«Азаттык» и дискуссионная площадка «Эсимде: осмысляя свою историю» представляют публикацию о судьбе Светланы Петровны Ним. Она родилась и выросла в СССР, но навсегда запомнила историю депортированных корейцев, в спешке переселенных в Центральную Азию с Дальнего Востока ровно 82 года назад, в августе. Проект «Эсимде: осмысляя свою историю» продолжает раскрывать закрытые страницы истории через судьбы отдельных людей.
- Уже же можно говорить открыто?
Светлана Петровна Ним.
В прошлом году «Эсимде» объявил конкуре эссе «Семейные истории. Кыргызстан ХХ век». Одной из первых, заинтересовавшихся конкурсом, персон была Светлана Петровна. Она пришла к нам поделиться своей личной историей. Принесла вырезки из газет разных лет и фотографии, аккуратно сложенные в конверт. Мы бережно сняли копии и пообещали опубликовать ее историю. Побеседовав с ней в офисе, договорились как-нибудь навестить ее и записать интервью. Что и сделали через некоторое время, приехав в Лебединовку, где живет Светлана Петровна.
***
Наверное, у моих сверстников хотя бы раз возникал в голове вопрос: откуда в Кыргызстане взялись корейцы? У меня возникал не раз, так как была подруга-кореянка, но никогда не выпадал подходящий случай спросить у нее об этом. Да и не уверена, что получила бы на своей вопрос исчерпывающий ответ. На уроках истории мы не изучали тему депортации, такого не было в программе. Визит Светланы Петровны Ним к нам в офис послужил поводом узнать об истории депортации корейского народа в Среднюю Азию.
Большинство проживающих сейчас в Центральной Азии корейцев – это потомки 172 тысяч корейцев, насильно депортированных советской властью из Дальневосточного края (ДВК) в Центральную Азию в 1937 году. Именно в тот год начался Большой террор. Сталин и Молотов подписали секретное постановление Совнаркома и ЦК ВКП «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края» от 21 августа 1937 года.
Несмотря на то что официально было предписано завершить переселение к 1 января 1938 года, по факту, депортация корейцев была спешной и завершилась уже к октябрю. Люди не успели даже собрать вещи, в ужасных условиях - в товарных вагонах - их увозили за тысячи километров от дома.
В официальном постановлении выселение мотивировалось следующим - «в целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край». В то время у СССР были напряженные отношения с Японией, и чтобы изолировать страну от контактов с жителями других государств, особенно враждебных, капиталистических, было принято решение отнять у людей дома и переселить в необжитые районы Южно-Казахстанской области, Аральского моря и Балхаша, и Узбекскую ССР.
Вот как об этом рассказывает Светлана Петровна, чья бабушка Ти-Си, с тремя детьми была депортирована тогда в Узбекистан:
- В 1937 году была депортация корейцев с Дальневосточного края. Так как японцы и корейцы внешне похожи, из-за страха шпионажа … отец народов Иосиф Сталин и Ежов, а также его окружение, решили с тех мест корейцев депортировать…
Из рассказа моей бабушки Ти-Си, в товарный вагон погрузили ее с двумя дочерями и с сыном. Сын – это мой отец. В чем были, в том и поехали. По рассказам бабушки, они ютились в углу вагона. Если в вагоне все люди умирали, то вагон сжигали. Если у умершего человека рядом были родственники, то по дороге рыли ямы, хоронили и закидывали булыжниками. Такие были похороны.
Таким образом, тысячи корейцев оказались на территории современных Узбекистана и Казахстана. По рассказам переселенцев, преимущественно они были выселены на наиболее пустынные и необжитые земли. Людям приходилось жить в выкопанных собственноручно землянках и питаться, чем придется - собирали и ели траву. Обещанные властью компенсации если и были выплачены, то не повсеместно и не полностью. На тот момент в самом Казахстане недавно был голод (1932-1933), и обеспечить кровом и питанием новоприбывших было невозможно.
Депортированные корейцы в Казахстан, 1940 (фото из музея АЛЖИР, Казахстан)
Несмотря на трудные условия людям приходилось обустраивать свой быт, кормить себя и свои семьи. Власти Узбекской ССР, учитывая опыт переселенцев в растениеводстве, предоставляли новоиспеченным корейским колхозам осваиваемые земли, основными культурами были – рис, хлопок, табак. Позже были организованы рыболовные хозяйства на берегу Аральского моря.
Корейские поселки размещались в отдалении друг от друга, чтобы избежать компактного проживания. В отличие от депортированных позже народов, корейцы имели право передвигаться в пределах Средней Азии, могли посещать школы, расти по карьерной лестнице. С началом войны, корейцев хоть и не призывали на фронт, но брали в трудовую армию, как и представителей некоторых других «неблагонадежных» этнических групп, чьей задачей было строительство трудных, масштабных объектов на территории Советского Союза.
