С начала российского вторжения Украина получила помощь на 75 млрд долларов от других государств и иностранных организаций. Эта сумма в 1,6 раза превышает доходы бюджета страны за год. С первых дней войны украинцам помогают не только власти и граждане стран Запада, но и жители Центральной Азии: Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Монголии и других. Сибирь.Реалии поговорили с местными волонтерами о том, почему они стараются помочь далекой стране, где идет война.
«Мы опасаемся, что Путин начнет восстанавливать СССР»
— В первый месяц нам отправили денег 20 тысяч человек. Это рекорд в истории Казахстана по скорости сбора денег. Мы собрали 500 миллионов тенге, и это только переводы, некоторые люди и сами закупали товар, а потом передавали нам. Юридические лица нам приносили по 20 тысяч долларов, были донаты в миллион долларов. Один россиянин, который вот буквально этим летом получил гражданство Казахстана, выделил нам миллион долларов, а вскоре хочет выделить два миллиона долларов. Есть, например, человек, который с начала войны еженедельно скидывает нам по 1,5 тысячи тенге, то есть примерно четыре доллара. Все как по часам, но когда пропускает платеж, пишет: прошу прощения, что пропустил. Есть люди, кто по 100–200 тенге присылают, есть дедушки, которые пенсию получают и нам в офис приносят, — говорит жительница Алматы Тогжан Кожалиева.
Ее фонд HAQ с первых дней войны занимается сбором гуманитарной помощи для жителей Украины. В Казахстане работает несколько волонтерских штабов, куда желающие могут принести необходимые вещи. Волонтеры связываются с украинскими военными администрациями и формируют гуманитарные грузы: в первые дни их возили самолетами, сейчас — по большей части фурами в обход России. Отправляют медикаменты, медицинские приборы, продукты питания, спальные мешки, газовые горелки, генераторы.
— Конечно, активность пожертвований несравнима с первыми днями, когда переводы приходили ежесекундно. В час мне приходило по миллиону тенге. В первые 10 дней мы собрали 120 миллионов тенге (миллион тенге = приблизительно 2100 долларам США). Сейчас активность заметно сократилась, но подключились бизнесмены, юридические лица. Они разом могут дать гораздо больше, чем значительная группа граждан. Например, физические лица собрали 150 миллионов, а один бизнесмен — 360 миллионов. При этом активность все равно есть, и сейчас она зависит от нашей информационной работы: когда мы заявляем о себе, напоминаем счета, активность увеличивается, — рассказывает Кожалиева.
Преподаватель йоги Зарина Шахмухамбетова последние годы жила в Украине: ее муж работает на одном из заводов в Запорожье. Когда началась война, Зарина находилась в Казахстане: приехала на родину, поскольку тяжело заболела мама. В сентябре она вернулась в Запорожье, которое контролируют украинские войска. Все время, проведенное в Казахстане, Зарина работала волонтером в штабе в Алматы. В фонде, который назвали «Посылка».
— Помощь обычных казахстанцев — это для меня до сих пор наиболее удивительная вещь, от которой я прихожу в трепет, — говорит Зарина. — Они с Украиной никак не связаны, но это были люди, которые просто пришли помочь другим. Они понимают, что там идет война, страдают мирные жители: остаются без крова, без нормальной жизни. И казахстанцы помогали именно им, и это было поразительно. В такие моменты я вспоминаю, как в годы репрессий в Казахстан привозили поляков, немцев, других репрессированных, и казахи помогли им выжить, когда тех бросали умирать в степи. Что-то такое я увидела и здесь. Какая-то человечность, которая есть внутри.
По мнению Тогжан Кожалиевой, казахстанцы помогают украинцам, поскольку проецируют ситуацию в этой стране на свое государство. В Казахстане всегда очень негативно реагируют на заявления российских политиков о том, что северная часть Казахстана раньше «принадлежала» РСФСР. Сейчас, когда Россия напала на Украину под предлогом наличия якобы спорных территорий, в Казахстане встревожены вдвойне.
— Мы опасаемся, что Путин начнет восстанавливать СССР. Мы категорически не хотим обратно, потому что Советский Союз для нас — зло. В нас живет генетический страх перед Россией. Когда в 1930-е в Казахстане был Голодомор, из трех миллионов казахов осталось всего полтора. Это первый итог большевизма. Казахстан, как и Россия, пострадал от репрессий. Почти весь состав нашего руководства, можно сказать, «золотой состав», который стремился к автономии, уничтожили. Они стремились к японской модели развития, в 30-е годы в Казахстане говорили об этом.
