В российской блогосфере дискуссия, открытая акцией группы Pussy Riot, участниц которой Amnesty International накануне признала узницами совести, перешла на теоретический уровень. Начало положил архитектурный критик Григорий Ревзин, указавший в своем блоге на то, что позиция церкви в связи с акцией в Храме Христа Спасителя оставляет российскую либеральную интеллигенцию без этических ориентиров:
Либерализм сам по себе не имеет развитой этической позиции. Границы моей свободы пролегают там, где начинается свобода другого – это все, но это означает, что мы вынуждены признавать свободу творить зло – право на самоубийство, право на саморазрушение, право на человеконенавистнические взгляды и т.д. В истории Европы либерализм сочетался с христианской этикой, которая, однако, не являлась его частью, она гораздо старше, укоренена совсем в иных институтах, чем парламент, свободные выборы, независимые суды и свободная пресса. Иногда он сочетался с европейскими производными христианства типа гуманизма или веры в прогресс. Но если все это отсечь, мы получаем интеллектуальную элиту без нравственной позиции. Это противоестественно и отвратительно.
В ЖЖ Ревзину ответил петербургский журналист Сергей Полотовский:
Ну почему в голове умнейшего человека так устроено, что без христианства нет морали? Тут логика у Ревзина несколько искривлена: вера в прогресс - отнюдь не христианская добродетель, да и добродетель ли, а гуманизм - скорее антицерковное течение, если уж упрощать так упрощать. При этом смысл считывается такой, что православная церковь плохая, больная, но без нее будет еще хуже и мы друг друга перережем.
Я знаю, что "если поп - дурак, это еще не значит, что Бога нет". Я понимаю, что мне, как еврею-атеисту, легко говорить, меня в детстве не крестили, в храм не водили, у меня эмоциональной привязанности к институту православия в России не ноль, а минус. Но что, правда, что ли, моральное поведение, порядочность, милосердие, забота и т.д. сегодня напрямую связаны с культовыми сооружениями, обрядами, таинствами, постами и праздниками?
Есть такая корреляция? Церковь проводит уникальную воспитательную работу? Делает людей лучше? Если не она, то кто? Если дорога не ведет храму, тупик? Что Пуси-Райот вскрыли важное противоречие, а до того - царила гармония? У нас в стране исторически существует влиятельный институт, последние века вредный для развития страны. Этот институт - опасная сила.
Поэт и ученый Ольга Седакова на портале russ.ru пытается отделить общественность, требующую самого сурового наказания для Pussy Riot от "настоящих православных" и объясняет появление карающего православного большинства сложностью недавней российской истории:
Трудно узнать в этих людях, жаждущих возмездия, наследников наших новых мучеников, которые молились о своих гонителях. Новые православные пришли в церковь не из нейтрального пространства, а из квази-религии - той, в которой слово "беспощадный" употреблялось как положительное ("будем вести беспощадную борьбу"), а присловье "Стрелять таких!" произносили между делом.
Дискуссия пока что закончилась традиционно для российских дебатов: дальнейший обмен аргументами заменили возгласы умиления образованностью участников полемики. Поэтесса Светлана Бодрунова написала в Фейсбуке по поводу рассуждений Ольги Седаковой:
что может быть приятнее: читать такое интервью параллельно с кормлением ребенка?
***
В блогах британской Guardian появился текст арабского журналиста Али Хашема, в прошлом работавшего на телеканале Аль-Джазира. По его мнению, независимые арабские телеканалы при освещении последних событий – прежде всего, в Сирии – перестают быть объективными в угоду политических интересов своих спонсоров:
В 1996 году в Катаре начал работу канал Аль-Джазира. В арабских странах, где люди привыкли ежедневно слушать речи вождей и представителей правящих семей, новый телеканал стал показывать острые ток-шоу и репортажи из горячих точек, акцентируя наиболее сложные проблемы. Люди впервые увидели лидеров оппозиции из самых разных регионов арабского мира, и те говорили по-арабски то, что раньше можно было услышать только по-английски или по-французски на западных каналах. За 16 лет Аль-Джазира получил репутацию одного из самых надежных новостных источников в регионе.
