Рахмон от безысходности

Президентские выборы пройдут 6 ноября в Таджикистане. На пост главы государства претендуют шесть кандидатов от разных партий, в том числе нынешний президент Эмомали Рахмон, уже много лет занимающий этот пост . В состоянии ли оппозиция составить ему конкуренцию? Собеседник Радио Свобода – заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ в Москве Андрей Грозин.

– Существует ли интрига у нынешних выборов?

– Я думаю, что вообще никакой интриги не существует, разве что только то, сколько голосов получит действующий президент – 80 или более 90 процентов.

– Это связано с тем, что ситуация в стране полностью под контролем Рахмона? Или оппозиция проявляет активность?

Ойнихол Бобоназарова

– Это связано с тем, что последний человек, который мог внести хоть какую-то живую струю в этот процесс, правозащитница Ойнихол Бобоназарова, не была допущена до выборов, потому что якобы количества подписей за этого кандидата было недостаточно. Хотя на этот счет существуют самые разные мнения. Кроме того, действительно, ситуация под контролем. И вся интрига сейчас в том, кто займет второе место. Я думаю, что пять кандидатов, которые формально противостоят Рахмону, в сумме не наберут и 6-7% на всех. И это будет, кстати, достаточно реальным отражением политического веса этих фигур. При этом, естественно, будет работать, как всегда, административный ресурс. Может быть, 15-20% действующему президенту пририсуют от трудовых мигрантов в России. Но я думаю, что даже если бы и не было административного ресурса, большинство в Таджикистане проголосовало за него. По принципу выбора меньшего зла. Выбирают, что называется, не лучшего из лучших, а лучшего из худших. Люди в Таджикистане очень серьезно травмированы гражданской войной. И этот страх перемен, страх того, что, если убрать ныне действующего президента, то непременно начнется опять противостояние элит, противостояние регионов, – этот страх работает на действующее руководство. Теоретически серьезные шансы противостоять действующему президенту есть только у людей, имеющих серьезные властные или финансовые ресурсы. А таковые сейчас полностью в команде президента. И даже если бы они и хотели сменить президента, может быть, даже и подумывают об этом, сейчас не та ситуация, чтобы выйти на передний план и бросить вызов действующему руководителю. Потому что на примере экс-министра экономики, который находится сейчас в тюрьме, вся таджикская элита убедилась в том, что делать такие шаги очень опасно.

– В Таджикистане есть и легальная исламская партия. С этого направления не может появиться оппозиция Рахмону?

– Это, пожалуй, единственная партия, которая в нынешних условиях давления на всю и всяческую оппозицию, умудряется демонстрировать некоторый рост. Именно в силу этого в исламской партии официальный Душанбе видит одного из основных своих оппонентов. На ее функционеров оказывается самое массированное давление. Другое дело, что, несмотря на этот рост, пока партия не предложила реальных кандидатов на высшие посты в руководстве страной.

– Пользуется ли Эмомали Рахмон расположением Кремля?

В Кремле пока не видят альтернативы Эмомали Рахмону на посту президента Таджикистана

– Пользуется, но не настолько безраздельно, как это было еще 5-6 лет назад. Сейчас в Москве очень много говорят о том, что политическая система, которая существует в Таджикистане, недостаточно эффективна. Если бы эта неэффективность оставалась в границах Таджикистана, то никто бы в Кремле особого внимания не обращал. Другое дело, что неэффективность управления страной, социумом, экономикой, которую демонстрируют из года в год Рахмон и его окружение, создают проблемы России. Избыточная трудовая масса, которая сбрасывается за границы Таджикистана в Казахстан и в Россию в особенности, все больше и больше становится уже не таджикской, а российской проблемой. Да, пока в Москве поддерживают Рахмона, но, как мне представляется, поддерживают не за его прекрасные человеческие качества, а точно так же, как и таджикские избиратели, которые голосуют за лучшее из худшего. Той же идеологии по отношению к Таджикистану придерживаются и все остальные мировые центры силы. Тот же Китай не испытывает каких-либо особых надежд на то, что ситуация в Таджикистане при действующем президенте и при той элите, которая его окружает, может в перспективе как-то улучшиться. И Запад точно также оценивает Рахмона. Накануне серьезного сокращения присутствия иностранных войск в Афганистане никому не нужен конфликт на афганских границах. Все-таки Таджикистан имеет с Афганистаном громадную границу – 1300 с лишним километров. И если эти километры будут создавать напряженность и в Таджикистане, и в Центральной Азии, я думаю, ни Западу, ни России, ни Китаю такой расклад абсолютно не понравится. Поэтому поддерживают Рахмона, исходя из того, что это меньшее зло, это человек, от которого серьезных и неприятных сюрпризов не ждут. Да, это неэффективная, да, это коррумпированная политическая система. Но чем ее заменить, а главное, каковыми будут результаты такой замены? Никто не знает, никто пока не представляет.

Русская служба РСЕ/РС