В безупречно чистом и современном на вид медресе в Ошской области на юге Кыргызстана две девочки подросткового возраста изучают Коран. Они признаются, что мало что понимают из текста на арабском языке, который только что прочитали.
«Я не понимаю её смысла», — ответила одна из учениц, когда её попросили объяснить суть 30-й суры, известной как Ар-Рум.
«Я только что прочитала Ан-Наба, — сказала другая ученица, имея в виду 78-ю из 114 сур священной книги. — Но я пока не понимаю её значения».
Ибадат Можуева, преподаватель школы для девочек в селе Мырза-Аке Узгенского района Ошской области, считает, что этого и следовало ожидать.
«Трёх лет обучения в медресе недостаточно для изучения тафсира, — поясняет Можуева, используя арабское слово, обозначающее комментарии к Корану или толкования священной книги. — Нужно выучить грамматику, много читать и только потом переходить к толкованию Корана. А мы не изучаем здесь тафсир».
Медресе, где состоялся этот диалог, расположено в селе Мырза-Аке, называется Абдираим Кари. Религиозные школы, подобные этой, сейчас находятся в центре горячих споров вокруг исламского образования в Кыргызстане.
С одной стороны, растёт спрос на религиозное образование, в том числе со стороны семей, которые отдают девочек в медресе, «чтобы подготовить к роли невест, почитающих исламские нравы и традиции».
С другой стороны, есть опасения по поводу государственного регулирования деятельности зачастую закрытых учебных заведений, в том числе в отношении источников финансирования, качества образования и их потенциальной оторванности от светского общества — тенденция, которая, по мнению многих, может расширить возможности исламских идеологов экстремистского толка.
«Слишком много» медресе?
По данным муфтията Кыргызстана, в настоящее время в стране зарегистрировано 130 учебных заведений, предоставляющих исламское религиозное образование, в том числе 34 медресе для девочек, окончивших девятый класс. Всего в стране с населением около семи миллионов человек религиозное образование получают более шести тысяч студенток, как правило, в возрасте от 15 лет и старше.
Для сравнения: в соседнем Казахстане — государстве, где проживает втрое больше людей, чем в Кыргызстане, имеется всего 12 государственных медресе, в том числе три для девочек и женщин. В Узбекистане, где проживает почти 35 миллионов человек, насчитывается всего 15 медресе, в основном рассчитанных на студентов университетского возраста.
Эти цифры отражают сравнительно спокойное отношение к свободе вероисповедания в Кыргызстане. Однако Орозбек Молдалиев, бывший председатель Государственной комиссии по делам религий (ГКДР), считает, что медресе в стране, пожалуй, «слишком много».
«Более того, уровень преподавания низкий, — сетует Молдалиев. — Среди тех, кто преподаёт, есть грамотные люди, но есть и те, кто не понимает [ислам], кто плохо образован».
Медресе Абдираим Кари, где бесплатно обучаются и проживают 200 девочек, гордится своей учебной программой.
Помимо религиозного образования, девочки за время трёхлетнего обучения изучают основы компьютерной грамотности, включая графический дизайн, шитьё, рукоделие и кулинарию.
Корреспонденты Азаттыка, недавно получившие доступ в медресе, наблюдали, как студентки, облачённые в белые хиджабы и свободные чёрные платья, улыбались и смеялись, играя в волейбол. Игру при этом судил священнослужитель-мужчина.
Мобильные телефоны запрещены. Кроме выходных, как в классе, так и в общежитии, свет выключается около 11 часов ночи.
«Перед сном мы читаем молитву. И мы учим девочек спать, сложив руки на груди [после] произнесения имени Аллаха», — говорит Назгуль Рыскулова, которая следит за порядком в общежитии при медресе.
Диплом, выдаваемый подобными медресе, который позволяет выпускницам преподавать «основы наук шариата», даёт мало перспектив для трудоустройства, кроме как в религиозных школах.
Он также не имеет ценности для светских университетов, хотя основатель медресе Абдирахман Атабаев говорит, что некоторые из его студенток поступают в университет, дополнив своё религиозное образование занятиями в близлежащей светской школе.
«Мы получим сигналы»
Отвечая на вопрос о финансировании, Атабаев не дал конкретной информации, заявив лишь, что его учебное заведение финансируется из местных источников и «не имеет крупного спонсора». По его словам, наиболее весомый вклад внесли «местные аксакалы и джигиты».
Ряд религиозных зданий в Кыргызстане был построен на средства стран Персидского залива, стремящихся расширить своё влияние в стране, что вызывает опасения по поводу того, что в кыргызское общество будут внедряться иные направления ислама, помимо умеренного ханафитского, которого придерживается муфтий Кыргызстана.
