Исламовед, кандидат филологических наук Резеда Сафиуллина-Ибрагимова стала вегетарианкой 16 лет назад. В интервью "Idel.Реалии" она рассказала, какие пути трансформации она прошла, от чего людям лучше отказаться и чем пожертвовать в современном обществе.
Курбан-байрам 2020: праздничный намаз в казанской мечети "Ризван"
— Мусульмане могут быть вегетарианцами? Есть ли об этом что-то в Коране или хадисах?
— Сразу оговорим, что я не являюсь ни улемом (мусульманским ученым — теоретиком, занимающимся разработкой вопросов богословия), ни факихом — ученым-правоведом или муджтахидом, способным извлекать хукм (шариатские постановления) из соответствующих шариатских доказательств. Но как мне известно, судя по Корану и хадисам нет такого фарда (в исламе — поступки и нормы поведения, которые предписано выполнять — ред.), что люди обязаны есть мясо. Рекомендуется, но как фард это не прописано, при этом рекомендуется умеренное употребление мяса. Есть известный хадис: "Тот, кто сорок дней подряд ест мясо, становится жестоким", а Имам Садык (мир ему!) сказал: "Тот, кто сорок дней поедает мясо, делает свое настроение и характер плохим и уродливым".
— Давно, когда вы только стали вегетарианкой, родственники или друзья заставляли вас "только попробовать", не говорили, что это харам (греховные деяния, запрещенные в исламе. Противоположностью харамного действия является
халяльное — ред.) не есть мясо?
— Нет, мне никто не говорил, что не есть мясо — это харам. Насколько я знаю, это к хараму не относится. Не встречала я такой фетвы (разъяснение шариатской нормы по той или иной проблеме — ред.)
— Как вы себя чувствуете в праздник Курбан байрам, когда не попробовав жертвенное мясо, можно обидеть хозяев?
— Те, кто меня приглашает в гости, мои родственники, друзья, все знают, что я вегетарианка. Я сажусь за общий стол. Татары хлебосольный народ, меню всегда бывает разнообразное. Всегда есть, чем угоститься. У меня еще характер такой — мин үзем кыстамыйм һәм кыстаганны яратмыйм (я сама не заставляю людей есть и не люблю, когда заставляют есть, насильно угощают — тат.). Я сразу даю понять, что я не стесняюсь, не комплексую. Я ем все, что хочу, я могу даже попросить что-то. Меня насильно угощать не получится. Если уж я села за стол, я все попробую, что я захочу.
— Что вы готовите дома на Курбан байрам?
Конечно же, коймак — блины. Чыжылдап торган (с пылу, с жару — тат.), как говорится. Я помню, когда была маленькая, я была в деревне у бабушки и дедушки, она делала арыш оныннан мич коймагы (ржаные оладьи в печи —тат.) Это была красота. Я люблю делать разного рода оладьи, блины из разной муки, смешивать. Сейчас вот сезон — кладем туда кабачки, яблоки. Получается вкусно.
Мы живем в частном доме, раньше резали барана на Курбан байрам. Я старалась в этом не то что участвовать, не видеть это. Мне плохо. У нас дома уже не режут. Я с детства "странная" была. Я даже таракана не могла убить. Однажды в таз упал таракан. Мы жили в каком-то бараке, мне было шесть лет, и я пыталась помочь выбраться таракану, я не могла его убить. А что уж говорить про барана.
А вообще, я много, что готовлю дома на праздники. Если что мясное готовится, то готовлю не я. У меня муж делает очень вкусный плов. У нас традиция, что плов делает он. Причем я ем этот плов, но мясо отдаю мужу или детям. Также я люблю готовить салаты, овощные блюда, молочные, выпечку. Всегда есть, что приготовить к праздничному столу.
— Значит, ваш супруг не вегетарианец?
— Нет, он не вегатарианец, хотя мне хотелось бы с ним быть на одной волне. Но нет насилия, как в религии, так и в еде. Он старается ограничивать себя в мясе, дети стараются ограничивать, но полностью не отказываются. Скорее я "сдаюсь" иногда. Вот он сделал плов, я его ем. Он же на мясном бульоне. Или суп-лапша же на мясном бульоне. Если я начну об этом думать, что это на мясе, на живом существе сварено, тогда я не смогу это есть. Я стараюсь об этом не думать, притупляю свою чувствительность, сознательно. Потому что если культивировать строгое вегетарианство и вообще не позволять себе ничего мясного, чтобы в доме не появлялся даже запах, чувствительность очень обостряется, и даже подумать уже об этом невозможно.
