В Госдуму 5 ноября внесли проект о неприкосновенности бывшего главы государства вне зависимости от периода президентства. Сейчас экс-президент не может привлекаться к административной и уголовной ответственности за деяния, связанные с исполнением им полномочий президента. В проекте же указание на сроки преступлений исключается. Кроме того, в документе изменена также процедура лишения неприкосновенности. Сейчас экс-президент может утратить ее, если против него заведут уголовное дело о тяжком преступлении во время исполнения полномочий главы государства. Процедуру должен инициировать председатель Следственного комитета. Согласно новому проекту, лишить бывшего президента неприкосновенности можно будет только по решению Совета Федерации и только на основании выдвинутого Госдумой обвинения в госизмене или ином тяжком преступлении.
Правозащитник, журналист, депутат Псковского областного Собрания депутатов Лев Шлосберг как человек, который сам написал не один законопроект, в эфире Настоящего Времени оценил качество документа о неприкосновенности для Путина и любого другого президента и пояснил, зачем Путину понадобились такие гарантии.
"Все страхи Путина показывают его неуверенность в будущем"
— Почему этот закон вносится сейчас? Что это значит?
— Это значит, что российское законодательство приводится в соответствие с той безобразной Конституцией, которая случилась с нашей страной минувшим летом. Это один из тех ста законов, которые должны быть внесены, и они внесены по итогам изменения Конституции, поскольку в 93-ю статью Конституцию внесены ровно такие изменения. Но тогда на эти детали не обратили внимания, потому что поправок было свыше 400, они все были отвратительными. Люди понимали, что главная поправка – это пожизненное правление Путина, и в некоторые детали не вдавались. Я обратил тогда внимание, что президент получает особые гарантии иммунитета, но тоже через запятую, что называется, не смотрел.
— Получается, что президент Российской Федерации может просто убивать после окончания своего срока людей и он будет неприкосновенен?
— Да, он может взять нож, как чеченский террорист, выйти на Тверскую, не дай бог, и отрезать людям головы. И ему за это ничего не будет. Если читать закон буквально. А законы надо читать буквально, закон – это очень жестокая вещь, он написан так, как он написан. И согласно этому закону, любое преступление, совершенное президентом России после окончания срока полномочий, не подлежит никакой ответственности.
— В пояснительной записке Клишаса и Крашенинникова ничего не сказано о том, зачем этот закон принимается. Он просто перечислен там еще раз. Глядя на эту пояснительную записку, создается впечатление, что все и так все поняли. Для кого эти гарантии иммунитета, как вы это понимаете?
— Я читаю практически все конституционные законы Клишаса-Крашенинникова и должен сказать, что их качество – всех без исключения – отвратительно с точки зрения и юридической техники, и вменяемости того обоснования, которое готовится к законопроекту. Каждый раз пояснительная записка переписывает закон, фактически копируя из него все ключевые абзацы. Они себя не утруждают. Это просто халтура, они знают, что все примут. Им ничего никому не нужно объяснять. Вот есть закон, за него нужно проголосовать. Пояснительная записка должна быть – страничка. Что написано на этой страничке – им совершенно все равно. В данной ситуации там одна ключевая фраза: закон приводится в соответствие с новой редакцией Конституции. На этом обоснование закончилось. Сказано: "Отрубить голову", – отрубаем голову. Почему? Это неважно.
Эти люди халтурщики. В нормальном парламенте ни одному, ни второму не было бы места, потому что они халтурщики. Вообще стыдно, на самом деле они оба еще и с юридическим образованием. Если предположить, что жизнь должна их заставить зарабатывать юриспруденцией, их пояснительные записки будут на десятки листов, а не на одну страничку. А сейчас они получают деньги не за качество законов. Они получают деньги за то, что вносят этот позор – за это они получают деньги.
— А вы сами думаете, что Путин правда собрался на покой, поэтому принимается сейчас закон? Или это не связано?
— Есть несколько вещей, которые понятны из хода большой тысячелетней истории. Как только правитель собрался править пожизненно, обязательно что-нибудь произойдет. Если правитель начинает гарантировать себе какие-то подпорки и страховки – ищи, чего он боится. Если человек защищается – ищи, от чего он защищается.
На мой взгляд, Путин испугался самих разговоров о смене власти, даже самой темы, которая стала просачиваться в абсолютно лояльные аудитории и лояльные СМИ: кто будет преемником в 2024 году. "Как так, черт возьми? Я великий Пу! Как вы посмели меня забыть? Я вообще еще никуда не ушел, у меня еще впереди вон сколько времени".
И одна из целей внесения этой безобразной поправки в Конституцию о возможности пожизненного правления Путина, на мой взгляд, заключалась в том, чтобы прекратить все разговоры о смене власти. Прекратить разговоры о смене власти как таковые. Сказать всем, дать понять обществу, что власть несменяема, что если власть захочет – она может быть несменяема. И все должны прекратить не то что говорить – думать на эту тему.
Вторая задача – он действительно нигде не мыслит себя, кроме как там, где он находится. Он не мыслит себя вне власти.
