Готов ли президент Трамп изменить свой политический курс с прицелом на следующие президентские выборы? Может выступление с докладом о положении страны добавить Дональду Трампу сторонников? Ошибается ли американская элита в оценке президента Трампа? Станет ли угроза социализма эффективным инструментом Дональда Трампа?
О выступлении Дональда Трампа перед Конгрессом с отчетом о положении страны мы говорим с Арчем Паддингтоном, сотрудником американской правозащитной организации Freedom House, Эриком Ширяевым, политологом, профессором университета имени Джорджа Мэйсона, и Максимом Матусевичем, историком, профессором университета Сетон-Холл в Нью-Джерси.
Ежегодный отчет о положении страны, который президент представляет Конгрессу, по большому счету, давно стал событием рутинным. Президенты отчитываются о сделанном и планируемом в исключительно торжественной обстановке, но сказанное, как правило, быстро забывается. Очень изредка такие выступления оставляют о себе память крылатыми выражениями. Второе за президентство выступление Дональда Трампа с докладом о положении страны обещает стать не рутинным. Президент, превративший публичные атаки на оппонентов в свою фирменную марку, который, до сих пор казалось, ценит победу над политическими противниками превыше всего, который не любит слова "компромисс", вдруг резко изменил тон. И не только тон. Отчитавшись об успехах первых двух лет президентства, главными из которых президент назвал уверенный экономический рост, рост занятости и доходов американцев, Дональд Трамп предложил демократам сотрудничество и даже несколько идей, которые бы могли быть близки и демократам. Например, оплаченный отпуск по уходу за ребенком или победу в течение десяти лет над СПИДОМ, или финансирование борьбы с детским раком. Атмосфера в зале тоже была удивительной. В нем впервые лицом к лицу с президентом столкнулись новоизбранные законодатели, которые победили на выборах прошлой осенью под лозунгами противостояния Трампу. Опасаясь, что решительные новички учинят что-нибудь неожиданное, спикер палаты представителей Нэнси Пелоси потребовала от них держаться в рамках парламентских приличий. Беспокойство оказалось напрасным. Эти законодатели во время речи не только были вынуждены аплодировать гораздо чаще, чем они намеревались. Они вскочили со своих кресел с приветственными возгласами и начали обниматься, когда Дональд Трамп заговорил о прогрессе, достигнутом женщинами за два года его президентства. Президент вряд ли имел в виду победу рекордного числа женщин-демократов на выборах в Конгресс, тем не менее обстановка в зале – демократы, приветствующие слова президента, президент, приветствующий демократов, – мало увязывалась с представлением о безнадежно расколотом обществе.
На следующий день бывший спикер Палаты представителей Ньют Гингрич провозгласил, что эта речь Трампа изменит "траекторию политической истории". Комментаторы, близкие демократам, увидели в речи президента не что иное, как, по большому счету, демагогию. Но, согласно опросам, американцы хорошо встретили речь. Уровень одобрения – 75 процентов. Среди республиканцев – около 90 процентов, среди независимых – около 80, среди демократов – больше 30. Вопрос, впрочем, который ставят многие наблюдатели и справа, и слева, состоит в том, действительно ли Дональд Трамп намерен изменить курс в середине первого срока, опасаясь проигрыша на следующих выборах, до которых остается чуть больше полутора лет.
Трамп пытается найти новый тон общения с людьми, не столь резкий, не столь поляризующий, как до сих пор
– Я, честно говоря, не ожидал такой речи, – говорит Арч Паддингтон. – Некоторые ее пассажи могли прозвучать и в речах демократических президентов, например, Билла Клинтона. В этом выступлении явно чувствовалось, что Трамп пытается найти новый тон общения с людьми, который не столь резкий, не столь поляризующий, каким он был до сих пор, когда президент, как казалось, говорит и действует лишь от имени своего электората. Это обращение к стране, как мне кажется, свидетельствует о том, что Дональд Трамп осознал, что ему требуется новый тезис, новая тема, новый тон в общении с американцами.
– С другой стороны, он предупреждает оппонентов: прекращайте ваши смешные расследования моей администрации, ибо они могут привести к неразберихе и даже экономическим проблемам, именно расследования, как говорит президент, представляют угрозу экономическому росту. При желании в этом можно услышать угрозу.
