За годы независимости Кыргызстан так и не смог построить систему школьного образования, которая позволила бы конкурировать хотя бы на региональном уровне. Некоторые НПО даже бьют тревогу, считая, что через 10-15 лет отечественное образование потерпит крах. Эксперты отмечают, что одним из выходов из ситуации может стать улучшение социального положения учителей. Именно от педагогов зависит, будут ученики приходить в школу с желанием узнать что-то новое или посещать ее из-под палки родителей.
Эксперт по образованию Маматкалил Разаев в очередном материале рубрики «Суть» рассуждает о роли Учителя и объясняет, почему в образовании не существует рецепта быстрых реформ и чем чревато копирование зарубежных моделей.
«Азаттык»: Может ли качественное образование быть бесплатным?
Разаев: Сначала нам надо разобраться - что такое хорошее образование и что такое бесплатное образование.
Если у людей на улицах Бишкека спросить, что такое хорошее образование, уверен, что ответы будут достаточно противоречивыми. В моем понимании, школа должна быть безопасным, интересным местом, где детям приятно находиться. И, конечно, она должна дать набор знаний, навыков и ценностей, которые человеку пригодятся в дальнейшей жизни.
Маматкалил Разаев.
Насчет «бесплатности». Ничего не бывает бесплатным. Если что-то бесплатно для тебя, это не значит, что это упало с неба; это означает, что кто-то платит за тебя. Когда государство говорит, что оно предоставляет бесплатное образование, это означает, что оно будет определенную часть доходов всего населения перенаправлять на образование. То есть платим мы все - через налоги, через непостроенные дороги и т. д. Достаточно ли выделяемых денег для обеспечения хорошего уровня образования в Кыргызстане? Нет, по моему мнению, их недостаточно.
«Азаттык»: У нас руководители государства склонны заявлять, что на образование выделяется большая доля бюджета. Но основная часть этих средств направляется на зарплаты учителей и лишь небольшая – на другие цели. В этих условиях недавно министр образования своим приказом запретил родительские сборы. Таким образом, школы лишились дополнительного финансирования. Есть ли золотая середина между собирать или нет родительские взносы?
Разаев: Когда руководители страны говорят, что львиная часть госбюджета тратится на образование, это правда. Но мы не уникальны в этом, в большинстве развивающихся стран мира расходы на образование будут составлять серьезную, зачастую самую большую статью бюджета. В такой как наша стране - с хорошими традициями образования, с близкой к 100-процентной грамотности населения, задекларировавшей себя социальным государством, с обязательным бесплатным базовым образованием и с растущим молодым населением, естественно, расходы будут большими. Но если выделяемые деньги поделим на число учеников, цифра окажется в 5 раз меньше, чем, например, показатель в Казахстане, и раз в 30-40 меньше чем в Финляндии, о которой все говорят. В то же время цена на единицу компьютера или учебника в нашем глобализованном мире примерно одинакова везде.
Читайте также Министр образования обещает упразднить поборы в школах. Это возможно?Как вы правильно заметили, около 80% выделяемых на образование средств уходит на зарплаты учителей, но зарплаты все же остаются низкими. Ожидать, что на эти деньги мы привлечем очень хороших специалистов, которые полностью посвятят себя делу, работать над саморазвитием и ни о чем другом не задумываться, будет несколько наивно.
«Азаттык»: Соответственно, требуется финансовая поддержка со стороны родителей учащихся?
Разаев: Это сложный вопрос. И это не только про образование. Многие вещи мы с советских времен воспринимаем как данность: бесплатное образование, обязательная вакцинация, бесплатная скорая помощь. При этом мы видим, что все острее ощущается недостаток карет скорой помощи, все чаще заканчиваются медикаменты в поликлиниках, и так по всем секторам. Образование не исключение. Государство по самому минимуму покрывает зарплаты учителей и очень малую часть других текущих потребностей системы. Мы зачастую обучаем сварщиков без электродов, трактористов – без трактора; уроки химии проходят без единого эксперимента за все годы учебы, а треть учебников – морально и физически устарела.
А в это время у нас увеличивается число детей - нам нужно еще больше школ. Нам нужно еще больше детских садов. То есть нам нужно вкладывать много-много больше для того, чтобы удержать и улучшить уровень образования. Сможет ли наше правительство увеличивать и без того большие расходы на сферу образования? Вопрос риторический, потому что у нас достаточно сдержанные прогнозы на экономический рост на следующие годы. Правительство, наверное, будет, наоборот, стараться сокращать свои расходы.
Где взять недостающие средства? Если вы спросите меня как родителя, я готов брать какую-то часть расходов на себя, потому что от этого напрямую зависит будущее моих детей. Это текущие расходы школы на охрану, ремонт, тряпки, мел, тот же самый глобус, возможно, дополнительные учебные пособия, кружки и т. д. Особенно если государство не в силах покрывать эти расходы. Но мне надо четко понимать, на что именно идут/могут пойти эти деньги, видеть как они расходуются, и иметь возможность обсуждать то, как эффективно ими распорядиться. Я думаю, со мной будет солидарно большинство родителей. Но этого, к сожалению, нет. На практике, с одной стороны, мы имеем государство, взвалившее на себя непосильную ношу «бесплатности», а с другой – недофинансированную по всем статьям, школу и около-серые схемы с непонятными общественными фондами и родительскими взносами, которые как бы запрещены, но и без них не выжить..