В январе 1939 года Петру Ниму, отцу Светланы, было 27 лет, вскоре он женился. А в декабре того же года, в Сиябе, что под Самаркандом, у четы родилась девочка Света. «О маме я много не знаю. Они (родители) встретились, полюбили друг друга и поженились… А я названа Светланой в честь дочери Сталина. Отец так назвал. Вот так я и стала Ним Светлана Петровна», - рассказыает Светлана Петровна.
Кстати, настоящее имя отца – Пентхва. При погрузке в товарный вагон, еще в ДВК, сотрудник НКВД не смог правильно записать имя (или не захотел), и сказал: «Будешь Петром».
Отца забрали в трудовую армию - на лесоповал в Коми, когда Светлане было всего 5 лет. Как выяснилось позже, скорее всего, потому, что Петр Ним хорошо знал грамоту, разбирался в технике и говорил на русском языке, его рекомендовали на север, на Финский фронт.
К сожалению, в какой части и где именно служил Петр Ним, не известно, вот как это объясняет Светлана Петровна:
- Когда с трудового фронта приходили треугольники (письма), моя бабушка первая их получала, читать не умела, рвала и сжигала. Фотографии почему-то прятали в матрасы, а матрасы ведь сжигают. А это фотография со времен, когда должен был открыться второй фронт, через Монголию, в Халхин-Голе. Она пришла в конверте, который попал в руки моей тети, сестренки отца. Поэтому сохранилась.
Пентхва Ним, отец Светланы Петровны
Сейчас, нам тяжело объяснить и понять, почему бабушка Ти-Си боялась и уничтожала письма с фронта. Вероятно, страх за оставшихся дочерей и внучку, ощущение опасности, которое внушало все в то время, вынуждало ее избавляться от любых документов и писем, которые могли послужить уликой, доказательством чего-либо и ввергнуть ее оставшихся родных в очередные страдания.
«Бабушка больше старинные сказки мне рассказывала, где все заканчивалось добром. А «такие» вещи, она боялась - постоянный страх был», - рассказывает Светлана Петровна.
Пока отец отсутствовал, Светлана Петровна с бабушкой, мамой и двумя тетями жили в узбекском дворе, в глинобитном домике. В 44-45 годы из-за нехватки еды и ресурсов для существования ее вместе с другими детьми пришлось временно отдать в детский дом, где в том числе проживали эвакуированные из Ленинграда и других городов Советского Союза дети 8-11 лет.
Для Светланы Петровны воспоминания о детстве оказались наиболее тяжелыми. Впервые за время интервью, ее жизнерадостный и заинтересованный голос дрогнул от обиды. С комом в горле она рассказывала о жестоких сверстниках, которые относились с долей презрения к иным, к корейцам и узбекам. «Как война, вы фырр - тайга, как отбой, вы фырр - домой!», - так дразнили девочку Свету и ее братьев и сестер дети, упрекая в том, что их родители не воюют на фронте. «Все запомнила, хотя еще в школу не ходила…Зато три раза кушать давали - кусок хлеба и маргарин», - вспоминает Светлана Петровна.
Отец вернулся в 45-46 годы, приехал другим человеком. Был молчалив, много не общался. После войны, семья переехала в Кыргызстан.
Несмотря на лишения и тяготы, которые пережила Светлана Петровна, как и многим другим корейцам ей удалось интегрироваться в новое общество, стать его частью. Возможно, это одна из особенных черт корейского народа: трудолюбие, стремление к выживанию и созиданию, наряду со способностью сохранять свои традиции и самобытность.
Биография Светланы Ним – это ее непростая жизнь, результат преодоления и попыток (успешных) стать полезной частью общества, в котором она живет. Не без гордости и, конечно же, полностью оправданно она показывает нам свои грамоты и медали. Светлана Петровна уважаемый член своего сообщества, заслуженный учитель, в 2000-е годы - депутат сельского совета Ардагер.
Светлана Петровна Ним (посередине)
Из рассказов и со слов Светланы Петровны, очевидно, что она впитала в себя идеи советского общества, как и многих других наших бабушек с дедушками ее не обошел тот самый культ Сталина. Однако, каждый раз, когда она рассказывала нам о своем детстве, отце, ее голос становился тише, она будто опасалась, что нас кто-то услышит, а иногда она сама себе недоверчиво задавала вопрос: «Уже же можно говорить открыто?». Взгляд и интонация, сильно знакомые нам по разговорам о прошлом со своими же бабушками и пожилыми родственниками.
Существует очень хрупкая грань между правдой и неправдой, которую не хочется сломать и нарушить, а бережно запечатлеть и сохранить в памяти семьи и народа. Для того чтобы осмыслить эту жизнь и уберечь себя от ошибок прошлого.
Айдай Алгожоева, дискуссионная площадка «Эсимде: осмысляя свою историю».