– И Ричард Никсон, и Билл Клинтон использовали доклады о положении страны в трудный для себя час, чтобы призвать свернуть расследования их собственных действий, поскольку такие расследования, по их словам, мешали им эффективно руководить страной. Я не думаю, что эти слова что-нибудь изменят. Расследования будут продолжаться и комиссиями Конгресса, и специальным прокурором, и федеральной прокуратурой. Скорее всего, Дональд Трамп в присущей ему манере попросту пытается низвести эти серьезные расследования до уровня баловства со стороны его оппонентов. Но едва ли кто-то всерьез воспринимает эти попытки президента, скорее всего, даже республиканцы.
– Какова, на ваш взгляд, вероятность того, что этот новый тон президента найдет сочувствие у оппонентов-демократов? Пока они отвечают ему саркастическими замечаниями?
– Я не думаю, что все, что сказал президент в течение полутора часов, изменит мнение о нем многих американцев, но если он будет управлять страной в соответствии с теми идеями, которые он выдвинул, то не исключено, что он может привлечь на свою сторону достаточно людей, чтобы победить на следующих президентских выборах. Он неожиданно выступил апологетом идей и программ, которые найдут широкий отклик в стране и у демократов. Например, снижения цен на лекарства, удешевления медицинского обслуживания, оплаченного отпуска для семей с новорожденными, программы избавления от СПИДА. Или взять его предложение о резком увеличении расходов на обновление и создание инфраструктуры: дорог, мостов, линий связи и прочего. Если эти инициативы обретут форму законопроектов и будут внесены в Конгресс, если они станут его приоритетными задачами, то это будет знаменовать, образно говоря, новое президентство.
– Господин Паддингтон, президент прибег к исключительному красноречию и образности, чтобы убедить американцев в своей правоте насчет необходимости стены на границе с Мексикой. Большинство американцев против стены, но Трамп, который сделал ставку на борьбу с нелегальной иммиграцией, не готов отступить от своего. Почему ему не удается переубедить американцев, несмотря, казалось бы, на то, что трудно спорить с идеей необходимости защиты границы?
– Я думаю, что большинство американцев попросту не согласны с попытками Дональда Трампа действовать, исходя из представления о том, что на границе кризис или чрезвычайная ситуация. Большинство, естественно, против нелегальной миграции, но они не рассматривают эту проблему как одну из главных бед и проблем страны, заслуживающую сверхвнимания. Лично меня очень тревожит чрезмерный акцент, который делает президент на незаконной иммиграции, представляя ее чуть ли не главным источником многих американских проблем: преступности, контрабанды людьми, потери американцами рабочих мест. И это печальный, на мой взгляд, пример привычки президента вводить аудиторию в заблуждение. Он почему-то посвятил нелегальной миграции самый значительный отрезок своей речи в Конгрессе и при этом сделал громкое заявление, которое не соответствует истине. Он сказал, что ничего не имеет против неограниченного числа законных иммигрантов, но хорошо известно, что за два года его администрации число законных иммигрантов, допущенных в страну, уменьшилось наполовину.
– Неожиданной была завершающая часть речи президента, когда он, приведя пример Венесуэлы, провозгласил, что американцам дорога свобода и они отвергают социализм. Вопрос: президент считает, что социализм угрожает Америке?
Те, кто играет с идеей социализма, совершают очевидную ошибку, демонстрируют наивность и отсутствие опыта, путая понятия
– У меня два соображения. Во-первых, демократы, точнее, те молодые видные демократы, кто играет с идеей социализма, совершают очевидную ошибку, демонстрируют наивность и отсутствие опыта, путая понятия. Социал-демократическая модель, которая создана в скандинавских странах, Германии, Австрии далеко не то же самое, что социализм. Лучший пример такой модели – Швеция. Это рыночная экономика, в рамках которой благодаря высоким налогам, субсидируется множество социальных программ. Социализм – это Куба и Венесуэла, и это экономическая катастрофа. Во-вторых, в устах Трампа это заявление звучит, как мне кажется, демагогически, но это умный политический шаг, попытка выставить Демократическую партию и некоторых ее представителей в Конгрессе как зашоренных радикалов, защищающих нелепую и опасную в глазах большинства американцев идею, – говорит Арч Паддингтон.
– Эрик Ширяев, для Арча Паддингтона речь Трампа оказалась неожиданной. Как вы ее восприняли?
