После убийства в Багдаде иранского генерала Касема Сулеймани, совершенного по приказу американского президента, и без того сложные отношения Ирана и США накалились. Тегеран пообещал отомстить за убийство генерала, в ответ Трамп пригрозил нанести "очень быстрый и очень сильный" удар по 52 целям в Иране, которые "являются весьма значительными и важными для Ирана и иранской культуры", если Тегеран организует нападения на американцев из-за убийства генерала Сулеймани.
Что будет дальше, перерастет ли конфликт в еще более серьезное противостояние, в эфире программы "Главное" рассказала востоковед и арабист Марианна Беленькая.
"Иран обещал отомстить, и он должен сдержать слово"
— Вопрос, который все сейчас так или иначе обсуждают в той или иной степени серьезности: может ли быть война?
— Вопрос непредсказуемый, очень сложный на самом деле, потому что ситуация может развиваться любым способом. Пока, объективно говоря, большой войны не предвидится. Но проблема в том, что накал страстей с каждым днем все растет, риторика становится все более гневной, и взорваться ситуация может от любой спички.
Пока, скорее, видится, что будет некий ответ весьма симметричный, или ограниченный ответ Ирана, или непрямой – через посредников. Но большую войну на самом деле в регионе никто не хочет, никто в ней не заинтересован. Но события могут развиваться, как мы знаем, самым совершенно непредсказуемым образом.
— Вы говорите, что никто не заинтересован в том, чтобы в регионе была война. Зачем тогда, по вашему мнению, Соединенные Штаты Америки и Дональд Трамп лично приняли решение о ликвидации настолько высокопоставленного иранского человека?
— Тут тоже разные могут быть варианты. Сами США заявляют, что это были такие предупредительные, превентивные меры, поскольку Иран планировал новые атаки против американских военных. И на самом деле он столько раз за минувшее лето и осень не отвечал Вашингтону, что дальше Иран мог действовать все более агрессивно, более активно против американских интересов в регионе. И США решили нанести такой упреждающий, угрожающий, устрашающий удар, чтобы другим не повадно было, скажем так, если простым языком.
— Как вы думаете, могут ли у Ирана в этой гипотетической войне и абсолютно реальном противостоянии появиться какие-то не самые предсказуемые союзники сейчас?
— У Ирана, в общем-то, много союзников, они не нуждаются в новых союзниках. Поэтому им достаточно то, что у них есть в регионе. У них действительно очень много и прокси в регионе, и сил, которые с ними союзны. Нельзя напрямую сказать "прокси", потому что многие – достаточно самостоятельные силы, как ливанская "Хезболла". В общем-то, для того чтобы атаковать какие-то американские объекты и объекты союзников США в регионе, у Ирана достаточно возможностей с тем, что у них уже есть сейчас.
— На прошлой неделе в Пентагоне, если я не ошибаюсь, сказали, что в США готовы и заранее просчитали любой из возможных сценариев ответа Ирана. Как вы думаете, как именно могут сейчас развиваться события в первую очередь?
— Слова уже сказаны, и вопрос, насколько каждая из сторон захочет сохранить лицо. То есть Иран обещал отомстить, и он должен сдержать слово, пусть это не будет быстро. И со своей стороны президент Трамп обещал нанести удары по 52-м объектам Ирана в случае, если военные пострадают. Это очень опасные угрозы. Вопрос действительно, насколько все будут сдерживать свои слова. В принципе ситуация опасная, хотя шанс избежать войны пока еще такой большой есть. Поэтому посмотрим.
— Хотела еще спросить про "красные линии" – термин, который очень часто в последнее время употребляется. Каковы "красные линии" для США, после чего уже точно события пойдут по самому плохому сценарию? И может ли быть еще что-то страшнее для Ирана?