Другие были построены местными политиками, стремящимися добиться влияния среди жаждущего большей исламизации населения.
Время от времени службы безопасности Кыргызстана сообщают о рейдах, направленных как на лицензированные, так и на «подпольные медресе», а также о закрытии и приостановке деятельности лицензированных медресе.
В марте Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) сообщил о приостановке деятельности подпольного медресе для мальчиков, где 12 детей в возрасте от шести до девяти лет обучались «по религиозной литературе, не прошедшей проверку в ДУМК [муфтияте]».
По данным ГКНБ, мужчина, задержанный за организацию таких нелегальных занятий, сам не имел религиозного образования, а многие из детей не посещали обычную школу. Организатор был оштрафован на сумму, эквивалентную 85 долларам США, но ему не грозит тюремное заключение.
В 2023 году ГКНБ заявил, что закрыл 21 исламскую школу в Ошской области из-за «нарушений строительных, санитарных и пожарных норм, а также [отклонений от] единых образовательных стандартов в религиозных школах».
Замир Кожомбердиев, высокопоставленный чиновник ГКДР, заявил, что эти учебные заведения уже вновь открылись — после исправления недостатков. Он считает, что правительству не нужно менять свой подход к регулированию медресе.
«Если в медресе будут звучать деструктивные призывы или идеологии, мы обязательно получим такие сигналы. Потому что люди, которые там работают, — граждане Кыргызстана, они патриоты и сразу открыто говорят, если что-то делается не так. Они сами против этого», — говорит Кожомбердиев.
«Воспитательные часы»
Это не убедило критиков религиозного образования, которые считают, что медресе действуют относительно свободно.
Джамиля Капарова, чья некоммерческая организация Ensan-Diamond пытается контролировать деятельность медресе, говорит, что некоторые медресе зарегистрированы как частные учебные заведения по обучению иностранным языкам и в их документах нет ни слова о религии.
По словам Капаровой, хотя преподаватели некоторых медресе утверждают, что обучение в них бесплатно в рамках благотворительной деятельности, студенты часто противоречат этому, говоря, что ежемесячно вносят фиксированную плату.
Капарова разделяет опасения по поводу содержания курсов. В одном медресе для девочек, которое она посетила, студентки сидели на «воспитательных часах».
«Наставники в основном объясняли девочкам, какими жёнами, невестками они должны быть, как служить семье мужа, — сказала она. — Мне кажется, что в основном их воспитание сводится к этому».
Обеспокоенность системой медресе Кыргызстана была высказана в обширном докладе женевского Института мирных инноваций «Булан», возглавляемого экспертом Чолпон Орозбековой, уроженкой Кыргызстана, за 2019 год, в котором содержался призыв к «срочному реформированию» системы.
Однако основные рекомендации Института «Булан», включавшие в себя введение в медресе светских предметов, а также преподавателей, получивших как светское, так и теологическое образование, до сих пор не реализованы.
Беспокойство по поводу работы медресе возникает и внутри исламского сообщества.
Жамал Фронтбек кызы, чья некоммерческая организация «Мутакаллим» регулярно работает с общинами женщин-мусульманок, призвала медресе включить в свои учебные программы такие предметы, как математика, физика и обществознание, чтобы лучше подготовить выпускниц к жизни во внешнем мире и сделать их менее уязвимыми для гиперконсервативной и экстремистской идеологии.
«В рамках одного проекта мы ввели уроки обществознания в 12 медресе», — говорит Фронтбек кызы, чья организация регулярно взаимодействует с правительством и в прошлом получала финансирование от западных донорских организаций.
«Но когда проект закончился, некоторые медресе продолжили его преподавать, а другие — нет», — говорит глава «Мутакаллим».
Одним из показателей, указывающих на то, что медресе для девочек в настоящее время не справляются со своей коллективной миссией, является высокий процент отсева.
По словам директора другого медресе, расположенного в самом городе Оше, многие студентки покидают медресе до окончания учебы по разным причинам: выходят замуж, вынуждены искать работу или просто потому, что не могут добиться успехов в учебе.
«Нашей главной целью было воспитать девочек, которые уважают своих родителей. Воспитать благочестивые души, а также матерей, которые дадут этому обществу хороших людей, любящих свою родину», — говорит Жанара Максутова, чья школа «Саида Хадича» обходится родителям в сумму, эквивалентную 350 долларам в год за проживание, питание и занятия.
Но студентки медресе Максутовой, с которыми побеседовал Азаттык, демонстрируют стремление завершить учебу.
«В будущем я хотела бы стать преподавателем арабского языка, — говорит одна из учениц Махбуба Абазова. — Потом, даст Бог, через два года я стану хафизом [хранителем Корана]».