– Действительно, это было неожиданное для многих выступление Трампа по той причине, что республиканцы разуверились в нем многие, а демократы никогда в него не верили, – говорит Эрик Ширяев. – Те, кто посередине находится, тоже были скептически к нему настроены. Но каким-то образом его манера, его тон, содержание этой речи действительно были уникальны, действительно, он смог найти какие-то ниточки, эмоциональные пружинки, которые могли воодушевить 70–75 процентов американцев, которые подтвердили в разных опросах общественного мнения, что им речь понравилась. Прежде всего, он никого не оскорбил, и потом действительно затронул темы, которые очень центристские. Тенденция многих президентов идти в центр посредине их президентства.
– Как говорит Арч Паддингтон, президент Трамп внезапно зазвучал как демократ. Он предлагает оплаченный отпуск по уходу за ребенком, он намерен победить СПИД, он предлагает деньги на борьбу с детским раком, он готов субсидировать крупные инфраструктурные проекты. Что происходит?
– Он меняет акценты. Я смотрю на опросы общественного мнения, на исследования, которые показывают, что большинство республиканцев не против этого, они за такие предложения: за охрану окружающей среды, за минимальную заработную плату, за пособия бедным. Но это не акцентировалось в политике республиканцев. Просто сегодня Трамп двинулся к центру и действительно завоевал очки. Это не изменение политики, а это нормальная, ожидаемая корректировка курса. Многие президенты, вспомните Обаму, Буша, Клинтона, сдвигаются к центру, чтобы завоевать голоса тех, которые были скептически к ним настроены в предыдущие годы. По-моему, это был, может быть, не запланированный, но если запланированный, то очень умный шаг.
– Чем президент явно не может поступиться, так это стеной на южной границе, причем он настаивает на ее строительстве, несмотря на холодное к ней отношение со стороны большинства американцев. Сейчас он вновь рискует приостановкой деятельности правительственных служб, хотя он уже успел проиграть на этом. Как вы объясняете эту настойчивость президента?
– Во всем мире возрастает волна популизма. Идея стены, барьера, может быть, не поддерживается подавляющим большинством американцев, но многие поддерживают ее открыто, и многие поддерживают скрыто. Разговоры, которые я слышу среди моих коллег, либералов, которые ни в коем случае не поддерживают Трампа, эти разговоры сводятся к тому, что да, конечно, нам необходимо иметь какую-то защиту, стена может быть правильным решением, но, может быть, не так явно это делать нужно. Эта идея сегодня проходит в Америке, она пройдет в любой стране, в Венгрии, в Италии, в Греции, в Голландии.
– Интересно, что многие комментаторы, близкие демократам, саркастически отреагировали на лавровую ветвь, протянутую Трампом. Обозреватель New York Times иронизирует, что Трамп в одночасье превратился в феминиста, имея в виду заявления президента о том, что американки выиграли больше всех благодаря росту экономики за последние два года. Как вы думаете, могут демократы совершать ошибку, вновь недооценивая способность Дональда Трампа найти ход к сердцу среднего избирателя?
– Что происходит в политике? Две стратегии, которые существуют сегодня и всегда существовали. Первая: ты рассчитываешь на свою электоральную базу, апеллируешь к тем, кто тебя поддерживал и будет поддерживать всегда. Или же ты стараешься быть всеобъемлющим, включающим и принимающим всех. Тезис, который принимается левым крылом Демократической партии, что Трамп идиот, Трамп непредсказуем, эта стратегия находит отклик у 20–25 процентов американцев. Это солидная поддержка для демократов. То же самое было с Обамой, республиканцы действительно апеллировали к тем республиканцам, которые считали, что Обама недостоин быть президентом, что он просто профессор из какого-то университета, который волею судеб оказался в Белом доме, что необходимо выждать и заменить его любым способом. Это проходит. Но это лотерея, мы не знаем, сколько людей будет находиться в этой базе, сколько из них будут голосовать в 2020 году.
– То есть вы думаете, что демократы могут ошибаться, подтрунивая над президентом и его попыткой расширить свой электорат?
Я сегодня предсказываю, что Трамп выиграет на выборах в 2020 году со значительным отрывом от демократов
– Они действительно найдут поддержку 25–30 процентов американцев сегодня, – говорит Эрик Ширяев. – Достаточно ли этого будет, чтобы помочь демократам выиграть выборы 2020 года, я не уверен. Я сегодня предсказываю, что Трамп выиграет и выиграет со значительным отрывом на выборах от демократов в 2020 году, зная сегодняшнюю расстановку сил в Америке.
