей, которым можно было бы об этом рассказать, это серьезно сказывается на детской психике.
- В мае 2022 года 16-летний подросток в селе Марказ Кадамжайского района повесился во дворе своего дома. Его мать находилась на заработках в России.
- В конце мая того же года в Ноокатском районе Ошской области покончила жизнь самоубийством ученица 7-го класса. А до этого из окна одной из многоэтажек в городе Оше выпрыгнули две несовершеннолетние сестры.
У всех этих детей один или оба родителя находились в трудовой миграции. Нередки также случаи, когда оставленные на родственников или знакомых дети мигрантов подвергались психологическому или сексуальному насилию, а также умирали от побоев.
- В 2021 году в Джети-Огузском районе Иссык-Кульской области после избиений умер 3-летний мальчик, мать которого, как оказалось, уехала на заработки в Россию и оставила сына родственникам. Мальчика в бессознательном состоянии доставили в больницу, а через два-три часа он умер. Проверка установила, что у малыша была черепно-мозговая травма, на теле имелись следы кровоподтеков. По некоторым данным, ребенок проживал с дальними родственниками матери.
- Там же, в Иссык-Кульской области, но уже в Ак-Суйском районе, годом ранее от побоев скончалась 11-месячная девочка, которую мать оставила родственникам и уехала работать в Турцию.
- В Сузакском районе Джалал-Абадской области жертвой жестокого обращения стал другой малыш, отец которого отправился мигрантом в Россию, а сына оставил родственникам.
Один социальный работник на 57 тысяч детей
После таких трагических фактов властями Кыргызстана была разработана специальная программа «Ребенок мигрантов». По ней местным отделениям социального обеспечения поручили поставить на учет всех детей мигрантов, а на местные органы власти, сельские управы и социальных педагогов в школах возложили обязанности по организации тесной работы с такими детьми.
Между тем глава управления поддержки семьи и защиты детей этого ведомства Бакыт Тодогельдиев пояснил «Азаттыку», что у социальных работников нет возможности отслеживать и контролировать каждого ребенка:
‒ Наше министерство, в том числе его региональные управления, не в состоянии проверить все семьи и всех детей. Согласно Кодексу о детях, мы отслеживаем только тех детей, которые находятся в сложной жизненной ситуации и состоят на учете, оказываем им соответствующие услуги. Согласно Конституции КР и Кодексу о детях, за жизнь и здоровье своего ребенка до достижения им 18 лет несут ответственность родители. До этого возраста именно родители должны дать образование, воспитывать и растить своих детей. В регионах социальные работники проводят соответствующий мониторинг за детьми мигрантов. Они проводят работу, навещая каждую семью. С учетом нынешней политики государства разработана программа по защите детей до 2026 года, на основании которой наше ведомство оказывает соответствующие услуги.
После шквала публикаций в СМИ и соцсетях о гибели 7-летней девочки, власти Кыргызстана поручили ряду министерств и местным органам власти проверить условия жизни каждого ребенка в стране. А зампредседателя кабинета министров КР по социальным вопросам Эдиль Байсалов на своей Twitter-странице сообщил, что «принято решение провести полный обход и диагностику благополучия каждого ребенка», а также «вводится 550 новых штатных единиц соцработников по детям». Но когда будут реализованы эти меры, пока не известно.
И все же, как показывают реалии, даже таких усилий недостаточно. Так, два года назад четверо детей, чьи родители находились в миграции, умерли в результате домашнего насилия, хотя и состояли на учете. Не уменьшается и число подростков, которые решаются на суицид. На сегодня в стране есть районы, к примеру Кара-Сууйский в Ошской области, где на одного социального работника приходится… 57 тысяч детей!