— То, что "красные линии" обозначил президент Трамп, это он сказал о гибели американцев или нападение на американские объекты. То есть достаточно маленькие такие "красные линии". То есть достаточно одного человека, чтобы президент Трамп позволил себе ответ на вопрос, захочет ли он, сочтет нужным. Понятно, что вопрос с санкциями – это уже пройденный этап, санкций было уже очень много в отношении Ирана. Какие-то – эффективные, какие-то – неэффективные, некоторые – с более отложенным действием.
Что может быть для Ирана "красной чертой"? Собственно, убийство Касема Сулеймани – это достаточно большая черта, которую уже перешел Вашингтон, и Иран обязательно будет мстить. Вопрос: в какой мере. Потому что иранцы достаточно мудро действуют, если мы говорим с точки зрения политики в регионе, они гораздо более эффективны в регионе, чем США или Россия, например. И они знают множество вариантов и обходных путей, которые могут стать местью, но при этом не подставить под удар.
Мы видели, как было летом нападение на корабли в Ормузском проливе, никто до сих пор официально не доказал, что за этим стоит Тегеран, это до сих пор официально не известно. На заявление США есть вариантов очень много. Но тут им придется сказать, что да, это была месть, вот это была месть. На Востоке иначе теряют лицо.
"Военных действий никто не хочет на данный момент"
Востоковед Алекс Гринберг рассказал в эфире программы "Вечер", что, по его мнению, может произойти при еще большем обострении отношений США и Ирана.
— Я прочитала вашу сегодняшнюю статью. Вы не даете точных прогнозов, будет ли война. Но если военные действия все-таки начнутся, где и как это может произойти?
— Трудно прогнозировать начало военных действий, которых в принципе никто не хочет на данный момент. Но, по всей вероятности, это будет продолжение уже существующих тенденций.
Дилемма иранского руководства заключается в том, что им хотелось бы отомстить, но им трудно придумать что-то такое, что им до сих пор не известно. Может быть, активизация атак проиранской милиции в Ираке против американской армии, может быть, удары хуситов по Саудовской Аравии и тому подобные действия. Но они уже существуют. Иран может стремиться увеличить их, но это не так-то просто технически.
— То есть вы имеете в виду, что новых очагов не возникнет? Если это будет происходить, то уже в горячих точках?
— Я не могу обещать, естественно, что этого не будет. Но трудно представить, каким образом. Потому что, допустим, все те, кто пугает, что Иран вот-вот нанесет удар по Израилю, это будет крайне глупый политический шаг со стороны Ирана. Потому что атака, которая уничтожила Сулеймани, была абсолютно открытая – американским беспилотником, и американский президент взял за это ответственность.
Ударить за это по Израилю – ну будет как-то [неумно]. Они могут это сделать, но это стратегически и с точки зрения иранского пиара, который отнюдь не заинтересован представлять Иран как государство-террор, убивать израильских граждан – ну это будет как-то очень неумно.
— Это мы рассматриваем с позиции того, что, возможно, какие-то действия начнет предпринимать Иран. Не рассматриваете ли вы возможность, что какие-то действия сейчас предпримут Соединенные Штаты Америки?
— Вряд ли. Потому что несмотря на то, что произошло, из-за общей тенденции, которая была начата Обамой, – Трамп ее продолжает, но с другой риторикой, то есть уменьшение американского присутствия на Ближнем Востоке, – она продолжается. И Трамп принял решение о ликвидации Сулеймани, потому что ответственность [берут] за атаки против американских сил и Израиля по всему региону, не только в Ираке. Но не потому, что он хочет коренным образом изменить ситуацию, начать войну против Ирана.
Другое дело, что Иран, как они показали, могут совершить, то что называется на жаргоне разведки, "мискалькуляция", то есть какой-то неверный шаг из-за того, что они неверно просчитали ситуацию. Сулеймани руководил этими всеми операциями, будучи в полной уверенности, что все ему сойдет с рук и что Америка не осмелится. Америка осмелилась.