Запрещать любые сборы – легкий путь. Но если денег не хватает на базовые потребности школы, а мы все хотим хорошего, качественного образования для своих детей, надо искать и принимать чуть более сложные решения. Государству надо заново договариваться с родителями о роли каждого в воспитании детей и вводить четкие, понятные механизмы цивилизованного участия родителей в образовательном процессе. Финансовое участие – это только часть; важнее участие родителей в обсуждении учебной программы, тех или иных аспектов управления школой, безопасной среды, внеклассных мероприятий и так далее. Финансы должны быть частью цельного механизма сотрудничества родителя и школы в воспитании ребенка. Существующая же неопределенность, недосказанность порождают непонимание и взаимное недоверие, и загоняют систему в тупик.
«Азаттык»: Как и везде, главное – транспарентность…
Разаев: Повторюсь, при правильной организации работы, четких процедурах, порядка сбора денег, прозрачности их расходования большая часть родителей будет рада помогать школе. При этом, конечно, будут категории семей, которые не могут участвовать финансово – государство лучше сконцентрировать финансирование на полное покрытие нужд именно таких семей.
«Азаттык»: Требуется ли участие государства в институционализации, как вы выразились, таких фондов?
Разаев: Конечно. Я не думаю, что самоорганизация родителей - это правильный путь. Где-то это может сработать, а где-то - нет. Государство должно играть лидирующую роль, задавать правила игры, но необязательно пытаться все делать самому.
«Азаттык»: У нас еще проповедуется система образования, похожая на советскую, делающая акцент на академическую составляющую. Насколько актуальна эта система в современном, стремительно развивающемся мире?
Разаев: Я не совсем согласен с тем, что то, наше образование очень академическое. Последнее исследование НООДУ за 2017 год показывают, что больше половины наших восьмиклассников все еще не добирают базового уровня знаний ни по пониманию прочитанного, по вычислению, ни по естественно-научным предметам. Где оно академическое? Загруженное ненужной, местами скучной информацией – да, но никак не академическое.
Читайте также Женишбек Назаралиев: Как будущее Кыргызстана зависит от системы образованияРади справедливости надо сказать, что мы - часть большого мира, и отнюдь не одиноки в своих проблемах. За прошлые десятилетия мир частично решил проблему доступа к образованию: 91% детей на сегодня охвачен начальным образованием. Это большое достижение. Но возникла новая проблема, которую ученые называют Learning Crisis (Кризис обучения): в последние годы ученый мир стал замечать некую закономерность в развивающихся странах, где до 5-6 класса дети из года в год учатся чему-то новому, уровень знаний стабильно растет. А потом эта кривая замедляется – в средних и старших классах дети все меньше и меньше обучаются новому. Конечно, динамика отличается от страны к стране, но общая картинка такова. И ученые приходят к выводу, что детям в какой-то момент становится неинтересным то, чему их пытаются учить.
То, что вы называете академическим – это попытка вдолбить истину в то время как эта истина становится непостоянной, субъективной материей. Подход, когда учитель говорит что-то и считает, что дети, повторив это, обретут знания, устарел. Теперь задача школы и учителя состоит в том, чтобы заинтересовать ученика, задать примерные траектории и дать ему самому вычленить интересное. Появляются такие концепции как геймификация (обучение через игру), обучение, основанное на явлении, когда мы не заставляем выучить что-то, а даем проявить креативность, решать проблему и получать удовольствие от результата. Наша школа очень далека от всего этого, к сожалению.
«Азаттык»: У нас уже больше 20 лет говорят о реформе среднего образования. Результат - это то, что мы сегодня имеем. Существует ли универсальный рецепт быстрых и эффективных реформ?
Разаев: Именно в системе образования быстрых решений не бывает. Что бы мы ни сделали сегодня, результаты будут видны через 10-20 лет. Вот сейчас мы пожинаем плоды решений 20-летней давности, например. Универсальных рецептов не существует. Но чего точно не стоит делать, так это пытаться реплицировать чью-то модель – будь то финскую, сингапурскую или корейскую. Доказано, это не работает. Каждый должен путем проб и ошибок пройти свой путь, но это не означает что не надо учитывать то, что происходит вокруг, в мире.
Что можно сделать? Можно повышать эффективность системы и поднимать профессию учителя. Учитель – это основное звено. Уровень образования никогда не будет выше уровня учителя. В школе должны работать умные, успешные, профессиональные люди, любящие детей и свою работу. Они должны постоянно совершенствовать свои знания, у них должны быть хорошие зарплаты и возможность развиваться и практиковать свои таланты. Понимаю, звучит очень сложно, но без этого никак.
«Азаттык»: Это уже вопрос о высшем образовании. Бывает, что педагогические факультеты рассматриваются как «запасной вариант». И часто получается, что абитуриент туда поступает, но это не его…
Разаев: Да, но делает он это не от хорошей жизни. Рынок все выпрямляет. Кто у нас идет на педфакультеты? Зачастую те, кто не поступил на другие факультеты на бюджет. Если у учителей будет хорошая зарплата, они будут четко знать, что им делать, чтобы вырасти по карьерной лестнице, сколько времени это займет, и если это будет приносить финансовое и моральное удовлетворение, люди пойдут в учителя. Это классная, добрая профессия! И это сразу же отразится на качестве набора в педвузы. Не наоборот.