«ОБЕЩАННЫЕ ДЕНЬГИ НЕ ВЫПЛАТИЛИ»

42-летний Ержан Курманулы, родившийся в уезде Кульджа в китайском Синьцзяне, сейчас живет в Енбекшиказахском районе Алматинской области. Он говорит, что с февраля по ноябрь 2018 года был заключенным в «лагере политического перевоспитания» и в течение двух месяцев после освобождения находился «в рабстве».

— В 2015 году переехал в Казахстан. В 2017 году я повез свою дочь, инвалида второй группы, на лечение [в Китай]. Там местные полицейские изъяли мои документы и не позволили вернуться обратно. Позднее меня и мою 19-летнюю дочь-инвалида задержали и отправили в лагерь. Освободившись из лагеря, я не сразу вернулся в Казахстан. Два месяца провел в рабстве, — говорит он.

По словам Курманулы, он работал в цехе по выпуску перчаток, одежды и изделий из трикотажа.

— В трехэтажном здании работали около 250 человек. На первом этаже находились 75 человек, мы только гладили готовые рукавицы. За два месяца работы я получил только 300 юаней (около 43 долларов). Работали с восьми утра до шести вечера. На обед давали один час. Проезд до работы, обед — всё за свой счет. Это разве не рабство? — вспоминает он.

По словам Ержана Курманулы, цех располагался в административном центре уезда Кульджа. Он говорит, что перед устройством на работу в администрации уезда им обещали, что ежемесячно будут платить по 650 юаней (около 97 долларов), однако обещание не сдержали.

— Я написал несколько заявлений, чтобы получить 300 юаней на проезд до работы. Однако, когда собрался поехать в Казахстан, начальник цеха меня не отпустил, сказав, что я должен 300 юаней. Мне пришлось обратиться в администрацию уезда Кульджа. Таким образом меня еле освободили от работы, и я смог вернуться в Казахстан, — говорит он.

Ранее в докладе Австралийского института стратегической политики (ASPI), основанном на открытых источниках, спутниковых снимках, материалах СМИ и исследованиях, систему принудительного труда населения Синьцзяна назвали «следующим этапом антиуйгурской политики Китая».

По данным института, в период с 2017 по 2019 год из Синьцзяна перевели 80 тысяч уйгуров для «принудительного» труда на 27 заводах в девяти провинциях Китая. Эти предприятия выпускают продукцию для 83 известных в мире брендов. Согласно докладу, китайские власти направляли уйгуров на предприятия, выпускающие продукцию для таких брендов, как Nike, Apple, Samsung, Sony, Cisco, HTC, Dell, Google, Microsoft, Adidas, Nike, H & M, Uniqlo, Zara, Mercedes-Benz, Volkswagen, Lenovo, Asus, HP, LG, Land Rover. Руководство Синьцзяна планировало ежегодно увеличивать количество направляемых работников.

В отчете также говорится, что фабрики мало платили уйгурам.

«ИГРАЛА РОЛЬ СЧАСТЛИВОГО ЧЕЛОВЕКА»

Этнический казах Сейсен Базарали, приехавший в Казахстан из Синьцзяна, говорит, что после освобождения из лагеря привлекался к принудительному труду в Китае.

— [В «лагерь»] поступил в феврале 2018 года, вышел оттуда 3 октября. После освобождения в полиции сказали, чтобы я никуда не выходил из дома, даже родственников не навещал. Спустя неделю меня вызвали в местное отделение полиции. Оттуда меня сразу направили на швейную фабрику, расположенную в административном центре уезда Кульджа. Сказали, что пойду работать, хочется мне этого или нет, — говорит Сейсен.

Сейсен Базарали говорит, что на швейной фабрике занимался пошивом легкой формы для рабочих, мужских рубашек, женских платьев и сумок.