— Что для вас жертвоприношение в эти дни и все остальное время года?
— Вопрос очень серьезный. В первую очередь следует сказать, что Курбан для меня — это традиция, исходящая из предписания Аллаха. А вот как мы понимаем это предписание — это отдельный вопрос. Традиция жертвоприношения есть во всех культурах, у всех народов. Это одна из самых древних традиций и мистических ритуалов. Это такая попытка человека задобрить силы природы, духов, богов, где верили во много богов. Или же в единого бога, как в монотеистических религиях, например в исламе. Сейчас значение курбана (жертвоприношения) приобрело глубокий, духовный, философский смысл. Это уже стало не просто попыткой "задобрить". Ислам это последняя религия, развитая религия. Интерпретируется, что ислам пришел в человечество, когда человечество вступило в пору взросления. Поэтому курбан — это не просто попытка задобрить Аллаха, это акт принятия воли Аллаха, акт покорности, смирения, прощения, благодарности. Если на ранних этапах человечества главным чувством во взаимоотношениях человека с богом был страх, то сейчас человечество вступило на новый этап. Каждый индивидуум в этом обществе вступил в новый период взаимоотношений с богом.
Поэтому курбан теперь, конечно, приобретает совсем другой философский смысл. Признаюсь, что значение традиции курбана как одной из важных традиций в исламе, для меня пока до конца не раскрыто. Я еще для себя не определила свое понимание этого явления — жертвоприношение.
Когда я была маленькая, я помню, я проделывала такое действие — что-то ценное оставляла где-то и загадывала желание. Как будто я совершала сделку с высшими силами, с Аллахом. Например, подкидывала монетку, чтобы она куда-то улетела далеко. И чем значимее мое желание, тем крупнее была моя монета. Развитие человечества я сравниваю как раз с детством. Когда человек что-то дорогое для себя отдает богу, в надежде получить взамен что-то другое — благополучие, хороший урожай, здоровье детей, благоприятные роды. Что важно человеку? Покой, богатство, мир, власть, все, что угодно.
Я, как сознательно практикующая мусульманка, каждый год, когда наступает Курбан байрам, задумываюсь над этим. И мое понимание и отношение претерпевает изменения.
В нашей стране еще не изжит страх голода
Я раньше собирала много гостей, потом я начала камерно проводить этот праздник. Сейчас я редко хожу в гости в этот праздник, редко приглашаю. Мы проводим его в кругу семьи. С самыми близкими, с детьми, с мамой. Массового собрания с друзьями и дальними родственниками мы не делаем. Чем мы можем пожертвовать, что мы можем отдать богу — этот вопрос для меня превращается в личный вопрос.
Это больше, чем застолье. В древности, в прошлые времена, когда человеку не хватало пропитания, Курбан был единственный праздник в году, практически, в который наедались все, даже нищие — им доставалось мясо. Поэтому как отмечали праздники? Поеданием пищи. Если мы возьмем более-менее сытые культуры, например, европейские, посмотрите, как у них на свадьбах, праздниках, юбилеях. Как они себя ведут. Они не садятся за большой стол, который ломится от еды. Для тех культур, где народ еще не очень богатый, принято обилие еды на праздниках. Это для них показатель достатка. А еще после застолья гости с собой забирают что-то из еды, чтобы домочадцев угостить, это очень красивая, добрая традиция. Но зачастую бывает так, что много еды пропадает, очевидно, что гости, которые приходят, не в состоянии все это съесть. Это исраф (расточительство — ред.) А давайте посмотрим на народы, где вопрос продовольственной безопасности не так актуален, у них нет страха голодной смерти, в течение нескольких поколений страх голода уже изжит. В нашей стране он еще не изжит. Многие наши бабушки, мамы пережили голодные годы. У них в подсознании сидит, что муллык (благополучие —тат.) это еда. И проявление великодушия — это накормить. А молодому поколению уже не так важен чрезмерно обильно накрытый стол, важно качество этой еды. Ее может быть поменьше, но она интересная, красиво украшена, оригинальна. Больше хотят эстетическое удовольствие получить от еды, удовлетворить свою любознательность, попробовать что то экзотическое. В стиле определенной моды, эпохи проводят свадьбы, праздники. Это уже культурная составляющая.