Потом мы едва не потеряли свой язык. Я, например, окончила школу в 1989 году. Я хорошо помню, как разговаривать на казахском считалось, простите за выражение, «западло», потому что он считался языком отсталых. Если ты продвинутый, то должен разговаривать на русском. Мы не знали своей истории, зато знали историю России. Нам внедряли это в голову. Мы не знали свою культуру, зато знали Тютчева и Тургенева. Из нас делали нацию без культуры и без корней. Поэтому до сих пор мы боимся потерять себя как нация.
Зарина Шахмухамбетова уверена, что казахстанцы помогают Украине исключительно из соображений гуманизма и в стране нет ярко выраженной антироссийской позиции. Более того, многие жители, даже коренные казахи, разделяют взгляды, озвученные пропагандой Кремля.
— Например, мои близкие родственники меня спрашивают: «Как дела?», — рассказывает Зарина, которая сейчас находится в Украине. — Я отвечаю: «Российские оккупанты к нам не зашли». Они говорят: «Ну, ничего, сейчас зайдут, вас освободят. А украинцы сами виноваты, что связались с НАТО. Да и вообще, они нацисты». Я им отвечаю, что они понятия не имеют, что происходит в Украине, поскольку никогда там не были. Есть люди с агрессивной пророссийской позицией, которые говорят: «Могли бы Мариуполь сразу сдать, и ничего бы тогда не было».
«Родители считают, что я должна вернуться и идти на войну». Рассказ бежавшего от мобилизации врача
«Я получала звонки с угрозами»
Общественник из Кыргызстана Динара Аляева организовала сбор помощи для Украины в апреле. Она разместила объявление в Facebook, которое растиражировали местные СМИ. Позже нашла еще одну группу, которая занимается сбором помощи. Люди приносили кто что может в помещение, выделенное в детском хосписе в Бишкеке. Собирали одеяла, спальные мешки, карематы (туристические коврики), сухофрукты, памперсы, продукты с долгим сроком хранения. Для сбора денег общественники указывали реквизиты посольства.
— Люди откликнулись на призыв помочь Украине. Это было похоже на ручеек, который превращался в реку. Принесли, например, чистое, постиранное шерстяное одеяло в пакетике, упаковку памперсов, а потом привезли 200 одеял. Люди звонили и несли, боялись и переживали, что не успеют передать помощь, а вместе с ней свою поддержку, объятие, слезы, сочувствие украинцам… Очень запомнилось стеганное новое одеяло с флагом Кыргызстана в уголке. Каждый раз, видя весь ужас, что творили российские военные с мирным населением в Украине, невозможно было оставаться спокойным. Порой охватывало такое отчаяние, что ты никак не можешь помочь этим людям. Потом события в Буче стали какой-то поворотной точкой. Правительство молчало и заняло нейтральную позицию, это давило сильно. Как можно молчать, когда убивают детей?
По словам Динары, после объявления о сборе помощи ей по телефону стали угрожать неизвестные. Она связывает это с позицией местного правительства, которое, на ее взгляд, не хотело проблем с российским руководством из-за слишком активной позиции местных граждан, поддерживающих Украину. Президент Садыр Жапаров в марте заявил, что «Кыргызстан — маленькая страна, которой не хватит влияния остановить войну, поэтому мы должны сохранять нейтралитет». В феврале Кремль и вовсе сообщил, что Жапаров в телефонном разговоре с Путиным одобрил проведение так называемой «спецоперации».
— Кыргызстан очень тесно связан с Россией экономически и политически. Наши руководители всё сделали с момента обретения независимости, чтобы связать себя по рукам и ногам кредитами, грантами и другими обязательствами с Россией. Поэтому после начала войны наше правительство вело себя как обезьяны в той троице «Не вижу», «Не слышу», «Не говорю». Объявление о сборе помощи было своеобразным бунтом, мой телефон был на прослушке, я каждый день получала звонки с угрозами, о том, что я помогаю «фашистам и бендеровцам».