– Это смелое предсказание, учитывая сегодняшнюю популярность президента Трампа.
– Мне кажется, что популизм, который захватывает Европу и многие другие страны, он будет усиливаться. Те издержки либерализма, которые мы видели в 90-х годах и в этом веке, – это глобализация, это свободная торговля, открытые границы, эмиграция, дружба и любовь всех и вся – идеи великолепные, я их обожаю, но они не работают без каких-то определенных условий, которые должны быть созданы для этого. Поэтому популизм захватит весь мир в ближайшие годы и будет продолжаться в течение 5–7 лет.
– Профессор Ширяев, выступление президента Трампа в Конгрессе почти совпало с появлением нового доклада организации Freedom House об уровне свободы в мире. США оказались в нем не на совсем почетном для себя месте с 86 очками из ста – между Латвией и Монголией. Правозащитники говорят о манипуляциях политиков с границами избирательных округов, несправедливостях в правоохранительной системе, об экономическом неравенстве и, как прямой упрек Трампу, об "ущербной" новой политике в отношении беженцев и иммигрантов. Справедлив упрек?
– Я знаю многих людей из Freedom House, мы работаем с ними, они выступают в моем университете, они прекрасные люди. Но они имеют свою определенную идеологическую установку, по которой определяют правых и неправых. Их взгляды популярны, но это не означает, что это истина. Я, например, принципиально не согласен, что экономическое неравенство является признаком несвободы. Это вопрос философский, психологический, моральный, религиозный. Но, извините, я с ними не согласен. Изменение границ избирательных округов – это тоже выбор избирателей. Это делалось многие годы в Америке для того, чтобы давать возможность меньшинствам иметь свое представительство в парламенте. Это меняется, это будет меняться. Freedom House, я их уважаю, я их использую в своих лекциях, я на них ссылаюсь, но не считаю, что они правы во всех случаях.
– Возвращаясь к выступлению президента Трампа в Конгрессе, ему, можно сказать, удалось совершить чудо: он вызвал восторг и аплодисменты своих главных оппонентов – женщин – членов Конгресса, демократов, которые в восторге вскочили со своих кресел и начали праздновать в ответ на заявление президента о том, что женщины за время его президента добились большего, чем мужчины. Удивительная сцена была на фоне разговоров о расколе в стране и взаимной ненависти!
– Это было так неожиданно, так необычно. Да, действительно, наибольший процент женщин в американском Конгрессе есть сейчас — это не заслуга Трампа, конечно, но было подано так, как будто бы Трамп причина того, что сегодня в американском Конгрессе находится наибольшее количество в процентном отношении женщин. Они встали, и они скандировали: "USA, USA!" Это было очень неожиданно, необычно. Наверное, это будет использовано в рекламе и в политических кампаниях в будущем году, – говорит Эрик Ширяев.
Максим Матусевич воспринял речь президента Трампа совершенно в ином контексте.
– Часть того, что он говорил, звучала вполне традиционно агрессивно, – говорит Максим Матусевич. – Мне кажется, он апеллировал к базе своей. Но в то же время, может быть, кто-то вставил какие-то несвойственные Трампу слова в эту речь. Было явно желание расширить аудиторию и апеллировать к тем, кто традиционно его отвергает. Поэтому он говорит, как мне кажется, о принятии легальных иммигрантов в большом количестве, поэтому он призывает к единению. Но в то же время речь содержала все традиционные, довольно агрессивные элементы.
– Что вы воспринимаете как агрессию в словах президента?
– Например, он говорит о кризисе на южной границе, что, на мой взгляд, чистая демагогия, особого кризиса там нет, пока он о нем не начал говорить. Он продолжает говорить о волне преступности, которая захлестывает Америку, которая связана с нелегальной иммиграцией. Опять же статистика это не подтверждает. Нелегальные иммигранты и всякие иммигранты совершают гораздо меньше преступлений, чем американские граждане. Он говорит о том, что он спасает рабочий класс, что благодаря ему, он всегда хвастается, началось экономическое возрождение страны. Экономика действительно в неплохом состоянии сейчас, но возрождение страны происходит уже в течение последних 7–8 лет. Он, естественно, заявляет, что это все благодаря его усилиям. Да, были призывы к единству, были призывы уменьшить накал страстей. Наверное, поскольку от него мало чего люди ожидают уже сейчас, на некоторых это произвело впечатление. Лично на меня особого впечатления это не произвело.
