В начале 90-х наша группа работала над конституционной реформой в Восточной Европе. И Ги Каркассонн, всемирно известный эксперт в области конституционного права, предупредил нас: что бы вы ни выбрали, вам не стоит выбирать президентскую форму правления, так как все президентские системы государственного устройства заканчивались диктатурой, за исключением Соединенных Штатов Америки. США уникальны тем, что в этой стране действуют сильный Верховный суд, независимый Конгресс (парламент) и развитая федеральная система, которая предотвращает возможность возникновения авторитарного режима. И мы действительно видим сегодня, что даже попытки Дональда Трампа установить более авторитарный президентский режим в США провалились.
Каков же международный опыт реализации президентской формы правления? Напомним, что президентская форма правления – это когда президент одновременно является руководителем исполнительной ветви государственной власти и главой государства. Должность премьер-министра и кабинет министров не утверждаются парламентом.
Примерно в 40 странах мира действует президентская форма правления. Почти все эти страны расположены в Африке или Латинской Америке. Среди стран с доходом на душу населения выше 4000 долларов лишь в пяти действует президентская форма правления: Мексика, Коста-Рика, Бразилия, Южная Корея и США. Тем не менее, стоит напомнить, что Южная Корея и Бразилия стали демократией лишь в начале 90-х, Мексика – в 2000-м и Коста-Рика - в 1948 году после упразднения армии, неоднократно осуществлявшей военные перевороты.
Одной из проблем президентской формы является то, что право назначения на те или иные государственные должности сосредоточено в руках одного человека. Мы видим, как некоторые президенты в странах Африки приходят к власти с искренне хорошими намерениями. Однако то, что они назначают тысячи людей на должности, создает большую влиятельную группу лиц, заинтересованных в том, чтобы их президент оставался у власти как можно дольше. Используя манипуляции на выборах, эти группы продолжают пожинать плоды своего статуса. Смена режима в таких государствах, как правило, сопряжена с социальными и политическими потрясениями.
И хотя президентская форма правления в подавляющем большинстве случаев заканчивается диктатурой, в мире известны авторитарные режимы, при которых парламентские институты существуют, но являются лишь формальностью. При таких режимах власть чрезмерно сосредоточена в руках президента, а правящая пропрезидентская политическая партия выигрывает одни выборы за другими по причине того, что оппозиция ущемлена. Эта ситуация всем нам хорошо знакома.
Интересно задуматься о следующем: а есть ли разница для стабильности государства между президентским авторитарным режимом без парламентских институтов и процедур и политическим режимом, при котором парламентские институты и процедуры все же присутствуют, например, выбор парламентом премьер-министра, назначение кабинета министров, утверждение бюджета. Данный вопрос изучался американским исследователем Тайсоном Робертсом, который проанализировал мировые данные с 1975 по 2012 годы. Так что же он обнаружил?
Действительно, разница есть. Парламентские институты имеют значение, даже если они формальны. Как показало исследование, политические системы с авторитарным президентом, в которых при этом все же присутствуют парламентские институты, на самом деле более стабильны.
Авторитарные президентские режимы без парламентских институтов претерпевали коллапс и крах правительства в четыре раза чаще по сравнению c авторитарными политическими системами, в которых все же присутствуют парламентские институты и процедуры. Что еще важнее, системы с парламентскими институтами дают доступ к исполнительной ветви государственной власти более широким группам интересов, позволяя им делать разнообразный вклад в разработку государственной политики. Более того, такие системы демонстрируют более эффективные показатели экономического развития. В конце концов, парламентские институты облегчают переход к демократии, поскольку обеспечивают регламентированный порядок транзита власти.
Даже если выбор осуществляется между двумя типами авторитарных режимов, предпочтительной формой является та, где сохраняются парламентские институты и процедуры. Но наилучшая альтернатива – демократия.
Есть те, кто утверждает, что авторитарный режим нужен, потому что он может ускорить экономический рост. На самом деле это не так. Дарон Аджемоглу, известный экономист, изучавший опыт 184 стран в период с 1960 по 2010 годы, обнаружил, что когда речь заходит об экономическом росте, демократия существенно способствует его развитию. Страны, перешедшие на парламентскую демократию, за последние 25 лет стали свидетелями 20-процентного увеличения ВВП по сравнению с тем, что можно было бы наблюдать, если бы в них сохранялся авторитарный режим. Он также отметил, что демократии привлекают широкие инвестиции, особенно в секторы образования и здравоохранения, чего существенно не хватает в авторитарных государствах.
Для демонстрации эффективности авторитарных режимов часто приводятся два примера: Сингапур и Китай.
Посмотрим на Сингапур. У него есть парламентская система, и это, вероятно, единственная страна в Юго-Восточной Азии, где на протяжении всей истории проводились непрерывные выборы. Хотя Ли Кван Ю был жестким премьер-министром и твердой рукой управлял государством, Сингапур называют консоциативной демократией, для которой характерно сотрудничество различных, даже антагонистических социальных групп на основе разделения власти. Ли Кван Ю не терпел коррупции. Сингапур – одна из наименее коррумпированных стран мира, занимающая 4-е место из 180 стран в Индексе коррупции Transparency International за 2020 г. Сегодня Сингапур переходит к более полной демократии, как показали прошедшие выборы.
Так что же насчет Китая? У него впечатляющие экономические показатели. Вместе с тем успех Китая проистекает не из его уникальной централизованной авторитарной системы. Экономический рост в Китае произошел потому, что в стране создано пространство для развития частного сектора по примеру западных либеральных моделей. Сегодня на частный сектор приходится более 60% ВВП, 70% всех инноваций, 80% всех рабочих мест в городской местности, а также 90% всех вновь созданных рабочих мест, 70% инвестиций и 90% экспорта. Можно лишь представить, чего бы мог достичь Китай, если бы он был более либеральным государством.
Алексей Козаков
P.S. Материалы в рубрике «Мнение» не отражают точку зрения «Азаттыка».