Не факт, что это звонили обычные граждане, это могли быть и представители правоохранительных органов. Говорили, что если я продолжу, то наших кыргызских мигрантов выгонят с России, и если они потеряют работу, то придут и расправятся со мной. Месяц я боялась приходить на работу, потому что адреса сборов гуманитарной помощи были известны через СМИ. Но я продолжала, продолжала, чтобы доказать себе и правительству, что адекватных кыргызстанцев больше, чем зомби, которые оправдывают убийства мирных людей.
«Что нам даст Россия: шинель и кирзачи?»
В Монголии в начале войны помощь собирали параллельно для Украины и так называемых ДНР и ЛНР. Груз в пользу сепаратистов отправили выходцы из России, собрав пять тонн стоимостью 600 тысяч рублей. Правительство Монголии и общественная организация «Украинцы в Монголии» начали сбор средств в пользу Украины: власти пообещали отправить 150 тысяч долларов через Центральный фонд реагирования на чрезвычайные ситуации ООН и 50 тысяч долларов из Государственного резервного фонда через Общества Красного Креста и Красного Полумесяца.
Житель Улан-Батора по имени Чечен живет в Монголии с детства, хотя его родители родом из Тувы.
— Я сразу направил немного денег, примерно 100 долларов, — рассказывает Чечен. — Почему? Украина оказалась в позиции слабого, а я всегда привык помогать слабым, тем, кто в меньшинстве. Эта война мне кажется крайне несправедливой: нельзя просто так напасть на соседнюю страну под вымышленным предлогом. После 2014 года еще можно было рассуждать: виноваты те или эти, шла гражданская война, обе стороны допустили ошибки. Сейчас все изменилось: есть жертва и есть агрессор. Разговоры о том, что так якобы делали американцы, — полный бред: нельзя убить соседа, потому что в соседнем дворе кого-то убили. Кроме того, мне эта война кажется вообще одной из ужасных в истории: у двух стран общее культурное пространство, а россияне фактически уничтожают соседей.
При этом, по словам Чечена, в Монголии многие разделяют агрессивную пророссийскую позицию. Например, в апреле в Улан-Баторе прошел митинг (правда, весьма немногочисленный) в поддержку российского вторжения в Украину. Участники вышли к памятнику Жукову с лозунгами «Бандера был украинским фашистом и агентом Гитлера», «Мы поддерживаем Россию», «No fascism, no nasizm».
— Мне не понять этих людей, — говорит Чечен. — Нет ни одного факта, подтверждающего существование «нацизма» в Украине. Это чисто пропагандистское клише, и мне удивительно, что столько людей в это верят. Если Монголия хочет быть вместе с мировым сообществом (а, как я понимаю, она хочет), нам не стоит сейчас ориентироваться полностью на Россию. Что нам даст Россия: шинели и кирзачи? При этом и ссориться с ними, конечно, не стоит. Нужно балансировать. Вот сейчас россияне начали бежать от мобилизации, в том числе в Монголию. Пусть приезжают, им тут рады, лишь бы не пошли на войну.
«Уважай или уезжай»
После объявления мобилизации в России потоки россиян устремились в сопредельные страны. Из страны выехали более 260 тысяч жителей: более 200 тысяч — в Казахстан, примерно 60 тысяч — в Грузию, более трех тысяч — в Монголию. В большинстве стран россиян встречали нейтрально или радушно. Например, в Казахстане их поселили в кинотеатре и детском лагере. Мы спросили у волонтеров: как сочетается помощь разрушенной Украине и россиянам, которые предпочли сбежать от возникшей проблемы?
— Мы просто соблюдаем традиции: казахи всегда помогали тем, кто обратился за помощью, независимо от их политических взглядов. Так было всегда. Тем более, я полагаю, что сейчас из страны вряд ли бежит много сторонников войны. Те, кто поддерживает, остались, — считает Тогжан Кожалиева.
— Я думаю, что большинство все-таки не обрадовались такому наплыву, — говорит Зарина Шахмухамбетова. — По крайней мере, у меня первая реакция была такая: закрыть границы. Больше всего мне было страшно, что сейчас понаедут «ватники». У нас и своих ватников хватает: мой родной отец придерживается таких взглядов. Подумалось, что если такие русские сейчас приедут в большом количестве, то это будут просто потерянные для нас регионы. Но постепенно приходишь к тому, что это тоже люди. И это вывод, к которому и должен прийти каждый нормальный человек. Грузия, например, недавно переживала войну, но они пускают россиян. Это говорит о высоком уровне сочувствия. Они, как и мы, просто просим уважения к себе. Уважай или уезжай.
