Несколько кварталов от работы до дома напоминают мне именно этот вид спорта.
Заведомо зная, что не успеет проскочить, маршрутка тормозит на “зебре” прямо у моего носа. На вопрос: “Где же мне переходить дорогу?”, меня спокойно и привычно посылают. Тут же рискую быть оплеванной в буквальном смысле слова. Не знаю, чем я его обидела, но водитель довольно приличной toyota метился явно в меня. Увернулась. Плевок смачно приземлился в сантиметрах от моей ноги. Но возмущаться некогда. Тикает светофор, за пять секунд я должна добежать до другого конца проспекта Манаса.
Беру следующую “высоту”. Огромная лужа между арыком и вереницей машин. Обходить далековато. Решаюсь пройтись по бордюру, пытаясь грациозно балансировать, как это делают гимнастки на бревне. Судейская бригада, из сидящих неудобно на корточках водителей такси, вот-вот зааплодирует.
Но расслабиться не дает открытый люк. Потом чередуются бугры-вздутия от корней деревьев с расщелинами, размером как раз в мой каблук.
Тяжестей повседневной жизни, кажется, не выдержал и местный гламур. У итальянского ресторана “Bellagio” несколько проваленных плиток. Каюсь, здесь почему-то слышу свой злорадный смешок.
И так до самого финиша-подъезда: перепрыгиваю, обхожу, увертываюсь.
И какие могут быть возвышенные чувства, стремление ввысь:), когда ты идешь, уткунувшись в землю и видишь только канализационные люки, мусор .
“Наш взгляд сползает на уровень водосточных желобов, и с той поры мы неспособны оторвать его от мостовой. Обратное движение не исключается, но происходит крайне редко”.
Заведомо зная, что не успеет проскочить, маршрутка тормозит на “зебре” прямо у моего носа. На вопрос: “Где же мне переходить дорогу?”, меня спокойно и привычно посылают. Тут же рискую быть оплеванной в буквальном смысле слова. Не знаю, чем я его обидела, но водитель довольно приличной toyota метился явно в меня. Увернулась. Плевок смачно приземлился в сантиметрах от моей ноги. Но возмущаться некогда. Тикает светофор, за пять секунд я должна добежать до другого конца проспекта Манаса.
Беру следующую “высоту”. Огромная лужа между арыком и вереницей машин. Обходить далековато. Решаюсь пройтись по бордюру, пытаясь грациозно балансировать, как это делают гимнастки на бревне. Судейская бригада, из сидящих неудобно на корточках водителей такси, вот-вот зааплодирует.
Но расслабиться не дает открытый люк. Потом чередуются бугры-вздутия от корней деревьев с расщелинами, размером как раз в мой каблук.
Тяжестей повседневной жизни, кажется, не выдержал и местный гламур. У итальянского ресторана “Bellagio” несколько проваленных плиток. Каюсь, здесь почему-то слышу свой злорадный смешок.
И так до самого финиша-подъезда: перепрыгиваю, обхожу, увертываюсь.
И какие могут быть возвышенные чувства, стремление ввысь:), когда ты идешь, уткунувшись в землю и видишь только канализационные люки, мусор .
“Наш взгляд сползает на уровень водосточных желобов, и с той поры мы неспособны оторвать его от мостовой. Обратное движение не исключается, но происходит крайне редко”.