Зейнеп Эшмуратова признает, что это, действительно, сложная проблема:
‒ Есть айыл окмоту, где к одному соцработнику прикреплены 25 тысяч детей. Такие специалисты работают совместно с главами местных администраций и социальными педагогами в школах. Но этого недостаточно. Зачастую соцработники плохо понимают проблему. В основном требования предъявляются социальным педагогам, чтобы они следили за состоянием детей. Но этого недостаточно. Есть главы сел, и вот если бы они работали вместе с соцпедагогами, соответствующими специалистами в айыл окмоту, медиками в центрах семейной медицины, юристами, это дало бы свои плоды. На каждого ребенка создается индивидуальный кейс, но часто это остается на бумаге. Работа с детьми не налажена, в итоге ребенок опять остается сам по себе. Если ребенок начинает плохо учиться, то ему на помощь должны прийти учителя, стремясь улучшить его обучение. Если же он становится замкнут и нелюдим, следует поговорить с ним, привлекая к общественной деятельности в школе. Если же [ребенок] заболевает, его должны осмотреть врачи. Только такими комплексными действиями мы сможем уберечь детей мигрантов от различных форм насилия, суицида, чтобы они не пошли по плохому пути.
Социальный педагог в школе села Кызыл-Кыштак Кара-Сууйского района Эльмира Алматова говорит, что помимо контроля за детьми мигрантов, учащимися в школе, они отслеживают и дошкольников:
‒ Каждый год совместно с ответственными сотрудниками айыл окмоту и руководителями школьных классов мы выявляем детей мигрантов и выясняем, кем им приходятся хозяева домов, где они проживают. Всех их мы ставим на учет, а также отдельно регистрируем проживающих в таком доме мужчин, копируем их паспорта - то есть собираем всю информацию о них. Эти данные каждый год меняются, потому что кого-то из детей родители потом забирают, а к кому-то, наоборот, привозят новых детей [чьи родители в миграции]. Обучающихся в школе детей [мигрантов] отследить легко: если видим какие-либо изменения в их поведении, характере или пропуски занятий, мы сразу идем к ним домой и выясняем. А вот с маленькими детьми, которые еще не пошли в школу, сложнее, но мы стараемся и их держать под контролем.
По информации Министерства труда, соцобеспечения и миграции КР, в 2021 году в Кыргызстане было зарегистрировано 83 тысячи 197 детей, родители которых находятся во внутренней или внешней трудовой миграции. И как сообщалось, более 1,5 тысячи детей из этого числа проживают в сложных, опасных условиях. Согласно данным ведомства за 2022 год, этот показатель через год увеличился почти в два раза.
Глава министерства Кудайберген Базарбаев заявлял, что сотрудники их ведомства вместе с представителями местной власти проверили 476 тысяч 681 дом по всей стране и выявили более ста тысяч детей, чьи родители находятся в миграции. По его словам, оба или один из родителей 100 тысяч 174 детей находятся на заработках:
‒ Из них родители 79 тысяч 805 детей выехали за границу, остальные находятся в других регионах Кыргызстана.
По данным ЮНИСЕФ, в 2019 году родители 277 тысяч детей Кыргызстана работали за границей, из них у 119 тысяч детей в трудовой миграции находились оба родителя. В Минтруда, соцобеспечения и миграции объясняют, что показатель снизился из-за того, что во время пандемии коронавируса большая часть мигрантов вернулась в Кыргызстан.
786 обращений детей на телефон доверия
В 2022 году на «горячую линию» для детей по номеру 111, открытую Минтруда, соцобеспечения и миграции, поступило 94 тысячи 579 обращений. Это означает, что в среднем на этот телефон доверия поступало более 200 звонков в день. Из них 25% обращений было от детей, а 74% ‒ от взрослых.
Большинство звонков было по поводу пособий. А из 302 звонивших за советом по поводу отношений между детьми и родителями, 182 были детьми. 286 звонков касались проблемы насилия над несовершеннолетними. Трое из четырех рассказавших по телефону о намерении совершить суицид были несовершеннолетними.
Центр «Телефон доверия для детей 111» был открыт по инициативе общественных организаций и работает с сентября 2015 года. Основной его задачей является защита прав детей, оказание психологической помощи детям, подросткам и их родителям. Психологи оказывают помощь круглосуточно. Звонки со всех операторов связи бесплатные.
NO
Перевод с кыргызского, оригинал здесь.
Форум Facebook