–То есть вы относите себя к скептикам и критикам Дональда Трампа?
– Да, я скептик и критик Трампа.
– И вас не трогают обещания президента предоставить отпуск молодым семьям, победить СПИД, детский рак, создать новую инфраструктуру – в конце концов, чем не демократическая повестка дня?
– Пока что это демагогия, потому что я не вижу никаких реальных законопроектов, которые могли бы обеспечить такую достойную цель. То, что я вижу, – это совершенно другое. Я вижу, что финансирование программы, например, в Африке по борьбе со СПИДом, которую развивал очень Буш-младший, уничтожено, что, конечно, обрекает людей на болезнь и смерть. В смысле фраз и слов все это звучит замечательно, но пока что дела не совпадают со словами.
– И ваше сердце не задела трогательная сцена, когда женщины-законодательницы, пришедшие на заседание в белых одеждах в память о столетней годовщине предоставления американкам права голоса, вскочили со своих мест, начали обниматься, когда президент объявил об успехах, достигнутых женщинами в его президентство? А ведь могли, образно говоря, и освистать президента.
– Мне эта ситуация показалась чрезвычайно комичной, честно говоря. Потому что понятно, что все эти женщины в белом, они баллотировались в Конгресс и прошли туда именно потому, что они ненавидят Трампа. Увы, у них есть основания, я считаю, к нему плохо относиться. В данном случае, на мой взгляд, Трамп опять, я не знаю, насколько это было преднамеренно, но мне кажется, с его стороны это был очень успешный ход, то есть он встал и начал праздновать в присутствии большого количества избранных женщин, женщин в белом. Как обычно водится с ним, он представил ситуацию таким образом, что все это происходит благодаря ему. Отчасти он прав, это действительно произошло благодаря ему, потому что эти женщины пошли в политику из-за того, что они его ненавидят. Это такой довольно в результате получился смешной ход в смысле, насколько все это было искренне, насколько аплодировали эти женщины Трампу. Я сомневаюсь в этом, я думаю, они аплодировали сами себе. Безусловно, в чем-то в смысле риторики он одержал некоторую победу.
– На ваш взгляд, неколебимого скептика, если ли что-то, что Трамп может сделать, чтобы изменить ваше мнение о нем и его намерениях?
– Дела. Что во мне вызывает большой скепсис, в том числе по поводу этой речи, – это то, что, несмотря на какие-то элементы обращения к более широкой аудитории, она все равно содержала элементы демагогии. Это бесконечные разговоры о кризисе на южной границе, которого на самом деле нет. Потом эта апелляция к какому-то концу света, что идет в Америку социализм. Нет здесь никакого социализма, социалистов настоящих здесь нет, во всяком случае в политике, как нам известно. Когда он говорит о том, что, видимо, он намекает на присутствие так называемых демократических социалистов, эта молодежь, которая сейчас пришла в Конгресс, у них мечта, чтобы в Америке было как в Дании. Насколько это сопоставимо с маоизмом, например, или с тем, что произошло в Камбодже в свое время, – это большой вопрос. Поэтому да, наверное, многим понравилось, что, может быть, он хамил чуть-чуть меньше, чем раньше. Хотя надо сказать, что на следующее утро он возобновил атаки на демократов. За несколько часов до выступления он обозвал сенатора Шумера "злобным сукиным сыном". Бывшего вице-президента Байдена назвал "идиотом". Да, собрался человек на 80 минут, выступил более-менее прилично. Но в целом, на мой взгляд, это ничего не изменяет.
– Но, как вам скажут защитники президента, его тоже можно понять. Он выступает, протягивает руку демократам, а буквально на следующий день его ошарашивают известием о начале нового расследования Конгрессом: на этот раз законодатели-демократы намереваются изучать бизнес-контакты Трампа и его окружения на предмет влияния коммерческих интересов Трампа на его решения в качестве главы государства. Выглядит так, словно оппоненты готовы сделать все, чтобы заблокировать работу его администрации.
– Я вообще не большой фанат Демократической партии в ее нынешних проявлениях, при всем моем скепсисе по поводу Трампа и неприятии его. Но в смысле расследования я считаю, что продолжение расследования – это значит, что процесс идет, это значит, что законы работают, значит, что система выдерживает стресс. Насколько я понимаю, расследование происходит по легальным параметрам.