В чем заключается современная жертва? Пожертвовать привязками старыми, установками, которые мешают идти дальше и развиваться
Жертвоприношение — это не просто зарезать барана и накормить как можно больше голодных людей мясом. Сегодня люди в чем больше нуждаются? Скорее всего не в мясе, не в еде. Они нуждаются в добром слове, в том, что их поддержат. В том, что их вдохновят. В том, что с ними будут надежные люди, не предадут. Что есть те, с кем можно поделиться горем и радостью, причем радостью еще сложнее делиться, как правило. Я вот в этом понимаю жертву. Свое личное время на кого-то потратить, например. Услышать кого-то. Найти слова одобрения, показать кому-то свою любовь, свое расположение, чтобы человек почувствовал, что он не один в этом мире. А то мы сейчас умудряемся жить в мире, где все есть — и холодильник полный, и на машинах все ездят, квартиры, и вода из крана и газ. Но люди умудряются быть глубоко несчастными, в депрессиях мучаются, потому что им не хватает немного другого — им не хватает чего-то более высокого и духовного, им не хватает любви.
В чем заключается современная жертва? Пожертвовать привязками старыми, установками, которые мешают идти дальше и развиваться, какими-то шаблонными мышлениями, стереотипами. Вот этим надо жертвовать. Сбросить это ненужное, отказаться от него и перейти в новый этап жизни. В какое-то обновление. Отказаться от негативных чувств и эмоций, от зависти, ревности, осуждения, жадности. От этого бы лучше отказаться, чем от куска мяса, на мой взгляд. Не знаю, как воспримут читатели эту мою мысль. Но для меня жертвоприношение сейчас приобретает такой оттенок.
Вместо животного в жертву должны приноситься другие вещи, за которые мы цепляемся в этой жизни
Если говорить о жертвоприношении в истории, мы знаем очень много разных эпох. Были варварские, дикие племена, которые приносили в жертву младенцев, девственниц, здоровых мужчин, рабов, вместе с войнами-правителями погребали скакуна, слуг. По ведической традиции жена должна была вместе с умершим мужем идти на самосожжение. Много такого было. И когда пророк Ибрагим получил от Аллаха откровение на замену человека, сына, самого родного ему существа, жертвенным барашком, в этом, конечно, кроется огромный гуманизм, который в монотеистической традиции имеет место быть. Мы это считаем единой исламской традицией, это идет от иудаизма и христианства, потом уже после пророка Мухаммеда получало развитие. Но я предполагаю, что сейчас наступает еще один новый этап, когда этот гуманизм доходит до следующего уровня своего развития, когда вместо животного в жертву должны приноситься другие вещи, за которые мы цепляемся в этой жизни. Они нам очень дороги, эти наши страхи, наши негативные чувства, наши обиды, наши страдания. Некоторые могут всю жизнь прожить в состоянии жертвы и не могут выйти из этой роли никогда. Мы должны отказаться от этих привычек. А от них иногда сложнее отказаться, чем от одного барана, на самом деле. Потому что это срастается с нами, это становится нашим вторым "я", и в какой-то мере это как бы пожертвовать самим собой, пожертвовать негативной составляющей своей личности, которую мы наработали в течении жизни. Мы живем с этим, думая, что это и есть мы. Умение отказаться от этой составляющей, чтобы в нашу жизнь пришли любовь, сострадание, великодушие, щедрость, смирение, кротость, доброта — это многого стоит.
Например, хочется человеку ответить грубостью на грубость. А ты принеси в жертву это свое желание и не отвечай так. Вот с этого начинается. Вроде такая малость, но как это иногда сложно. Родственники, соседи врагами становятся. В праздник Курбан помириться с теми, с кем ты в ссоре долгие годы, с кем ты не разговариваешь из своих близких родственников, друзей, на кого ты обиделся, или кого ты обидел, как тебе кажется. Принести в жертву самолюбие, эгоизм. Это ведь не всем дано. Легче же зарезать барашка, всех накормить, какие мы добрые, какие мы щедрые, теперь мы в рай попадем, все грехи свои отработали. Не верю я, что все так просто.