— Прежде чем приступить к работе, около недели обучался швейному делу. На швейной фабрике я проработал около трех месяцев. В первый месяц мне заплатили 200 юаней (около 29 долларов), во второй месяц — 700 юаней (100 долларов), в третий месяц — 800 юаней (115 долларов). Этих денег в Китае хватает лишь на несколько дней, — вспоминает он.

Сейсен Базарали говорит, что в мае 2019 года переехал в Казахстан. Сейчас он живет в селе Узынагаш Алматинской области. По его словам, он подал документы на получение казахстанского гражданства.

28-летняя дизайнер Дина Нурдыбай также говорит, что после освобождения из «лагеря» привлекалась к принудительному труду. В октябре 2017 года ее задержали и «в наручниках доставили в "лагерь"».

— Я прошла политическое перевоспитание в центре, который в народе называют «черной тюрьмой». Провела в лагере 11 месяцев, на свободу вышла в сентябре 2018 года. Всем заключенным лагерей политического перевоспитания сообщили, что нас повезут работать на заводах во внутренние регионы страны. К тому времени я вышла замуж и была беременна. Поэтому меня оставили в своем районе. В сентябре 2019 года меня снова привлекли к работам в «лагере политического перевоспитания» в уезде Нылкы Или-Казахского автономного округа. Я начала обучать заключенных шитью одежды. Прежде чем повезти меня на работу туда, никто не поинтересовался, хочу я там работать преподавателем или нет. Единственное отличие от заключенных было в том, что я могла свободно передвигаться, — говорит она.

Дина Нурдыбай говорит, что, «когда в "лагеря политического перевоспитания" приезжали зарубежные комиссии, она переодевалась в одежду преподавателей и показывала, как обучает заключенных шитью одежды».

— Однажды мне пришлось исполнить танец кара-жорга и сыграть роль счастливого человека, — говорит женщина.

В 2019 году Дина Нурдыбай переехала в Казахстан.

По подсчетам Серикжана Билаша, который привлек к себе внимание тем, что занимался проблемами китайских казахов, принудительный труд мусульман Синьцзяна в Китае начали использовать в 2018 году.

— В 2018 году во внутреннем Китае начали расти цены. В результате на химических заводах, в покрасочных цехах начали испытывать дефицит работников, охранников, согласных работать за тысячу долларов в месяц. Тогда и начали использовать принудительный труд казахов, кыргызов и уйгуров, но за их труд платили по 150 долларов. То есть власти и владельцы заводов объединились и начали эксплуатировать людей, — говорит он.

Ранее международные СМИ писали об использовании принудительного труда этнических меньшинств в Синьцзяне.

К примеру, американская газета New York Times пишет, что Китай использует принудительный труд бывших заключенных лагерей в Синьцзяне на фабриках и заводах.

В 2018 году в ООН заявили, что в «лагерях» на северо-западе Китая может содержаться до одного миллиона представителей коренных этнических общин региона, в основном исповедующих ислам. Пекин вначале отрицал существование «лагерей», но позже признал их наличие, однако назвал эти учреждения «образовательными центрами», созданными для противодействия экстремизму и терроризму и обучения людей китайскому языку и профессиям.

После давления со стороны западных стран и международных организаций в конце прошлого года Китай заявил, что все находившиеся в «центрах перевоспитания закончили обучение».

Ранее был опубликован ряд секретных документов о том, как Пекин преследовал и арестовывал мусульман в Синьцзяне.

В секретных документах, опубликованных Международным консорциумом журналистов-расследователей (ICIJ), говорилось, что «слежка за мусульманами в Синьцзяне устанавливалась на основании приказа китайского лидера Си Цзиньпина».

В «секретных документах китайских властей», опубликованных в ноябре прошлого года в издании New York Times, говорилось о необходимости регулярных проверок в районах, где проживают мусульмане.

В «секретном документе», полученном британским телеканалом ВВС и американским информационным агентством Associated Press, говорилось о способах выявления людей в Синьцзяне для заключения в лагеря и о том, как управлять центрами политического перевоспитания.