– Как вам скажут защитники Трампа, как раз два года расследуем, коррупции-то не найдено, скорее, похоже на преследование.
– Сколько народу уже попались. Пол Манафорт осужден, то есть можно почитать списки людей, которых уже привлекли к уголовной ответственности. Это довольно удивительно, это все люди, которые близки к кампании Трампа. Но я еще хочу сказать, что люди, сторонники Трампа, которые осуждают расследование сейчас, в 90-е годы, насколько я помню, они полностью поддерживали расследование по поводу Клинтона и всяких его подозрительных махинаций. Я уж не говорю про Монику Левински. То есть здесь такой есть элемент партийности, когда это касается другой стороны. Это вообще поляризация страны, которая сейчас происходит, которая, на мой взгляд, очень печальна.
– Интересно, что правозащитная организация Freedom House считает, что США в последние годы, в том числе и годы Трампа, сдают свои демократические позиции. В 2009 году уровень ее свобод был на уровне 94 пунктов из ста, сегодня он на уровне 86 пунктов, отчасти из-за отношения к мигрантам и иммигрантам, из-за попыток перекройки избирательных округов политиками, из-за того, что правоохранительная система, по мнению правозащитников, менее справедлива по отношению к меньшинствам. Помнится, критики Трампа предупреждали, что к власти в Вашингтоне приходит опасный автократ. Автократ, правда, оказался связан по рукам и ногам разными расследованиями, суды нейтрализовали немало его указов. У вас есть ощущение, что Америка менее свободна сегодня, чем десять лет назад?
– Опять же, я не знаю, как они оценивают, по каким параметрам, этот уровень свободы. Естественно, в нашей повседневной жизни, я думаю, свобода совершенно никаким образом не убыла, как она была, такая и есть. Но опять же мы не знаем, что испытывают люди, например, которые боятся депортации из страны. Мы не знаем, что испытывают люди, которые, как некоторые мои знакомые, иранцы, поехали по работе в Иран или навестить семью, потом не знали, как вернуться обратно в страну. Мы не знаем опять же, что испытывают люди, которые живут в бедных районах и которые не чувствуют, что у них есть какие-то легальные права. То есть они могут и быть, могут и присутствовать, но у них нет этого ощущения. То есть с точки зрения нас, то есть элит, людей среднего, высшего среднего класса, людей, которые в принципе вписаны в систему, я не думаю, что наши права хоть в чем-то ограничены, я это совершенно никаким образом не ощущаю. Я в то же время понимаю, что в этой стране полно людей, у которых совершенно другой жизненный опыт.
– Профессор Матусевич, и все-таки, когда смотришь на выступление Трампа, на эти эмоции зала, столь отличные, скажем, от того, что мы видим во время подобных выступлений в других странах и, тем более, в России, и когда мы видим результаты опросов, из которых следует, что 75 процентам зрителей речь понравилась, в том числе 90 процентам республиканцев, 80 процентам независимых избирателей и даже тридцати с лишим процентам демократов, напрашивается предположение, что страхи по поводу непреодолимого раскола американского общества сильно преувеличены.
Люди устали. Они устали от этой конфронтации, устали от поляризации, устали кричать друг на друга
– Я всегда все равно надеюсь, что есть какое-то рациональное зерно здесь, что людей бросает в крайность, но потом они вернутся к центру. Вот сейчас у меня такое ощущение, что люди устали. Они устали от этой конфронтации, устали от поляризации, устали кричать друг на друга. Может быть, начнется такое движение к центру. Но я в то же время вижу, что с обеих сторон, и слева, и справа, мощное противостояние этому движению к центру. Это меня настораживает.
– И все-таки сколь разителен контраст с подобным мероприятием в России, когда Владимир Путин выходит на подиум, читает свою речь в присутствии российских законодателей, и те организованно аплодируют.
– Мне кажется, в американском контексте происходит реальная политическая борьба. Поведение президента, может быть, театральный аспект этого поведения может иметь в контексте Америки более прямое влияние на людей, которые будут голосовать в какой-то момент. В смысле России мне трудно сказать. Такое ощущение, что поскольку гражданское общество не очень функционирует, поскольку многие вещи заранее предрешены, то, может быть, вот этот театральный ритуал обращения к народу не перерастает в какую-то конкретную политическую работу, результат политический.