Но сегодня арабские медиа по сути превратились в политические партии, и услышать от них объективную информацию невозможно. Теперь зрителям приходится самим проделывать журналистскую работу, сравнивая сообщения разных источников.
Однако проблема не в том, кто говорит правду и кто лжет. Телеканалы подают только часть правды, соответствующую интересам тех, кто их финансирует; остальное замалчивается. Очевидно, что все усилия Аль-Джазиры, направленные на то, чтобы заслужить к себе доверие, оказались тщетными. Элиты обращаются с арабскими новостными каналами так же, как раньше обращались с арабским государственным телевидением. И снова люди в большей мере полагаются на объективность западных источников.
Однако объективность западных медиа в освещении событий в арабском мире – тоже вещь весьма спорная, считает колумнист портала InTheseTimes Патрик Гленнон:
Страх перед исламом приводит к весьма необычным последствиям: например, в 2010 году в Оклахоме был принят закон о запрете шариата, при том что мусульманское население штата составляет менее процента. Европейцы не отстают: в 2009 швейцарцы проголосовали за запрет строительства минаретов, хотя в стране их всего четыре.
При этом рост исламофобии происходит на фоне снижения террористической активности среди мусульман. Количество американских мусульман, замешанных в террористической деятельности, снижается третий год подряд: с 49 человек в 2009 году до 20 в 2011. Из 14 тысяч убийств, совершенных на территории США в прошлом году, ни одно не было связано с исламским экстремизмом.
Исламофобы привыкли считать главным врагом США именно мусульманские страны и поэтому с недоверием относятся даже к перспективе исламских демократий. Губернатор Техаса Рик Перри недавно заявил, что в Турции – состоящей, между прочим, в НАТО – у власти находятся едва ли не исламские террористы. Источником борьбы с исламофобией должна стать не только Арабская весна с открытыми ею новыми возможностями, но и уважение, которое должны воспитать в себе американцы к зарождающимся демократиям в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Русская служба РСЕ\РС
Либерализм сам по себе не имеет развитой этической позиции. Границы моей свободы пролегают там, где начинается свобода другого – это все, но это означает, что мы вынуждены признавать свободу творить зло – право на самоубийство, право на саморазрушение, право на человеконенавистнические взгляды и т.д. В истории Европы либерализм сочетался с христианской этикой, которая, однако, не являлась его частью, она гораздо старше, укоренена совсем в иных институтах, чем парламент, свободные выборы, независимые суды и свободная пресса. Иногда он сочетался с европейскими производными христианства типа гуманизма или веры в прогресс. Но если все это отсечь, мы получаем интеллектуальную элиту без нравственной позиции. Это противоестественно и отвратительно.
В ЖЖ Ревзину ответил петербургский журналист Сергей Полотовский:
Ну почему в голове умнейшего человека так устроено, что без христианства нет морали? Тут логика у Ревзина несколько искривлена: вера в прогресс - отнюдь не христианская добродетель, да и добродетель ли, а гуманизм - скорее антицерковное течение, если уж упрощать так упрощать. При этом смысл считывается такой, что православная церковь плохая, больная, но без нее будет еще хуже и мы друг друга перережем.
Я знаю, что "если поп - дурак, это еще не значит, что Бога нет". Я понимаю, что мне, как еврею-атеисту, легко говорить, меня в детстве не крестили, в храм не водили, у меня эмоциональной привязанности к институту православия в России не ноль, а минус. Но что, правда, что ли, моральное поведение, порядочность, милосердие, забота и т.д. сегодня напрямую связаны с культовыми сооружениями, обрядами, таинствами, постами и праздниками?