— Он может когда-нибудь оказаться не у власти. Жизнь длинная – в конце концов человек может и на пенсию уйти на старости лет. На время президентства до принятия этого закона и до принятия поправки в Конституцию он и так был по Конституции наделен иммунитетом, что бы он ни сделал. А чего тогда он боится до или после своей президентской карьеры, чтобы защищать себя иммунитетом от уголовного и административного преследования?
— Есть две истории. Первая история – до президентства, вторая история – после президентства. История до президентства – это история, когда человек, совершивший преступление, знает про себя все и понимает, что он сделал, и понимает, что эти действия не были связаны с должностью президента, но они могут быть наказуемы. И это страх перед тем, что если власть сменится и начнут раскапывать архивы, и поднимать папочки, в том числе папочку Марины Салье – а это, я думаю, еще не самая страшная папка в истории Владимира Путина, – то как бы не прицепились к той ответственности, на которую не распространяется президентский срок. Точно так же – страх, не случилось бы чего после смены власти.
На самом деле все страхи Путина показывают его абсолютную неуверенность в себе, неуверенность в будущем. Они отражают его понимание угрозы того, что власть может смениться, и может встать вопрос о его ответственности. Ничем другим, кроме страха, эта поправка Конституции и этот федеральный закон, который дублирует эту поправку в закон "Об особом статусе президента", не объясняется. Этот страх. В том числе это страх перед возможной сменой власти. Вот такая парадоксальная вещь.
"Будущая миссия российского демократического правительства – повторить подвиг Геракла"
— Вы говорили, что в истории есть основания видеть, что людей, которые после долгого нахождения у власти власть потеряли, судят не по тем законам, которые они принимают. Что вы имели в виду?
— Я это написал как раз сегодня. Дело в том, что когда человек пересидел, он своими усилиями накапливает в обществе колоссальную энергию перемен. Эта энергия перемен часто выливается в радикальную смену политического строя, и в том числе в радикальную смену правовых основ нового измененного государства. И если понимать смену власти буквально как приход к власти другого политического большинства, то все эти законы, все эти мусорные плоды бешеного принтера, все эти совершенно отчаянные попытки оградить страну от иностранных агентов, нежелательных организаций, нежелательных граждан, все эти попытки обставиться заборчиками, минными полями, всем, чем угодно, – это все может быть отменено в один день. Это все может рухнуть за 24 часа. И дальше – 10 дней на вступление в силу. И через 10 дней начинается другая жизнь, и в этой ситуации могут быть приняты прямо противоположные нормы. Просто внезапно они начнут действовать. И новый парламент принимает решение: "Эти нормы распространяются на предшествующий период", – и отмечают, какой. И все меняется.
Да, есть общее понятие, что закон не имеет обратной силы, если он ухудшает положение гражданина. Но тут – гражданин с особым статусом. Ведь можно же просто вернуться к предшествующему правовому регулированию. До 2012 года не было этого сумасшествия с запретом на усыновление детей жителями стран, которые поддержали акт Магнитского, этого маразма не было. Для того, чтобы восстановить предшествующую правовую ситуацию, нужно просто отменить этот морок декабря 2012 года. Не надо принимать ничего нового – просто отменяется мусор.
На самом деле будущему российскому демократическому правительству, в первую очередь парламенту, пока не будет демократического большинства в парламенте, это изменить будет невозможно. Предстоит повторить подвиг известного мифического героя – господина Геракла. Ведь ему показали авгиевы конюшни в надежде, что он никогда никакими лопатами, никакими техническими средствами не сможет очистить их от навоза. Что сделал Геракл? Он изменил направление реки, он помог воде смести это все единомоментно.
Будущая миссия российского демократического парламента и российского демократического правительства – это повторить подвиг Геракла: заставить воду течь на очищение страны от дерьма. Это и будет главная работа. Результаты могут быть фантастическими. Представьте себе, стоит дом. Этот дом весь заляпан грязью, в нем живут какие-то абсолютнейшие упыри, к нему страшно подойти, оттуда какие-то вопли раздаются. И вот поток чистой воды это все смывает вместе с обитателями этого дикого зоопарка, и выясняется, что это красивый дом, что в нем все правильно спроектировано.
— Под чистой водой может оказаться, что это и не упыри вовсе, а прекрасные лошади, просто их никто не мыл давно. И людям стало приятно или лошадям, или упырям.
— Да, отмыли навоз. Понимаете, атмосфера чистой нормальной жизни делает из людей – людей.
— Неожиданным побочным эффектом этого закона будет то, что еще один ныне живущий бывший президент Российской Федерации, Дмитрий Медведев, наделяется теми же неприкосновенностями, какими, видимо, наделяется и Владимир Путин, если вдруг он решит уйти. А значит, что Дмитрий Медведев может теоретически прямо сейчас, как только закон этот будет принят, хоть едой во Владимира Путина бросаться. Это единственный человек в Российской Федерации, который может даже наброситься на него. Просто других нет, а ему за это по закону ничего не будет. Очень интересный юридический эффект.
— Я начинаю беспокоиться за Дмитрия Анатольевича – как бы чего не вышло.