— Что было самым трудным для вас, мусульманки-вегетарианки. Что было тяжело принять?
— Мне не трудно было ничего. На начальных этапах хотелось мяса иногда. Я же не фанатичная вегетарианка, я могу себе позволить себе поесть мяса иногда. Единственное, что после этого я себя чувствую не очень хорошо. Не физически, в психо-эмоциональном плане у меня появляется тяжелое ощущение после этого. Поэтому я уже знаю, если сидим с детьми, они сделали шашлыки, я пробую и готова к тому, что последствия будут. Немного депрессивное состояние обязательно будет. Это не самовнушение, я раньше не знала причин, почему у меня бывают такие состояния. Потом я просто отследила эту взаимосвязь, конечно, не только после поедания мяса у меня такие состояния. Но после поедания мяса бывает обязательно. Когда я питаюсь белково-растительной едой (бобовые, молочные продукты) телу и на душе легко.
Мясо дает грубую энергию, в жизни для многих вещей такая грубая энергия даже нужна
Были моменты, которые мне было тяжело принять, но это не связано с вегетарианством. Дело в том, что я еще занимаюсь йогой. Зная, как благоприятно воздействует йога на мой организм и психо-эмоциональное состояние, я посещала разные курсы по изучению йоги, ездила в Индию для обучения. В Индии я жила в ашраме (духовная или религиозная община, куда человек приходит для медитации, молитвы, совершения ритуала и духовного обновления — ред). Там мне было неприемлемо воспринимать гуру-учителя как абсолютный авторитет. У нас, у мусульман нет авторитетов кроме Аллаха, мы поклоняемся только Аллаху. Для меня было неприемлемо беспрекословное подчинение какому-то человеку, учителю. Даже если он уже умер, придавать такое значение его памяти. Но я полагаю, что дело тут не только в исламском воспитании, это такая ловушка ума все-таки, в которую мы попадаем, сами того не замечая, такая уловка. На самом деле, мы идем на поводу своего эго, и не признавая чей-то авторитет, мы просто остаемся в плену своего эго. Потому что, говоря о том, что мы практикуем строгий таухид ( исламский термин, которым обозначается учение о единственности и единстве Аллаха —ред) и поклоняемся только Аллаху, людям свойственно тут лукавить. Очень редко можно встретить мусульманина или мусульманку, которые ежесекундно помнят об Аллахе и понимают, что Аллах их видит и слышит — это состояние ихсана — искренности в вере. Все-таки в высшей степени по жизни человека ведет нафс (в исламе — личность человека, его "я", также отрицательные черты — ред.), и научиться отличать это и осознавать уловки нафса, не всегда и не у всех получается. И эти разговоры, что мы не следуем авторитетам, это просто чаще всего уловка нафса. Я даже вела дневник на своем сайте, писала, что для меня неприемлемо в этом. Это не относится к вегетарианству. Вегетарианство — это не просто диета. Меня спрашивают, почему вы не едите мясо, худеете? Не от мяса люди полнеют. Да, это влияет на здоровье, но больше на духовное здоровье, нежели на физическое. Мясо дает грубую энергию, в жизни для многих вещей такая грубая энергия даже нужна.
— И что во всем этом самое хорошее для вас?
— Я подозреваю, что люди до конца не понимают, что такое курбан, что такое жертвоприношение. Это очень глубокое составляющее духовной жизни. Ислам — это духовная жизнь. Это не просто ритуалы, что можно, что нельзя, какой рукой, какой ногой что-то делать, как одевать, какие движения делать. Это все внешняя составляющая. Ислам же — это духовная внутренняя жизнь. Мы еще только учимся жить, не ограничиваясь внешними составляющими. Для меня пока все пазлы духовной картины ислама не сложены. Я, наверное, вижу смысл своей жизни сложить это в одну картину. Пока еще у меня ее нет. Но смею предполагать и надеяться, что я из года в год все отчетливее это вижу, чувствую, осознаю, ощущаю. Но до целостной картины мне еще далеко. И предполагаю, что это бесконечный процесс, потому что попытка постижения общей картины мира, ислама, Аллаха — это попытка объять необъятное.