Есть такая корреляция? Церковь проводит уникальную воспитательную работу? Делает людей лучше? Если не она, то кто? Если дорога не ведет храму, тупик? Что Пуси-Райот вскрыли важное противоречие, а до того - царила гармония? У нас в стране исторически существует влиятельный институт, последние века вредный для развития страны. Этот институт - опасная сила.
Поэт и ученый Ольга Седакова на портале russ.ru пытается отделить общественность, требующую самого сурового наказания для Pussy Riot от "настоящих православных" и объясняет появление карающего православного большинства сложностью недавней российской истории:
Трудно узнать в этих людях, жаждущих возмездия, наследников наших новых мучеников, которые молились о своих гонителях. Новые православные пришли в церковь не из нейтрального пространства, а из квази-религии - той, в которой слово "беспощадный" употреблялось как положительное ("будем вести беспощадную борьбу"), а присловье "Стрелять таких!" произносили между делом.
Дискуссия пока что закончилась традиционно для российских дебатов: дальнейший обмен аргументами заменили возгласы умиления образованностью участников полемики. Поэтесса Светлана Бодрунова написала в Фейсбуке по поводу рассуждений Ольги Седаковой:
что может быть приятнее: читать такое интервью параллельно с кормлением ребенка?
***
В блогах британской Guardian появился текст арабского журналиста Али Хашема, в прошлом работавшего на телеканале Аль-Джазира. По его мнению, независимые арабские телеканалы при освещении последних событий – прежде всего, в Сирии – перестают быть объективными в угоду политических интересов своих спонсоров:
В 1996 году в Катаре начал работу канал Аль-Джазира. В арабских странах, где люди привыкли ежедневно слушать речи вождей и представителей правящих семей, новый телеканал стал показывать острые ток-шоу и репортажи из горячих точек, акцентируя наиболее сложные проблемы. Люди впервые увидели лидеров оппозиции из самых разных регионов арабского мира, и те говорили по-арабски то, что раньше можно было услышать только по-английски или по-французски на западных каналах. За 16 лет Аль-Джазира получил репутацию одного из самых надежных новостных источников в регионе.
Но сегодня арабские медиа по сути превратились в политические партии, и услышать от них объективную информацию невозможно. Теперь зрителям приходится самим проделывать журналистскую работу, сравнивая сообщения разных источников.
Однако проблема не в том, кто говорит правду и кто лжет. Телеканалы подают только часть правды, соответствующую интересам тех, кто их финансирует; остальное замалчивается. Очевидно, что все усилия Аль-Джазиры, направленные на то, чтобы заслужить к себе доверие, оказались тщетными. Элиты обращаются с арабскими новостными каналами так же, как раньше обращались с арабским государственным телевидением. И снова люди в большей мере полагаются на объективность западных источников.
Однако объективность западных медиа в освещении событий в арабском мире – тоже вещь весьма спорная, считает колумнист портала InTheseTimes Патрик Гленнон:
Страх перед исламом приводит к весьма необычным последствиям: например, в 2010 году в Оклахоме был принят закон о запрете шариата, при том что мусульманское население штата составляет менее процента. Европейцы не отстают: в 2009 швейцарцы проголосовали за запрет строительства минаретов, хотя в стране их всего четыре.
При этом рост исламофобии происходит на фоне снижения террористической активности среди мусульман. Количество американских мусульман, замешанных в террористической деятельности, снижается третий год подряд: с 49 человек в 2009 году до 20 в 2011. Из 14 тысяч убийств, совершенных на территории США в прошлом году, ни одно не было связано с исламским экстремизмом.
Исламофобы привыкли считать главным врагом США именно мусульманские страны и поэтому с недоверием относятся даже к перспективе исламских демократий. Губернатор Техаса Рик Перри недавно заявил, что в Турции – состоящей, между прочим, в НАТО – у власти находятся едва ли не исламские террористы. Источником борьбы с исламофобией должна стать не только Арабская весна с открытыми ею новыми возможностями, но и уважение, которое должны воспитать в себе американцы к зарождающимся демократиям в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Русская служба РСЕ\РС
